Боровский период – наиболее продолжительный в жизни Митрополита Макария до 1523 года. Современникам, несомненно, было известно о его трудах и подвигах в стенах этой обители. Один опальный писал позднее об архиепископе Макарии следующее: «Много лет пребывая во уставе преподобнаго Пафнутия, в нем же много лет пребыв и достойно ходив, житие жестокое искусив»[120]. Можно с уверенностью сказать, что именно здесь произошло формирование личности Митрополита Макария, который затем весьма плодотворно потрудился на благо святого Православия во главе всей Церкви.
Последовавшее возвышение инока Боровского монастыря Макария связано с именем Всероссийского Митрополита Даниила, постриженика Волоколамской обители. На следующий год после своей интронизации он возводит инока Макария в настоятеля Можайского Лужецкого монастыря. «В лето 7031-го февраля в 15 день поставлен бысть в четцыи, и в подьяконы, и во дьяконы и совершен бысть в попы и поставлен бысть во архимандриты того ж месяца во общий монастырь Рождеству Пречистые Богородице в Лушки Преосвященным Данилом Митрополитом всеа Русии инок Мокарей Лаонтиев сын»[121]. 15 февраля празднуется память апостола Онисима, ученика апостола Павла. В 1523 году этот день приходился на воскресенье заговения перед Великим постом.
Поставление Митрополитом Даниилом инока Макария еще раз свидетельствует о связях двух монастырей: Пафнутиево-Боровского и Иосифо-Волоколамского. Кроме того, это свидетельствует о духовных достоинствах Макария, который из простых иноков был возведен сразу в архимандриты. Но, поскольку диаконская и иерейская хиротонии не могут быть совершены над одним лицом во время одной литургии, возведение пафнутиевского инока с предшествующими степенями в диакона состоялось, по всей вероятности, на предыдущих богослужениях.
Покидая обитель преподобного Пафнутия, инок Макарий, очевидно, так же как ранее и преподобные Иосиф Волоцкий, Даниил Переяславский и Давид Серпуховской, взял с собой какую-либо икону в благословение от ставшей дорогой Боровской обители. Престольный праздник и в Лужецком, и в Пафнутиевском монастырях приходился на один и тот же день – 8 сентября – Рождество Пресвятой Богородицы.
Так, Промыслом Божиим в монастыре, основанном преподобным Ферапонтом Можайским († 1426; память 27 мая), началось самостоятельное, уже не под игуменским началом, послушание будущего Первоиерарха.
Интересно, что и здесь архимандрит Макарий встретился с монашеской традицией преподобного Сергия Радонежского, так как преподобный Ферапонт, так же как и Пафнутий, являлся духовным учеником и последователем великого игумена Земли Русской[122]. Преподобный Ферапонт был близок также к преподобному Кириллу Белоезерскому († 1427; память 9 июня). Первоначально они вместе подвизались в Московском Симоновом монастыре, откуда ушли на север, где основали новые монастыри – Ферапонтов и Кириллов. Но Господь судил преподобному Ферапонту продолжить свои дни в его родном Подмосковье, близ города Можайска[123]. Здесь в местности под названием Лужки по настоятельной просьбе сына благоверного Димитрия Донского († 1389; память 19 мая), Можайского князя Андрея Дмитриевича, он основал в 1408 году монастырь в честь Рождества Пресвятой Богородицы[124]. Как и преподобный Пафнутий, преподобный Ферапонт был рукоположен Митрополитом Фотием († 1431; память 2 июля).
Можайские пределы Русского государства были известны не только в связи с именем подвизавшегося здесь преподобного Ферапонта. Вскоре после его кончины недалеко от Можайска явилась Колочская чудотворная икона Божией Матери. При перенесении в Москву она была торжественно встречена Митрополитом Фотием, а после ее возвращения уже упомянутый Можайский князь Андрей воздвиг на месте явления иконы Колочский Успенский монастырь[125]. Издревле почиталось в Можайске и резное изображение святителя Николая Можайского[126].
Точных сведений о том, кто был преемником преподобного Ферапонта, в монастыре не сохранилось, но в актах упоминается о настоятельстве здесь в середине XV века архимандрита Кассиана[127], а под 1506 годом – Макария I[128]. Таким образом, в 1523 году настоятелем обители был поставлен Макарий II.
Можайский период – самый короткий в жизни Митрополита Макария. Его попытался осветить Лужецкий настоятель XIX века архимандрит Дионисий (Виноградов)[129], однако он исходил из неверного положения о том, что Святитель настоятельствовал в монастыре двадцать лет[130] – с 1506 по 1526 год, тогда как в действительности он пробыл здесь всего три года, о чем узнаем из известия Хронографа 1599 года[131].
Сохранились сведения и об отношении к Святителю Великого князя Василия III. Псковский летописец, сообщая под 1526 годом об архиерейской хиротонии святителя Макария, отмечает: «Князь же Великий любляше его зело»[132]. Это позволяет думать, что они могли видеться и познакомиться еще ранее. Из летописных сообщений можно предположить, когда это могло произойти. В 1513 году «июня в 14 день поиде князь Велики Василей Иванович всеа Русии с Москвы в Боровск, а из Боровска поиде князь Велики к Смоленску»[133]. В 1523 году Боровский инок назначается настоятелем Лужецкого монастыря в Можайске, опорном пункте борьбы с Литвой. А два года спустя «ездил князь Велики Василей с Великою княгинею в объезд на Волок и в Можаеск»[134].
Несомненно, по прибытии в Лужецкий монастырь новый его настоятель архимандрит Макарий был торжественно встречен братией обители[135]. С этого времени начался непродолжительный в его биографии можайский период. С именем архимандрита Макария исследователи связывают построение соборного храма в Лужецком монастыре. Так, А. Зимин пишет следующее: «Под Можайском, куда часто ездил Василий III “ на потеку”, архимандритом Лужецкого монастыря Макарием (будущим Митрополитом) был выстроен каменный храм по канонам московской архитектурной школы»[136]. Подобно этому и высказывание Б. Карлова: «В годы строительства Рождественского храма настоятелем монастыря был Макарий, будущий крупнейший политический и церковный деятель Руси, Московский Митрополит»[137]. Однако данные сообщения основаны на убеждении в том, что архимандрит Макарий был настоятелем обители с 1506 года. А поскольку он прожил здесь, как теперь выяснилось, только три года, то подобные соображения не являются бесспорными и требуют конкретных исторических подтверждений. Наряду с вышеприведенным мнением существует, впрочем, и другое: «Каменное строительство в монастыре началось в первой половине XVI в., очевидно, на денежный вклад, сделанный между 1526 и 1542 гг. Новгородским архиепископом Макарием – бывшим архимандритом Лужецкого монастыря. В это время были сооружены существующий собор и трапезная, впервые в документах упоминаемая в 1547 г. Ктиторство этого крупного церковного деятеля, будущего Митрополита Московского, косвенно подтверждается устройством в соборе придела Макария Египетского, патрона вкладчика»[138].
