Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Больше мы его не видели. Жена с малышом уехала. Гэбисты отдали его лунянам, вот что я тебе скажу. Чего тут непонятного? На Луне он. На-Лу-Не! Не знаю, как теперича, а тогда… Я видел этих с Луны. Они как мы, токо малюпенькие и с бородами. Они детей наших уж больно любят, прилетают проздравлять с Новым годом. Откуда знаю – слушай, мил друг, я много чё знаю. А всего тебе все одно не скажу.

На Луну наших забирают. После того случая еще было сколько-то раз. Совсем недавно, месяца два назад, что ли… Кого забирали – самолично знаю. Не могу говорить, я тебе и так много чего лишнего наболтал. Они, луняне эти, с органами работают – вместе, может, с правительством, договор, верно, есть, кто же знает это…

Вот и тогда, с полковниками… Когда Сергуньку забирали. Один такой был. Крошечный, а поперек себя шире, два таких, как ты. Правда, без бороды, бритоголовый и с косичкой. Может, и наш, землянин. Только бледный очень, и костюм на нем не нашенский, вроде лыжный, зима ведь была, а нет, не нашенский.

Эти органы, они где? Они везде, блин, так-то. Вот и на Луне у них свои люди имеются. Они и сейчас нас с тобой слушают, а ты как думал? А мне болтать с первым встречным-поперечным ни к чему, зачем мне неприятности? Уберут, и не будет деда Гриши. Не услышишь пулю, котора найдет тебя. «А остальны-ы-ы-е мимо пролетят». Жизть человека – она как деревяшки, из которых ложки режут: може так и остаться глупой, ненужной деревяхой, можно бабу голую, а то и жар-птицу из нее повырезывать, или по неумению, да по лени размыслить, что к чему, али от глупости – просто на щепки извести. Вот так-то. Пожалуй, я и так сказал те лишка. Может, ты сам от них, от энтих, а я, старый дурак, болтаю и болтаю. Ладно, хватит. Заговорился я с тобой, дела у меня. А что корешок интересный принес деду, за это спасибо. Ты никому про Сергуньку-то. Это я так. Понравился ты мне, вот и рассказал. Покедова. Отдохнуть приезжай. Если летом, к примеру, здесь красиво, на рыбалку сходить можем.

Скорей всего – немного нам осталось

Летим, летим. Крутиться на центрифугах – это очень непросто. Но настоящий полет оказался много сложнее. Ффф-у-у-у, какая все-таки тяжесть. Кажется, вот-вот сосуды полопаются. Как там Вовик? Вовик, ты жив? Молчит… Кряхтит только, отдувается, похоже, жив еще. Держись, Володя, ты же крутой опер, в разных переделках побывал… Это ненадолго, мой дорогой, всего несколько минут… Ффф-у, отпустило вроде, тишина, отключили двигатели. Сколько продолжались перегрузки? Почти четыре минуты, значит шестикратное земное ускорение, как-то так…

Элон, это ты? Все нормально, Элон. Да оба мы в порядке, Вовик вполне орлом смотрится. Немного потрепанным орлом… Вы нас сопровождаете? Ну да, орбиту ведь надо корректировать. На Луне связь будет? Будет? Это хорошо. А в скафандрах уже нет? Значит, дружим до прилунения. А дальше сами.

Вовик, ты как, не очень? Я, честно говоря, тоже. Давай полежим, день выдался не из легких, да и ракета – не центрифуга какая-нибудь, разгон до второй космической – это не для слабаков. Спишь, что ли? Похоже, я тоже выключаюсь. То ли сплю, то ли вспоминаю.

С детских лет преследует это видение. Будто мне два года. Лежу, закутавшись с головой в одеяло, – сплю или не сплю? Сверху наброшен овчинный тулуп, не высох он, что ли? Остался кислый запах мокрой овчины. Деревянная изба. Входит отец. Снимает край одеяла с моей головы, тихо шепчет: «Спи, сынок, мы, наверное, не увидимся больше. А если увидимся, то нескоро. Расти большой и умный. Постарайся не забывать о своем отце. Забирают меня. Кто сейчас может забирать? Органы, конечно. Лунянам меня отдают. Ты ведь не знаешь, кто такие луняне? Те, кто на Луне живет. Возьмут с собой, вот я и не смогу вернуться. Спи, малыш. Вырастешь – постарайся до Луны добраться. Не знаю как – знаю, что сможешь, сердце говорит – сможешь. Жду тебя. Запомни: только там ты найдешь свое счастье». «Не понимаю тебя, папа, не понимаю». Был этот разговор или не был?

