Ранее в больнице:

— Мисс Маршалл, у вас будет девочка, посмотрите на экран, — твердила врач проводя предметом УЗИ по животу девушки.

— Девочка? — взволнованно, с некой нежностью спросил Клаус.

На время, Хейли показалось, что ещё неродленная малышка, смогла растопить бесчувствие, зло, гнев и безразличие, что накопилось за тысячу лет в душе ее отца.

Но как только гибрид заметил понимающийся взгляд Маршалл на себе, его лицо снова приобрело типичную гримасу. Какой же он сложный человек, неужели, их дочка будет такой? Нет, Хейли не допустит.

— Мистер Майклсон, советую вам подумать над именем девочки, —

советует женщина. — Я вижу, насколько она вам любима, таких я встречаю не часто.

— Спасибо, Миссис Монтегроми, мы обязательно назовём нашу дочку достойным ее именем, — с добротой в голосе отозвалась Хейли.

— Какой срок? — интересуешься будущий папочка, как бы невзначай, но все-то знают, по крайне мере Хейли, что это очень важно для Майклсона.

— 4 месяца, мистер.

Хейли все это время, что провела в одиночестве вспоила момент, где глаза Клауса загораются некой добротой и заботой, нежностью и любовью. Неужели грозный гибрид, так любит дочку?

— Хейли, ты ещё не спишь? — в дверях стоит недавно пришедший Элайджа.

— Да, я что-то задумалась, — потерянно отвечает девушка. — Я наверное пойду.

— Стой, — просит Элайджа и подходит к гибриду. — Как прошёл осмотр, с малышом все в порядке? — заботливо интересуеться тот, как отец дядя.

— Все в порядке, — немного сухо отвечает волчица. — Это будет девочка, Элайджа.

— Правда? Я очень рад, что у меня будет племянница, а не второй Клаус, — улыбаясь произносит первородный и они обо смеяться тихо, негромко.

— Спкойной ночи, — твердит Маршалл и невесомо целует вампира в щеку и скрываеться за стеной.

***

— Камилла, ты веришь в сверхъестественное? — интересуется Клаус идя по бульвару с девушкой-барменшей.

— Нет, — четко отвечает Камилла, а в голове гибрида пролетает мыль: « А зря.». — я считаю, что это чушь которую нам показывали в фильмах и народных сказках. А ты веришь?

— Да, я верю, — спокойно отвечает Никлаус и они идут дальше. — Я не то, чтобы верю, я и есть часть этого.

— Клаус, хватит шутить, — смеясь просит блондинка, а Майклсон думает, что лучше не говорить ей об это, а то вся ее жизнь пойдёт наперекосяк.

Дальше они идут в тишине, где-то в моментах держаться за руки, но подходя домой заходят по отдельности, ведь Камилла считает, что разжигать ревность бывшей Клауса она не хочет.

***

Хейли лежит и ворочаться в кровати. Да, она слышала как Камилла и Клаус пришли домой, но лишь сделала вид что спит, хотя укол ревности ее точно уколол.

Маршалл слышит шаги, ровное сердцебиение, с каждым разом все эти качества становиться громче. Открывается дверь, а в нос бьет такой мужской, любимый и родной запах. Элайджа.

— Извини, ты не спишь? — интересуется мужчина и подходит к кровати садясь рядом.

— Нет, ты что-то хотел? — интересуется волчица и зоопатологии по кровати, приглашая лечь с ней. — Ложись, я скучала.

И Элайджа следует ее просьбе. Иногда он думает, что просто никогда не сможет отказать ей в чем-то. Хейли для него словно магнит, манипулятор и подарок судьбы.

Пять минут они просто лежат. Да, так беззаботно словно подростки, лежат и молчат, боясь разрушить связь и идиллию. За них уде решают, что стоит прекратить этот данр судьбы.

— Извините, голубки, я вам не помешал, — усмехается зашедший гибрид, а Элайджа быстро встаёт с кровати.

— Помешал! — рявкает Хейли и проводит взглядом уходящего Элайджу.

— Что он тут вообще делает?

— Как видишь, лежал со мной, — констатирует факты волчица. — А ты, что хотел?

— Хотел сказать, что люблю тебя и малышку, — легко говорит Майклсон и кладёт руку на живот его девушки. — И прекрати общаться в такой манере с моим братом, я ревную.

Сперва, девушка хочет ответить взаимность, но с горем и боль вспоминает, как он бросил ее и малышку, нагло передав ее его брату, что кстати радует. После сказанных слов Хейли решает, что перешло время рассказать о тяжести всего, что она премила после их расставания. Почему она так неравно дышит к Элайдже.

— Я не могу, а знаешь почему? Потому, что когда ты выбросил меня с равнодушным лицом из своего дома, а в первую очередь из своего сердца и души, именно Элайджа «подобрал» меня и заботился обо мне, он был добр со мной и ребёнком. В то время, я отключала чувства и только любовь в ребёнку держала меня на «плаву». Я грубила Элайдже, пару раз кидалась на него, срывалась, убивала и крушила все и всех. Я была чудовищем. Но знаешь, что мне спасло? — Хейли выгибает бровь и набирает воздуха. — Элайджа. Элайджа день и ночь пытался вернуть мне человечность, вразумить меня и привести в чувство. У него не выходило, да, не получалось, но он не терял надежды. И вот, когда ты там веселился с этой Камиллой, все это время он заботился обо мне и трепетно питал ко мне заботу! И после этого ты спрашиваешь и прочишь, чтобы я ничего к нему не чувствовала?

— Тебе сказать, что чувствовал я? — спрашивает Клаус и получает одобрительный кивок. — Я скучал, дико и неимоверно сильно, возможно ты не поверишь, но это твоё дело. По твоим словам я тебя бросил, но все не так, ты сама решила за нас двоих уйти и покинуть дом, а я дал тебе лишь волю, которую ты так любишь. Камилла, — первородный переводит дыхание. — Камилла — это всего лишь замена тебе, и то, не лучшая, но по крайней мере самая достойная. Я не знал как заносить боль, как затуманит разум, чтобы не помнить, что ты ушла и выбрала моего брата. Я всегда тебя любил, Хейли, я вернулся, чтобы вернуть тебя!

— Но как же Камилла? — Маршалл не успокаивает тот факт, что О’Кконел все ещё с ее мужчиной.

— Хочешь, я прямо сейчас сотру с ее посвяти все наши моменты? Хочешь забуду ее и расстанусь с ней, ради тебя? Она всего лишь замена, временный скотч, что залепляет дыры, но временно.

От всех этих слов у двоих пробегают мурашки, по телу разливаешься приятно тепло. Они любили, любят и будет любить друг-друга.

— Я тоже тебя люблю, Клаус, — шепчет Маршалл и смотрит в глаза первородного. — всегда любила, и люблю. Да, после всего, что мы прошли, я не зыкал тебя и не разлюбила, — твердит девушка и уверенно целует мужчину в губы. Из поцелуй невесомый, трогательный и нежный.

— Ты моя и только, — говорит Майклсон и заводит за ухо выбившуюся прядь волос девушки.

— Но как сказать Камилле и Элайдже?

— Я думаю Камилла не проблема, а брат все слышал.

Стоявший в коридоре Элайджа все слышал. Он громко хлопает дверью показав, что слышал все и больше ненамерен оставаться в этом доме.