Этот юноша направляется, конечно, к Келсону. Обернувшись, Дункан увидел Моргана и короля, спешащих уже к двери, в которую вошли стражник и паж лет девяти-десяти, едва державшийся на ногах.

Дункан с ужасом убедился, что плащ был запятнан кровью. Левый глаз мальчика был подбит, бровь рассечена, все лицо было в ссадинах и ушибах. Перешагнув порог, он упал — сопровождавший не успел поддержать его.

— Где король? — прохрипел мальчик, освобождаясь от поднявших его на ноги придворных и ища глазами Келсона. — У меня ужасные новости. Государь! — Он заметил Келсона и попытался встать на колени, но потерял сознание.

Солдат уложил его на пол, Келсон тоже склонился над мальчиком; с другой стороны подошли, проложив дорогу среди толпы, Морган и Дункан. Морган положил голову мальчика себе на колени. Встревоженные лорды окружили их.

— Он потерял сознание от усталости, — сказал Морган, коснувшись лба мальчика и покачав головой. — И от потери крови. Он ранен.

— Конал, принеси вина, — приказал Келсон. — Дункан, на нем ливрея слуги вашего отца. Вы его знаете?

Дункан, с побелевшими губами, покачал головой.

— Если я и видел его раньше, то забыл, государь. Зато я наблюдал, как он приехал сюда. Лошадь он загнал до смерти.

— Гм, — пробормотал Морган, ощупывая тело мальчика. — Один дьявол знает, как он все это выдержал, вот что я скажу…

Он нащупал что-то под одеждой мальчика на груди и быстро достал тщательно свернутый кусок шелка, весь в запекшейся крови. Аларик с трудом развернул его.

Это была часть боевого флага с изображением бегущего оленя в серебряном круге. Черное поле, там, где оно не было запачкано грязью и кровью, мрачно переливалось в свете свечей.

В словах не было нужды: все знали, кусок чьего знамени принес паж, лежащий сейчас без сознания.

Конал принес вино и, склонившись, глядел, как Морган вливает его в рот мальчика. Тот приподнял голову и попытался было сопротивляться.

— Все в порядке, выпей, мой маленький, — прошептал Морган, продолжая вливать вино сквозь стиснутые зубы мальчика.

Тот сделал глоток и попытался отвернуться, но Морган не выпускал его.

— Нет, выпей еще. Все будет хорошо. Ну, а теперь открой глаза и расскажи нам, что случилось.

Мальчик с трудом поднял веки и посмотрел на Моргана, на Келсона, стоявшего рядом с ним, на подошедшего сзади Дункана, затем закрыл глаза вновь и крепко сжал губы. Морган вернул кубок Коналу и положил руку мальчику на лоб.

— Все в порядке, сынок. Скажи нам, что случилось, а потом отдохнешь.

Мальчик сглотнул слюну и посмотрел на Келсона, как будто лишь присутствие короля помогало его душе держаться в теле. Даже тем, кто ничего не смыслил в медицине, было понятно, что дела его плохи.

— Государь, — слабым голосом начал он. — Мы разбиты. Ужасная битва… Измена в наших рядах… Войско герцога Яреда, все… погибли.

Его голос сорвался, и он опять потерял сознание. Морган нащупал пульс мальчика и с грустью посмотрел на Келсона.

— У него нет тяжелых ран, только ушибы и царапины. Но он слишком изнурен и не скоро придет в себя. Несколько часов сна…

Келсон покачал головой.

— Нет, Аларик. Так долго ждать мы не можем. Битва, предатель в наших рядах, войско герцога Яреда, все погибли… Мы должны знать точнее, что там случилось.

— Если я заставлю его отвечать, он может умереть.

— Значит, придется рискнуть.

Морган посмотрел на мальчика, потом на Келсона.

— Позвольте мне избрать другой путь, мой принц. Он тоже не совсем безопасен, но…

Он несколько мгновений внимательно смотрел на Келсона, и в конце концов тот слабо кивнул.

— Можете ли вы сделать это прямо здесь, конечно, со всеми предосторожностями? — спросил он, не пояснив, о чьей безопасности заботится — Моргана или мальчика.

Аларик опустил глаза.

— Вам нужны сведения, мой принц. Так что выбора у нас нет.

