- Мне жаль.

- Я знаю.

- Хочешь я расскажу тебе сказку? Может, у тебя появится вдохновение?

Вайолет улыбнулась, поднимая взгляд.

- Как она на называется?

- «Дурак и фотографии в исторической энциклопедии».

Вайолет рассмеялась. Впервые за год. И особняк будто бы запел, засверкал, словно давно написанная картина вмиг ожила, люди сошли на паркет и закружились в вальсе. Смех получился странным, как первые слова младенца. С примесью хрипоты, но звонкий, такой, каким он был раньше. Таким, каким его помнил Тейт.

***

- Они хотят меня нарядить.

- Кто?

- Дочери Ларри, - Вайолет сидела в темной гостиной, подтянув коленки к груди и обхватив руками голени.

Задернув плотные шторы, Тейт присел рядом. Гостиная и правда походила на одну из комнат замка в Трансильвании.

- Тот старик в полосатой кофте, с которым ты разговаривала. Кто это?

- Питер Гиббс. Он знал русского царя.

- Какого?

- Последнего.

- Оу, - выпятил нижнюю губу блондин. – Тогда его истории намного интереснее моих…

Вайолет рассмеялась.

- Его напоминают мне о прошлом, словно я снова в том веке, в каком должна была бы быть, распорядись судьба иначе. Твои же обращены в будущее. Ты заставляешь меня чувствовать, что впереди меня действительно что-то ждет…

Тейт молчал, повторяя про себя только что услышанное. Заставляешь чувствовать.

- Настоящее время?

Вайолет бросила хитрый взгляд.

- Можно мне прикоснуться к тебе? – продолжил Тейт. Вайолет сощурилась.

- Только не тыкай в меня пальцем.

- Пальцем?

- Дурак, - улыбнулась та, толкнув юношу в плечо. – Да. Да, ты можешь меня коснуться.

Тейт встрепенулся, приподнимаясь на сидении дивана. Вайолет не шевелилась, слушая дыхание юноши с опущенным на коленку подбородком. Тейт придвинулся ближе. Еще ближе. Вайолет чувствовала тревогу и дрожь в ногах. В следующий миг она уже ощущает теплое прикосновение на коже лица, непроизвольно следуя за рукой, вкладывая свою щеку в его ладонь. Так странно. Ее руки всегда холодные, а у него нет, совсем наоборот. Вайолет прикрыла глаза, разжимая хватку рук и отпуская свои коленки. Кожа лица покалывала, словно от маленьких, совсем незаметных электрических разрядов.

- Вайолет…

Очарованная моментом, Вайолет приоткрыла глаза, лишь успев заметить медленно приближающееся лицо Тейта прежде чем переизбыток чувств чуть не вызвал остановку сердца. Тейт облизнул губы, Вайолет издала тихий стон. Ноги соскользнули с дивана, Вайолет опиралась лишь на руки. Ее губы горели, она пылала. Тейт был так слаб от счастья, что никак не мог собрать мысли воедино и понять, почему она разрешила ему снова касаться ее губ. Вайолет не дышала, пытаясь вспомнить, как вообще надо целоваться. Тейт улыбался сквозь поцелуй, она абсолютно точно это чувствовала.

- Не напрягайся так, - прошептал тот, стаскивая ее за бедра ниже, теперь же практически полностью накрывая ее тело своим.

- Должно быть, у меня был паршивый учитель, раз я все забыла… - выдохнула та. Тейт усмехнулся, чувствуя, как растапливается сердце той, кому всегда принадлежало его собственное.

- Вайолет, Вайолет! – зазвучал детский голосок. Подростки вздрогнули, устремив взгляды на дверной проем.

- Не Вайолет, а мисс Вайолет, - толкнула младшая старшенькую Харви. Затем обе сделали смешной синхронный реверанс. Тейт перестал вжимать Вайолет в подушку дивана.

- Мисс Вайолет, - пафосно, на манер придворных лакеев пролепетали те. – Пора.

Вайолет улыбнулась, касаясь тыльной стороной ладони губ.

- Куда ты? – едва переводя дух, озабоченно спросил Тейт, глядя на то, как девочки, вложив свои ладошки в ее, выводили Вайолет из комнаты.

- Сегодня Хэллоуин, - с улыбкой ответила та, повернувшись к юноше.

***

Нельзя сказать, что люди не меняются. Хулиганы становятся всемирно известными хирургами, отличницы-тихони выигрывают мотогонки. Люди растут. Духовный рост тоже считается изменением.