С семи лет маленького Юрика воспитывала бабушка. Отец пропал, когда сыну два года было, два с половиной. Он тогда с родителями, вольнонаемными в колонии-поселении заключенных, жил на Севере – отец с матерью уехали туда на заработки. Почему пропал отец, что с ним случилось, мать не рассказывала. Отвечала коротко: «Забрали». Вроде говорила так… лаконично, что ли, и сразу замыкалась. А получалось как-то таинственно. Кто забрал, почему забрал? Жив ли он сейчас… Мать с малышом вернулась в Ленинград, к своей маме, Юриной бабушке. Вышла замуж. Отчим – приличный человек, с положением. Маму любил, к Юре относился как к собственному сыну. Счастливые годы, но в 68-м Господь почему-то прибрал и мать, и отчима, почти одновременно. Так что бабушка растила Юру. Бабуля на вопросы о Юрином отце отмалчивалась, только глаза опускала, крестилась: «Господи, помилуй ны, Господи, помилуй», да на Луну почему-то глядела.

Может, это только сон, просто детский сон? Но сон повторялся и повторялся – вот он уже юноша-школьник, студент, а вот взрослый зрелый мужчина, уже и седина на висках. Одно и то же снится, знакомое видение…

Еще одно воспоминание, словно мираж, словно вещий сон… Вдвоем они, он и Инночка. Петергоф. Цыганка. Сама подходит к ним. Позолоти ручку, красавец, все тебе расскажу. Бери, чавела, влюбленные денег не жалеют. Эх, хороша девка с тобой, да не твоя. Другая у тебя дорожка. Длинная дорожка, очень длинная… Лунная дорожка, иди в полнолуние по ней, иди, пока до самого конца не дойдешь. Как узнать, докуда идти? А как дойдешь до конца, так и узнаешь. Запомни – ромалы не обманывают хороших людей – только там найдешь ты свое счастье. Да не медли, а то поздно будет. Увижу ли я отца своего, красотка? Молодая цыганка с сомнением смотрит на него. Может, и увидишь, мой золотой. Да поговорить вряд ли удастся. А вот послание от него получишь. Как получу, от кого, какое послание? Послание, которое я получу на Луне… бред какой-то. И любовь встретишь. А предашь любовь свою, изгнан будешь, «магардо»[12] станешь. Какую любовь я предам? Вот она рядом со мной, моя любовь, почему я вдруг предам ее?

Опять Луна. Как удивительно. Откуда цыганка могла знать о его детском сне? Непонятно. А Инна… Хоть бы что. Будто она об этом тоже что-то знает. А он ведь ничего Инне об этих своих лунных видениях не рассказывал. И что лунными загадками с детства интересовался. И все о Луне изучал досконально.

Надолго запали в душу те слова молодой цыганки. И детское видение – то ли сон, то ли наяву это было. Всю жизнь преследовала Юрия странная мысль о том, что его судьба – до Луны добраться. В семидесятые годы – «Аполлоны» американские, они уже там, а он все еще здесь. И все равно… Снилась и снилась Луна, и к себе манила, ох как манила. Все это было. Гнал навязчивую мысль подальше. Окунался с головой в работу, в работу, в проекты, в романы, в новые любови. А остановится на время… Сядет покурить. Поднимет голову… Вот она, Луна. Улыбается, зовет. Иди ко мне, родной, не медли, Юрочка, жду тебя. Я – твоя новая родина, разве ты не знаешь об этом? Может, следует прислушаться к словам цыганки, может, еще не поздно? – думал он тогда.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

вернуться

12

Изгой, предатель (цыг.).

17
{"b":"612660","o":1}