Словно, чтобы подтвердить ее страхи, зверь наклонился и прижался лицом к ее животу прямо там, где ее юбка расходилась, чтобы раскрыть крошечные шелковые трусики, которые едва прикрывали ее половые губки. Гизелла сдержала крик, когда почувствовала горячее дыхание, ласкающее холмик ее киски. Влажный клочок шелка и кружева, который прикрывал ее влагалище казалось, вообще не защищал от заигрывания зверя. Безумно карабкаясь, ей удалось отвернуться от него и поползти лицом по постели. Но как только ее задница поднялась в воздух, чтобы двинуться вперед, она почувствовала, как массивная рука запуталась в прозрачной ткани ее юбки с разрезом и сорвала ее.
Богиня, нет! Теперь она была голой сзади, за исключением тоненькой шелковой веревки ее трусиков, которые совсем не прикрывали ее опухшие половые губы и клитор. Она должна была уйти раньше…
Но у нее не было шанса закончить свою мысль, потому что в этот момент она почувствовала две жесткие массивные ладони на внутренней стороне ее бедер, и тогда ноги были широко раздвинуты. Это движение также раскрыло губы ее киски, открывая полностью влагалище и обнажая чувствительную нежно-розовую кожу у входа в ее лоно. Гизелла почувствовала, как тонкая веревочка ее трусиков скользнула в сторону и знала, что теперь даже нежный бутон ее клитора полностью выставлен на показ. Зверь мог все видеть, мог делать что угодно. Она была совершенно беспомощна, ее киска полностью открылась для его наступлений, и она ничего не могла с этим поделать.
Пытаясь контролировать свою панику, Гизелла опустила голову и ждала. В любую минуту она ожидала почувствовать, как пульсирующая головка члена зверя нарушит ее вход и грубо толкнется в уязвимое девственное влагалище. Но к ее удивлению вместо выпуклой головки она почувствовала теплый порыв дыхания на внутренней стороне бедер. Может быть, зверь планировал ...?
У нее почти перехватило дыхание, когда теплый влажный язык омывал наружную сторону киски. Богиня, он делал это, он дегустировал ее, точно так же, как она пробовала его.
— Тристан, — прошептала она, задаваясь вопросом, может ли он как-то понять ее. — Тристан, пожалуйста ...
Язык вернулся, развел половые губы на этот раз в течение долгой затяжной дегустации, которая оставила ее задыхающейся. Едва зная, что делает, Гизелла откинула таз назад, открыв себя еще дальше, давая зверю больший доступ к ее разбухшим половым органам. Зверь, которым стал Тристан, издал глубокий животный звук одобрения и сильнее прижался к ее влагалищу. Он омывал пульсирующий бутон ее клитора и сосал его с удивительной нежностью, пока Гизелла не подумала, что закричит. Она была на руках и коленях, ее бедра выгнулись навстречу грубому языку, а голова откинулась назад, когда она задыхалась от удовольствия, которое он ей давал. Ее полные груди свисали, освободившись от белой шелковой блузки, и она никогда не чувствовала себя такой обнаженной и беспомощной в своей жизни. И все же она никогда не чувствовала себя такой живой. Но зверь еще не закончил с ней.
Еще крепче сжав ее бедра в своих массивных руках, он прижал ее вперед, и вдруг Гизелла почувствовала, как скользкая толщина его языка начала проникать в нее. Он был длинным горячим и требовательным.
Богиня, у нее было время подумать. Он должен быть таким же толстым и таким же длинным, как член любого другого мужчины. Если он не остановится, он собирается... Мысль была прервана, когда зверь нарушил ее девственный барьер и надавил сильно и глубоко до самого конца ее лона.
Гизелла вскрикнула один раз от короткой острой боли, а затем опустила голову, задыхаясь, когда толстый язык входил и выходил из ее только что открытого влагалища. Она никогда не ожидала, что ее девственность будет взята таким образом, но это было не так плохо, как она опасалась. Боль уже исчезла, сменилась умопомрачительным удовольствием от того, что ее трахали языком, так как зверь продолжал поглощать ее киску с безумной интенсивностью.
— Тристан, — выдохнула она, когда он упивался ее влагалищем. — Тристан, ох Богиня, это так ... так хорошо.
