Лийер побежал вдоль длинной кирпичной стены, направляясь к невидимому отсюда штабному зданию, где протирала штаны ничего не подозревающая жертва. Именно сегодня адмирал должен был засидеться на рабочем месте до глубокой ночи, ожидая прибытия грозной проверочной комиссии из самой Иристы. Комиссия ожидалась ещё к вечеру, да что-то запаздывала… Должна была запаздывать, хотя Лийер и не очень представлял, каким образом Ларош планировал её задержать.

Добежав до угла здания, капитан осторожно выглянул из-за серых кирпичей, и тут же узнал центральную «площадь» базы, которую до этого видел только на карте. Ровное прямоугольное пространство, вытянутое поперёк полуострова, обрамлялось с одной стороны этим складом, а с двух других — аккуратными рядами подсобных построек: лазарет, морг, ещё склады, законсервированные казармы, столовая, сортиры… В четвёртом, дальнем от капитана углу, располагался красивый трёхэтажный штаб. Тут и там стояли глубокие глиняные чаши, в которых горела маслянистая жидкость, неохотно разгоняющая темноту. Часовых было всего трое, но они были, и пройти мимо них незамеченным мог только человек-невидимка… Каперанг невидимкой не был.

Зато он был тарланским офицером, хотя и слегка запачканным — альпинистские трюки не прошли даром, оставив на брюках несколько грязных пятен… Но кто будет присматриваться? Капитан беззвучно перебежал к ближайшей казарме, — этот участок пространства чашами-горелками не освещался — и выйдя из-за неё на свет, направился прямиком к зданию штаба. Чин лейтенанта был выбран не случайно — это не тот ранг, чтобы каждый матрос знал всех его носителей наперечёт, но уже и не тот, которого можно взять, да пристрелить из мушкета, едва заподозрив неладное.

Шорл ни от кого не прятался — он шагал уверенно, быстро, а часовых, казалось, не замечал вовсе. Уж это-то он умел… Здесь, в самом сердце базы, его не должны были остановить, даже посреди ночи. Шпионов ловили на главном КПП, а здесь — нет. По идее… Первый караульный, стоявший у входа в морг, укольнул его внимательными глазами, но ничего не сказал. А когда капитан поравнялся со вторым…

— Господин лейтенант? — спросил рослый парень. Сердце у капитана замерло, но он-таки остановился, и с неохотой развернулся к дежурному, вопросительно приподняв бровь:

— Слушаю вас, старшина.

— У вас… — он кивнул капитану в район живота — Э… Извините.

— А? — Лийер посмотрел вниз, и облегчённо усмехнулся — Спасибо.

Застегнув пуговицы на ширинке, — до молний здесь ещё не додумались — каперанг продолжил шествие, мысленно ёжась от каждого брошенного на него взгляда. Дойдя до «Штаба командования военной базой Шатиль, Королевского Флота Тарлании», капитан взбежал по ступенькам высокого крыльца, и отворив тяжеленную парадную дверь, шагнул в небольшой круглый зал. По всему периметру помещения горели многочисленные факелы — на свете флот явно не экономил. Потолок здесь был в два человеческих роста, и покрывался потрясающей каменной мозаикой, изображающей разгар крупного морского сражения. Вдоль правой стены тянулась полукруглая деревянная стойка, за которой скучал дежурный порт-капитан, а в дальнем конце зала, у лестницы, неподвижно стояли двое охранников с саблями, к которым и ринулся Лийер.

— Лейтенант, а куда вы, собственно…

Договорить дежурный не смог — помешала рукоятка кинжала, волшебным образом выросшая у него в ямке под кадыком. Двое у лестницы, видно было, ничего ещё не сообразили, но их руки автоматически бросились к поясу. Шорл тоже не медлил: лишившись единственного метательного предмета, он перешёл на бег, и когда охранники оголили сабли, капитан уже замахивался для сокрушительного удара. Сейчас он пребывал вне физических законов — ни время, ни материя, не имели над ним ни малейшей власти. Каперанг видел как неторопливо движется ему наперерез полированное лезвие, слышал как медленно — раз в бесконечность — бьются сердца обречённых противников…

Увернувшись от сабли, капитан, не заморачиваясь хитроумными приёмами киношной выделки, без изворотов приголубил нападавшего по носу. В последний миг своей жизни, тот начал ставить блок, но безнадёжно опоздал — капитанский кулак с противным хрустом проломил ему лицо, вдавливая раздробленные кости глубоко в мозг. Выдернув из разжавшихся пальцев оружие, Лийер толкнул оседающий труп на второго охранника. От тела тот увернулся, но от молниеносного вражеского выпада, не успел — Шорл безошибочно вонзил трофейную саблю прямиком в сердце стража. Он не чувствовал угрызений совести, и ни о чём не сожалел. Текущие по жилам химикаты снимали с него всякие моральные ограничения, позволяя сконцентрироваться на главном… Капитан выдернул лезвие из груди новоиспечённого покойника, и подхватив его под руки, аккуратно положил на пол, прислушиваясь.