— Что ж, давайте, — сказал Келсон, вставая и обращаясь к собравшимся: — Джентльмены, я прошу вас разойтись и дать его светлости место для работы. Мы должны узнать сообщение мальчика, и лишь герцог Аларик может сделать это без угрозы для его жизни. Для вас это тоже совершенно безопасно.

По рядам дворян и клириков пробежал ропот удивления, несколько человек устремились к дверям, но Келсон так взглянул на них, что каждый там и застыл, где застал его взгляд короля. Те, кто стояли ближе, немного подались назад, и лишь Дункан с Келсоном остались рядом с коленопреклоненным Морганом и лежащим пажом.

Когда Аларик сел, прикрыв лицо пажа руками, шепот затих, и в комнате воцарилось молчание. Большинство присутствующих впервые видели, как Дерини использует свои силы.

Морган поднял глаза и увидел испуганные, а то и охваченные ужасом лица. Никогда он не был так уязвим, как сейчас, с ребенком на руках, никогда не глядел так мягко на тех, среди кого могли быть и его враги.

Но сейчас не время для недоверия. Сейчас всем нужно забыть старую вражду, свои страхи. Чтобы там ни было, необходимо узнать правду. И пусть, наконец, все эти люди увидят, что страшные силы Дерини могут использоваться во благо. И ошибиться ему нельзя — от нескольких ближайших минут зависит очень многое.

Морган сдержанно улыбнулся, обдумывая свои слова.

— Я понимаю ваше удивление и ваш страх, милорды, — тихо начал он. — Все вы наслышаны о моих силах и силах моего народа, и так естественно, что вы боитесь того, что не в силах понять…

Он помолчал и продолжил:

— То, что вы увидите и услышите, покажется вам весьма странным. Но непонятное всегда кажется странным, пока не разберешься, что к чему. — Он сделал паузу. — Даже я не могу точно сказать, что произойдет в следующие несколько минут, потому что не имею никакого представления об этом мальчике. Я только прошу вас не вмешиваться, что бы ни случилось, и не шуметь. Для меня происходящее небезопасно.

Он еще раз посмотрел на мальчика и глубоко вздохнул. Наступила полная тишина. Морган откинул рыжие волосы мальчика, потом положил левую руку так, чтобы грифон коснулся мочки его уха. Последний раз взглянув на коленопреклоненных рядом с ним Дункана и Келсона, он сосредоточился на грифоне и, глубоко дыша, начал погружаться в Тиринский транс. Его голова склонилась, глаза закрылись, дыхание стало легким и глубоким. Мальчик однажды дернулся под его рукой — и застыл вновь.

— Кровь, — прошептал вдруг Морган, и в полной тишине это слово прозвучало так, что многие невольно содрогнулись.

— Сколько крови! — шептал Морган все громче. — Везде кровь. — Его голова приподнялась, хотя глаза по-прежнему были закрыты.

Дункан тревожно посмотрел на Келсона и склонился к своему родичу, настороженно рассматривая знакомое лицо, сейчас казавшееся таким странным. Он понял, как Аларик решил выяснить, что же произошло в действительности, и мог представить, какая картина предстала его взору. Дункан нервно облизал губы и, не сводя глаз со странного лица Моргана, тихо спросил:

— Кто ты?

— О Боже мой, кто там? — прозвучал голос Моргана, но в нем отчетливо слышались теперь детские интонации.

— Ах, это только милорд Яред со своими добрыми друзьями, графом Марлийским и его людьми… «Мальчик, принеси вина для графа Марлийского. Брэн Корис пришел к нам на помощь. Принеси вина, парень. Покажи, что ты уважаешь графа Марлийского!»

Морган замолчал. Когда он опять начал говорить, голос его звучал значительно глуше, и слушателям пришлось подойти ближе, чтобы расслышать его слова.

— Войска Брэна Кориса соединились с нашими. Королевские голубые знамена Марли смешались с кассанскими спящими львами. Все хорошо. Но что это? Солдаты Брэна Кориса обнажили мечи!

Глаза Моргана открылись, в них стоял ужас; голос поднялся чуть не до визга:

— Не может быть! Это же предательство! Люди Брэна Кориса с фурстанским оленем на щитах! Они убивают наших людей! Они несут смерть в кассанские ряды! Милорд! Милорд Мак-Лайн! Спасайтесь! Марлийцы напали на нас! Измена! Бегите, бегите, ваша светлость! Мы окружены! Ох, милорд, мы окружены!