Как будто он действительно понял ее, зверь отступил назад достаточно долго, чтобы полностью сорвать ее трусики, а затем удвоил свои усилия на ее беззащитной киске. Когда он сосал и ласкал клитор, Гизелла почувствовала, как удовольствие формируется внутри, поднимается, как огромная волна и катится по ней теплым приливом чувств, который оставил ее слабой и запыхавшейся. Как часто она касалась себя под покровом ночи в своей одинокой кровати, но никогда не чувствовала ничего подобного.
«Кончаю, я кончаю так сильно» ... она громко стонала от интенсивности удовольствия, а затем на мгновение все потемнело, когда она рухнула не в состоянии вынести большее.
Когда она очнулась мгновением позже, поняла, что рухнула на кровать и что зверь держал ее в защитном жесте рядом со своим боком. Запах кожи и специй, которые она впервые ощутила, когда коснулась Тристана был сильным в ее носу, и золотые глаза, которые смотрели в ее, казалось, имели какую-то искру интеллекта, какой-то проблеск человечности, которого раньше не было. Может такое быть? Неужели она действительно достучалась до него? Гизелла почти боялась надеяться.
— Тристан, — тихо прошептала она, поднимаясь, чтобы погладить грубую щеку и провести рукой по мохнатым черным волосам. — Тристан, я знаю, что ты где-то там.
Зверь мягко фыркнул, но не отстранился от ее прикосновения. Вместо этого он наклонил голову и набросился на тугие бутоны ее сосков, заставляя Гизеллу задыхаться от удовольствия. Она обнаружила, что ее глаза были обращены к области между его ногами, где длинная толстая дубина все еще пульсировала от необходимости. Он был таким большим, еще более огромным, чем когда Тристан был в здравом уме. Как она могла принять всего его в свою тесную киску? И все же, у Гизеллы было ощущение, что это был единственный способ вернуть его обратно, единственный способ вернуть его полную человечность и разрушить проклятие. Она должна подчиниться, как он сказал ей. Придется раздвинуть ноги и принять этого толстого захватчика в ее влагалище, позволить ему раскачиваться внутри нее, пока он не наполнит ее спермой. Но, Богиня, может ли она действительно это сделать?
Да, она могла, Гизелла решила с приливом целеустремленности. Уже, несмотря на изогнутые черные рога и золотые глаза, в звере было больше Тристана, чем раньше. Он назвал ее самой смелой женщиной, которую он когда-либо знал, и она не хотела разочаровывать его. И, кроме того, было что-то одновременно пугающее и захватывающее в принятии чего-то такого большого и толстого в ее тугое влагалище. Она полностью наслаждалась ощущениями от его языка, когда он находился в ней, и она могла только представить, насколько глубже и сильнее он сможет войти в нее своим членом.
— Тристан, — пробормотала она, медленно потянувшись между его ног, чтобы не напугать. — Тристан, я знаю, что тебе нужно и у меня есть это для тебя. — Дрожащая от страха и желания, она раздвинула ноги шире, когда поглаживала его массивный ствол. Он по-прежнему на ощупь был, как бархат поверх горячей стали, но теперь он был намного больше.
«Я сошла с ума?» – Гизелла задавалась вопросом, когда ласкала пульсирующий член. Как я могу ожидать, что это поместится внутри меня? Конечно, это разорвет меня пополам, если Тристан вонзится в меня таким огромным стволом.
Но момент ее неуверенности в себе наступил слишком поздно. Зверь уже раздвигал ее бедра и становится в позицию между ними. Подняв ее ягодицы своими широкими ладонями, он широко распахнул ее, открыв опухшую киску своему нападению.
Гизелла закусила нижнюю губу белыми ровными зубами и пыталась успокоить бешеное биение своего сердца. Из-за того, как зверь поднимал и наклонял таз, она могла видеть все, что происходило между ее ног, и это не было обнадеживающим зрелищем.
Она с тревогой наблюдала, как широкая сливовидная головка нашла щель ее киски и начала потирать вдоль длинными медленными поглаживаниями. Тонкие шелковые трусики давно исчезли, оставив ее полностью обнаженной, позволив зверью в полной мере воспользоваться этим, когда монстр раздвигал губы ее киски головкой члена и размазывал горячий предэякулят на ее голый пульсирующий клитор.