Никакого дробного топота. Никаких истерических криков «тревога!» Одна лишь завораживающая, могильная тишина… И это был замечательно, это было распрекрасно! Не выпуская сабли из рук, Шорл взлетел по лестнице на третий этаж. «По коридору направо.» — услужливо подсказала память — «Кабинет триста три.» Найдя нужную комнату, Шорл попробовал ручку. Она, вопреки ожиданиям, легко поддалась, и Лийер вихрем ворвался в адмиральскую приёмную, машинально захлопывая за собой массивную звуконепроницаемую дверь. Молодой лейтенант, сидевший за письменным столом, оказался на зависть сообразительным — углядев в руках у Шорла окровавленную саблю, он тут же вскочил с места, но на большее ему не хватило времени — каперанг уже приблизился вплотную, и ударил его кулаком в под дых. Секретарь упал на пол, и забился в конвульсиях, а Лийер уже стоял у красивой полированной двери с позолоченной табличкой «Флаг-адмирал Вартар Арках. Заместитель командующего разведкой 2-ого Королевского Флота.» Открыв её резким движением, капитан по инерции шагнул в кабинет, и оторопело замер. Здесь не горело ни единой свечи, а сам адмирал — отсутствовал.

Трудно передать ту лавину эмоций, что обрушились на Шорла в это ужасное мгновенье. Недоверие. Подавленность. Паника, наконец. Но это длилось недолго — через несколько секунд разум взял верх, и сподвигнул капитана вернуться в приёмную, где пытался встать на ноги тихо стонущий лейтенант. Логика подсказывала, что если адъютант на месте, то и босс должен быть где-то подле… На счастье, стены здесь были полутораметровые, выложенные из камня, и крики пытуемого должны были заглушить. Да и некому их было услышать, эти крики — ночью штаб пустовал…

— Где Арках? — спросил капитан, беспрепятственно выдёргивая из лейтенантских брюк кожаный ремень, и стягивая им ослабшие запястья офицера.

— Сука… — выдохнул тот — Иди ты…

— Ну что вы все как маленькие? — возмутился капитан — Героев строите…

…Спустившись на первый этаж, капитан заглянул в фойе — трупы лежали на прежних местах, и были, по всей видимости, никем не обнаружены. Что ж, значит ещё не всё потеряно… Он спустился дальше, в подвал. Минув незакрытую дверь, отделяющую лестницу от коридора, капитан побрёл по жутковатым подвальным ходам, освещаемым редкими настенными факелами. Следуя инструкциям лейтенанта, — голубчик раскололся за пять секунд — капитан повернул направо, потом — налево. И чуть не столкнулся с одним из двух охранников, стороживших ничем не примечательную дверь, коих здесь было великое множество.

Капитан бил сильно и беспощадно, и с такой скоростью, что сторонний наблюдатель, окажись таковой поблизости, ни за что бы не ответил, почему вдруг двое здоровых мужчин рухнули наземь как скошенные. Пинком распахнув дверь, каперанг вломился в маленькую ярко освещённую комнату, вмещавшую трёх занимательнейших персонажей. Каперанг аж замер на миг, ошарашенный такой встречей… Но только на миг.

Первым персонажем был некий флаг-адмирал, здорово смахивающий на Вартара Аркаха: обширная лысина на начинающей седеть голове, длинный орлиный нос, и не по-мужскому узкий подбородок. Адмирал был одет в богатый парадный костюм — принарядился по случаю приезда комиссии — и стоял позади массивного металлического стула, вмонтированного в пол в самом центре комнаты. Вторым человеком оказался безымянный порт-капитан, держащий в руках какой-то окровавленный инструмент, напоминающий кусачки из набора запойного слесаря. Этот стоял с другой стороны стула, прямо напротив человека, намертво закреплённого в нём кожаными ремнями… «Значит это был он, на Первого Снега двенадцать…» — мимолётом смекнул каперанг — «Невероятно!» Мысли не мешали ему действовать. Замахнувшись на порт-капитана, он одним ударом отрубил ему сначала руку, которой тот успел заслониться, а потом и голову.