- За что ты любил Курта Кобейна?

- Смесь доброты и ненависти. Эта его грань между любовью к животным и отвращением к самому себе. Желание дарить жизнь дочери и умереть самому. Мне кажется, многие боятся показать свою вторую сторону миру. А он нет. Он делал что захочет и плевал на ограничения.

Платье из кремового батиста чуть выше колена приятно хрустело. Вайолет водила пальцами по узорами и вышивке, дивясь тому, как все это чудо могло сохраниться с течением времени.

- Так значит, на Хэллоуин ты Курт?

Тейт усмехнулся.

- Для этого мне даже переодеваться не надо.

Вайолет улыбнулась.

- Может стоило одеться парой? Ну раз мы что-то вроде… - нужное слово никак не лезло, - … ну ты понял…

- Курт и Кортни? – Тейт забавно скривился. – Только не говори, что она тебе нравится.

Вайолет помотала головой.

- Кортни была дрянью. Это она довела его до самоубийства. Противно смотреть, как она радуется жизни…

Тейт улыбнулся. Она разделяла его точку зрения. Она всегда высказывала мысль за двоих. Что может быть чудеснее, чем взаимопонимание?

- А у тебя какой костюм?

Вайолет сделала шаг от комода, заглядывая в напольное зеркало. Волосы покрывали плечи и спину, шелковая лента с бисерной отделкой, словно ободок, венчала незатейливую прическу. Вайолет коснулась вышитого узора. Кружевной фасон платья чем-то напоминал униформу Мойры, но на более благородный, невинный манер. Короткие рукава оголяли уродливые шрамы на запястье. Вайолет прикрыла те ладошкой, опускаясь на ковер.

- Анастасия, - наконец ответила та. – Анастасия Романова. Дочери Харви были так рады живой кукле, - при слове «живой» Вайолет улыбнулась. - Они всё прыгали и смеялись от счастья, что могут наряжать меня. Там был полинявший мех и лайковые перчатки со всякими заумными названиями…

Тейт улыбнулся.

- Почему именно Анастасия?

Вайолет закусила губу и, привстав и подняв с комода овальную надколотую рамку, возвратилась на место, протянув ее Тейту. С черно-белой фотографии в полуанфас на юношу глядела маленькая чудеснейшая девчушка в одежде, по крою и стилю напоминавшей ту, в какую сейчас была одета Вайолет. Милейшее создание с собранными губками и осмысленным взглядом, смирно позировавшее в полный рост с сидения стула.

- Старик Гиббс показал мне это фото. Говорит, я напоминаю ему маленькую принцессу.

Тейт провел большим пальцем по фото.

- Ты и вправду похожа.

Вайолет смущенно зажевала губу, разглаживая ворс ковра.

- У Гиббса была возлюбленная – гувернантка в царском доме. Она умерла раньше него. Мне кажется, это очень страшно – жить с чувством того, что ты не спас любимого человека, что его больше нет…

Вайолет замолчала. В каком-то смысле ей и ее маме крупно повезло: обе навсегда оставались с теми, кого любили. Тейт выжидал, подыскивая лучший момент.

- Ты простила меня? – наконец спросил тот.

- Уже давно.

- Значит мы и правда вместе?

Вайолет пожала плечами.

- Я не знаю… вроде того… все так странно… в конце-концов, ты пытался меня спасти и отреагировал на то фото в интернете, как нормальный… здоровый человек… да и если уж начистоту, то ты единственный в этом мире, кто слушает мою болтовню больше пяти минут. А что касается мамы, - Вайолет вздохнула, переводя дух. – Как бы дико это ни звучало, мне кажется, ты оказал ей услугу. Если бы она не умерла во время родов, то где гарантии, что ее бы не сбила машина? И где уверенность, что они с отцом были бы счастливы в большом мире также, как они счастливы здесь? У нее есть вечный малыш, за которым можно ухаживать, есть любимый человек… я не знаю… мне кажется, все зависит от точки зрения…

- Мне жаль, что ты умерла девственницей, - Тейт коснулся ее пальцев, снимая ладошку Вайолет с запястья. Ее слова казались волшебной сказкой, а сам он чувствовал себя героем истории, в которой зло побеждено, и все живут долго и счастливо и никогда не умирают.

- Пустяки. Мне кажется, я заслужила немного боли за все, что сделала. За все мои поступки…