Прошло некоторое время, и Петр заболел. Он был уже при смерти и видел душу свою на суде Божием, видел Ангелов и бесов. Он видел, как демоны положили на одну чашу весов его злые, темные дела и грехи, и эта чаша склонилась до самой земли. Другая чаша, чаша добрых дел, была пуста. Но вот один из Ангелов положил на нее единственно доброе, что – и то невольно для себя – сделал Петр: брошенную в лицо нищему буханку хлеба. И весы закачались, и эта чаша стала перевешивать другую. И Ангел сказал: «Иди снова на Землю, Петр, и прибавь добрых дел, чтобы не погибла душа твоя».

После этого видения мытарь совершенно изменился. Он раздал все, что имел, нищим, отпустил на волю своих рабов, кроме одного слуги, и пошел путешествовать по святым местам. Поклонившись Гробу Господню в Иерусалиме, он сказал своему слуге: «Нечего мне больше дать бедным, продай меня в рабство, а эти деньги раздай нищим». Слуга отказался. Тогда Петр сказал: «Если ты не послушаешь меня, то я накажу тебя и сам продам тебя в рабство в далекую страну». Слуга ответил: «Я сделаю, как ты повелеваешь». Петр сказал: «Я еще силен и могу исполнять любую работу, поведи меня и продай на рынке». Тот раздел его до пояса, обвязал шею веревкой и повел продавать на рынок.

Некий ремесленник, ювелир, заплатил требуемую сумму за Петра, взял его в дом свой, а верный слуга раздал полученные деньги бедным. Ставший рабом Петр, служа хозяину, отличался честностью и умом; ремесленник чувствовал, что с приходом нового слуги благословение Божие почило на его доме и на всех его делах. Через некоторое время он случайно узнал, что Петр был одним из богатейших людей Александрии, был даже знаком самому императору. Испугался ремесленник и тотчас захотел позвать Петра и даровать ему свободу. Но Петр, узнав об этом и бегая славы человеческой, решил удалиться. Дом был закрыт. При дверях стоял немой привратник, Петр крикнул ему: «Открой дверь!». И вдруг немой заговорил и сказал: «Тотчас открою тебе, господин!». И открыл дверь. Петр скрылся, ушел в пустыню. А когда спросили привратника, что случилось с ним, почему он вдруг заговорил, то он сказал: «Из уст этого человека как будто бы изошел огонь и коснулся меня, и после этого я исцелился». И так прежний грешник и мытарь стал великим святым и чудотворцем.

Евангелие, которое мы слышали сегодня, заканчивается словами: Ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее (Лк. 19, 10). Господь стал Сыном Человеческим, чтобы мы стали сынами Божиими по благодати. Господь пришел, чтобы спасти погибшего.

Преподобный Ефрем Сирин пишет: «Наша Церковь – Церковь погибающих, но Церковь кающихся». Но если мы, ослепленные гордыней, не будем видеть грехов своих, если станем говорить или даже только помышлять о своей праведности, то мы уподобимся фарисеям, и тогда, братия и сестры, Господь пройдет мимо нашего дома.

Для того чтобы положить начало спасению, необходимо осознать себя последним грешником, но не только осознать, а и переменить всю свою жизнь, как это произошло с Закхеем.

Братия и сестры! Помните: если мы и впали в бездны греха, но покаялись искренно, от всего сердца, Господь не оставит, не отвергнет, но помилует и спасет нас. Ибо Ему так же присуще миловать и спасать, как солнцу излучать свет и тепло!

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Братия и сестры! Два человека вошли в Иерусалимский храм, оба молились Богу. Один вышел просветленный и оправданный, другой – отягченный новыми грехами. Один был мытарь – сборщик налогов; это занятие считалось в Иудее постыдным, подобно ремеслу палача. Другой – фарисей, принадлежавший к секте, члены которой называли себя чистыми, избранными и святыми и стремились к власти над иудейским народом. Два человека вошли в Иерусалимский храм. Этот храм был единственным в мире храмом Бога Истинного, Бога Всевышнего. По дивной красоте своей он считался одним из чудес света. Первый храм был сооружен пророком Моисеем, это – скиния. Второй храм соорудил царь Соломон во времена своего блистательного царствования. Третий был построен Зоровавелем в трудные и опасные годы, когда каждый из строителей опоясывался мечом и полагал около себя щит и копье на случай неожиданного нападения врагов.

