Так они и порешили: КРИСТИНА.

И вот сегодня празднуем ей 3 года от рождения. БОЛЬШАЯ уже девчонка! Лопочет что-то так серьезно на двух языках и старается выглядеть взрослой. Или мне кажется, что старается, и она на самом деле уже большая?… Но на руки пошла ко мне с огромным желанием, – прямо-таки побежала навстречу, когда узнала меня издали, с распростертыми руками. «Волк, волк», – кричала она громко и радостно. Вот мелочь топающая, ее, наверно, папа научил этому.

Я подбросил ее в воздух, она завизжала от радости, захохотала и прижалась потом к моей груди. Я понюхал ее волосы. Я помню, как нюхал ее волосы всегда, когда брал ее на руки. Не зря говорят, что детские головы пахнут особенным запахом, – чаще молоком. Это можно понять, когда ребенок до года, когда молоко – его основной продукт питания. Не зря же коты и кошки так любят спать в обнимку с такими маленькими малышами, даже если те при бодрствовании умудряются таскать этих животных за хвост. И особенно любят ложиться именно в головах, – не замечали? Или морду свою кладут рядом с головой ребенка.

Вот и теперь ее волосы как будто пропитаны свежим молоком. Запах просто дурманящий.

Она прижалась к моей груди лицом и лопочет: «Волк, дорогой Волк. Я рада, что ты приехал. Я люблю тебя, Волк, ты такой хороший.» И это еще до вручения подарков! Ладно, не буду сердиться на Валентина, что он ее научил так называть меня. Хотя, может быть он ее и не учил, – просто называл меня всегда по фамилии, а она не поняла и стала называть именно так?…

Я пересадил ее себе на шею и пошел навстречу к Авроре. Визгу и радостным подпрыгиваниям мелкой наездницы не было конца и края: «Я на Волке еду! Я на Волке еду!» – вопила Кристи. – «Волк несет меня через моря и через леса! Это так здорово!» Теперь понятно, что простая русская сказка осталась в ее памяти, типа полет или поездка Принцессы на Сером Волке. Аврора широко улыбалась и поднялась мне навстречу из кресла-каталки.

– Привет, Толик. Как доехал?

– Он доехал хорошо! И мы поедем дальше! – не унималась девочка, не давая мне самому ответить.

– Кристи, слезь в дяди Толика! – деланно строго сказала мама.

– Не слезу! Это не дядя Толик, – это Волк! Мой Волк! Мы поедем далеко-далеко, за горные вершины, к солнцу, к свету! – она колотила меня пяточками по грудной клетке, и я радовался, что на ее сандаликах не было кавалерийских шпор. Но все равно мне приходилось придерживать ее за бедра, иначе она бы давно свалилась с меня на траву. – Мы едем, едем, едем, в далекие края, хорошие соседи, веселые друзья… – вдруг запела эта игравшаяся со мной девчонка. Откуда она может знать эти стишки? Или эту песенку? Да еще и на русском языке! Наверно родители часто крутили ей и старые советские мультики? Вот так детки могут выдать много секретов своих родителей. И они беспрецедентно впитывают в себя любую информацию.

– Кристи, ты придумала, во что мы с тобой завтра будем играть? – спросил я, когда она немного успокоилась после встречи и сидела у меня на коленях, держа в руках куклу. Немного растрепанная, немного озорная, немного ручная. Она продолжала прижиматься ко мне, но подаренную куклу не выпускала из рук, – большая кукла, почти с нее ростом. Ей было неудобно таскать за собой эту куклу, но оставить ее в своей комнате она отказывалась. Хотя там я заметил много других кукол… Вот и теперь сидела, жевала ананас, беря его вилочкой одной рукой, и прижимала к себе куклу другой рукой. – Ты только прижми меня к себе крепко-крепко, а то я упаду с твоих ручек, – наставляла она меня ранее.

– Я не буду с тобой играть, я буду только сидеть у тебя на ручках, – ответил ребенок.

– Ну, сиди, сиди, я разрешаю тебе.

– А меня мама спать не прогонит?

– А ты не хочешь спать?

– Не хочу. Я хочу с тобой сидеть. Я соскучилась, Волк.

– Ну, сиди, кто же тебе мешает, – Автора уже подходила ранее, пыталась забрать ее в постель, но мы не дались на мамины уговоры.