В книге Левит содержится подробное описание храма, которое Господь дал Моисею, всех его принадлежностей. Поэтому храм является не произведением человеческого ума или человеческого гения, а – откровением Божиим; ибо сам по себе храм – это великая и таинственная икона неба, сокровенная книга о будущей вечной жизни. Храм – это голос Божий, воплощенный не в словах, а в камнях.

Братия и сестры, Иерусалимский храм, особенно на восходе и на закате солнца, сверкая золотом своих куполов, казался окруженным пламенем, казался островом, парящим в воздухе, сверкающим кораблем, плывущим от земли к небу. Иерусалим окружен горами. Восхождение богомольцев на эти горы как бы знаменовало собой трудности и опасности духовного пути. В храм вел ряд ступеней. На каждой из таких ступеней богомольцы останавливались, пели псалмы, так называемые псалмы восхождения. Эти ступени знаменовали собой лестницу добродетелей, заповедей Божиих, ведущую в Небесное Царствие. Когда паломники видели издали Иерусалимский храм, то они падали ниц с чувством благоговения и покаяния, целовали землю и проливали слезы от радости, что увидели заветный храм.

…Два человека вошли в этот храм. Мытарь, остановившись у порога, проливал слезы покаяния, бил себя в грудь. Уста его молчали, но из сердца исходил безмолвный вопль: Боже! милостив буди мне грешнику! (ср.: Лк. 18,13). Он видел грехи свои, многочисленные, как песок морской, видел грехи свои, возвышающиеся, как холмы и горы. Он молча рыдал, и его слезы, падавшие на землю, достигали престола Божиего и, как огненный поток, смывали его грехи.

Вошел в храм фарисей, вошел с самоуверенной надменностью, озираясь вокруг, ища у народа знаков внимания и уважения к себе. Фарисеи для распространения своей власти среди народа преломляли через призму своих толкований чистый свет Ветхого Завета. Они как бы обвили Святую Библию паутиной так называемых преданий, заповедей старцев, спасение народа полагая в исполнении множества мелочных правил. И эти правила и законы все время умножались и усложнялись. Например, как проводить субботу – было около семисот или восьмисот постановлений. Множество постановлений касалось того, как нужно чистить посуду, как готовить пищу, как вести себя в пути.

Однако все эти законы физически невозможно было исполнить, и те же самые фарисеи стали придумывать правила, как можно обойти их. Например, в субботу иудеям запрещалось ехать, но разрешалось плыть на корабле, и когда человек, который должен был отправиться в многодневный путь, приходил к фарисею и спрашивал его, как ему быть, то фарисей решал этот вопрос приблизительно так: «Возьми таз с водой, привяжи его под телегой, и ты будешь находиться над водой, значит, ты будешь плыть». Таким образом, здесь начиналась духовная ложь и духовное лицемерие. Затем, для того чтобы снискать себе популярность в народе, фарисеи стали отравлять его духом национальной гордыни. Они говорили, что все, что имеют другие народы, дали им иудеи. Что Авраам научил египтян математике, астрономии и другим наукам. Что даже первые государственные законы Греции и Рима были даны Ликургу – одному из основателей Спарты – иудеями. Свою гордыню они простирали даже к небесам, утверждая, что Бог в некоторые дни и часы читает Тору, то есть Пятикнижие Моисея, на еврейском языке и Сам поучается в нем. Говорили о том, что воскресение из мертвых будет только в Иерусалиме, а остальные народы должны будут пройти со всех концов земли к Иерусалиму по узким подземным ходам. Вот, братия и сестры, два греха фарисеев, которые обличал Христос, – это лицемерие и гордыня.