Но как бы не было, но девочка постепенно стала всё теснее прижиматься ко мне. Пришлось аккуратно забрать у нее куклу и положить в кресло, от чего Кристи только сильнее меня обняла и зарылась лицом. Дыхание становилось всё ровнее и ровнее. Я чувствовал, как от нее повеяло спокойствием и теплом, – от такого маленького человечка, а столько тепла. Но маленькие детки всегда такие тепленькие, когда засыпают…

Через короткое время она уже крепко спала, и мы с Авророй отнесли ее в детскую комнату на кровать. Она не услышала, раскидала руки по постели и тихонько ровно дышала. А я стоял и любовался этой картиной.

2002.

Я принял спящую Кристину из дверей поезда, и потом одной рукой помог спуститься и Авроре. Надо было спешить, – с другого вокзала отправлялся скорый поезд до их следующего этапа пути. Осторожно сел с крестницей на руках на заднее сидение в такси, а Валентин погрузил вещи с водителем в багажник.

– Толик, спасибо тебе за помощь, – Валентин был очень взволнован.

– Да, ладно, уж, – я прижал указательный палец к губам, давая ему знак не шуметь, и показал на спящего ребенка. – Вы бы и сами справились, как я понимаю.

– Но с тобой как-то спокойнее, – ответила за мужа Аврора.

– Ладно, ладно, поехали.

– Волк, ты с нами поедешь? – вдруг сквозь сон залепетала мелкая.

– Спи, маленькая, спи. Я рядом всегда, – ответил Волков.

– Хороший ты, Волк. Я тебя люблю.

– Я тебя тоже люблю, хорошая моя. Спи тихонько.

2003.

– Волк! Волк приехал! Волк! Ура! – Она повисла на Волкове, обхватив его за пояс.

– Привет, Принцесса. Как твои дела?– понадобились усилия, чтобы оторвать ее маленькие ручонки от пояса и поднять ее до уровня лица. Но она всё равно обхватила Толика за шею и опять прижалась к нему тесно-тесно.

– Хорошо у меня дела! А ты надолго приехал? А то я сильно соскучилась.

– Неужели соскучилась?

– Да, я очень соскучилась. Тебя так долго не было.

– А кто-то еще соскучился кроме тебя?

– Моя Тишка (кукла) соскучилась, моя Хиппи тоже соскучилась.

– А кто это, Хиппи?

– Это мой дельфиненок. Она так прыг-прыг делает в воде, когда я ей рыбку даю.

– А где папа с мамой?

– Мама дома, а папа скоро поедет куда-то.

– Ну, веди меня к маме и папе, я вам что-то привез вкусненькое.

– Тогда побежали скорее… Папа! Мама! Волк приехал!

2007.

Волков стоял в кабинете Валентина на Острове. Он вошел в Город глубокой ночью, когда Аврора и Кристина спали. Будить их он не решился. Да и кто бы решился разбудить их среди ночи и сказать, что их папы и мужа больше нет в живых.

Они бы начали расспрашивать, плакать, а он не хотел врать и рассказал бы, что не успел его спасти. Что сам сжег его тело во вражеском каземате. Что не стал его даже выносить наружу. Что это изменит? У него не было сил рассказывать и объяснять им что-то о смерти Валентина.

Сел за стол друга и включил его компьютер. Положил рядом с клавиатурой на стол застегнутый браслет Валентина. Это последнее и единственное, что осталось от Валентина Монте после последнего их боя.

Он называл в своих мыслях ИХ БОЙ, потому что считал, что бой они вели вместе. Один оружием, а другой своей волей и внутренней силой, которой не хватило, судя по отчету браслета, всего немного, – несколько небольших промежутков обычного стандартного земного времени. НЕ ХВАТИЛО. НЕ УСПЕЛ.

Анатолий сильно сдавил голову руками, потому что в голове до сих пор непрерывно звучал голос друга:

– Толик. Заклинаю тебя. Спаси моих жену и дочку. Я так мало был с ними, и так об этом жалею. Расскажи дочери обо мне. Обними и носи на руках девочку, как ты это делал в ее детстве, когда приезжал к нам погостить. Она часто и много об этом вспоминала, когда тебя не было с нами. Подари ей ее любимые гладиолусы, или какие она теперь полюбит цветы и от моего имени тоже. Люби ее, как свою дочку, – и сохрани её жизнь. Передай моей дорогой жене мои извинения, что я так глупо попался и не смогу их теперь защищать, а дочку растить. Что не смогу по утрам приносить ей сирень или дикие гвоздики и оставлять их на столе до ее пробуждения. Передай им обоим, что я безумно их обоих люблю, любил и буду всегда любить, – даже на небесах. Пусть живут и будут счастливы. А я буду счастливо смотреть на них с небес вместе с ангелами и херувимами.