На этом празднике Харита обратила внимание на художника, который переносил на своё полотно детали и краски праздника.

Это был скромный человек лет тридцати, худощавый, но крепкий, с аккуратно выбритым гладким лицом. Волосы - чёрные, как крыло ворона, свободно спускавшиеся вниз, были покрыты лёгким беретом. Плечи его - угловатые и широкие позволяли рукам висеть свободно, не прикасаясь к туловищу. Серо-зелёные глаза светились на лице с твёрдой линией губ.

Звали его Фабиан Петтчер. Он внимательно следил за Харитой, любуясь её лёгкими и ловкими движениями рук, развивающейся во время танца юбкой и смуглыми ногами.

Харита не обратила бы внимания на Петтчера, если бы ей, проходящей мимо, не брызнули в глаза краски с холста - особенно жёлтый и красный цвета.

Она даже остановилась, любуясь полотном. В это время Генри не было - он остановился посудачить с приятелем.

Фабиан, почувствовав присутствие зрителя за спиной, обернулся к девушке, тая в глубине души тихую радость.

- Как впечатляюще красиво у вас получилось. Будто вложили всё в полотно - музыку, природу и танец! Очаровательно! - воскликнула Харита.

- Спасибо! Но я вообще-то не пишу так! Это не моя манера, - промолвил смущённый Фабиан. - Мои картины другие, и они не приносят дохода.

- Вот как! Какие, например? - удивлённо спросила Харита, подняв брови.

- Например, "Изучение Гулливера". Или - "Рука" ...

- "Изучение Гулливера", - пробормотала Харита... - А, постойте, кажется я видела ваши работы! Ваши работы выставлялись...

- Ну, очень немного. Вероятно - две, три...

- Была выставка молодых современных художников в Гертоне. Правда я на неё не попала, - виновато добавила девушка, - видела только то, что в витрине...

- Ну, молодым я себя не назову. Мне уже тридцать стукнуло...

- Да разве это возраст... Талант - вот, что главное...

- Я вас приглашу как к нибудь к себе, - задумчиво сказал художник. - Вы где живёте?

- Найти меня не трудно. Старый форт...

- А, форт Бернгрев? Вы живёте в этих руинах? Как это романтично...

- Это уже не руины... Приходите, увидите... - сказала Харита, сама смутившись от своего неожиданного предложения.

- Я слышал, что в форте живёт девушка, которая выращивает какие-то удивительные цветы. Это вы? - спросил художник.

Харита покраснела.

- Я....Уже пошли слухи?

- Мне, как художнику, ценителю прекрасного, интересно было бы посмотреть.

- Нет, посмотреть вряд ли получится, - нахмурилась Харита.

- Но разве цветы выращивают не для того, чтобы ими любоваться? - спросил, улыбнувшись, Петтчер.

- Да, да...Просто моими цветами не каждый может любоваться, - произнесла загадочно девушка. - Но у вас... вероятно получится... Я верю!

Фабиан не отрываясь смотрел на Хариту своими блестящими серыми глазами.

В это время подошедший Генри Вансульт потянул девушку в толпу на раздачу подарков.

- Вы не идёте смотреть на подарки? - спросила Харита художника.

- Нет, я не люблю толпу... - откровенно сказал Фабиан.

- Тогда ... до встречи!

И Харита с Генри исчезли в пёстрой толпе.

После этой романтичной встречи Фабиан засобирался к себе домой. Ему почему-то стало грустно.

Жил он на острове д'Авелес в небольшом рыбацком посёлке.

Но когда он ехал в лодке, ему вдруг стало легко и весело, потому что этой девушке понравились его работы.

Уже когда он был на острове, ночная темнота разрезалась липкими блестящими взрывами. Это с нескольких стартовых площадок Ферроль и Кресс запускали салюты и ракеты.

После этого праздника молодой Кресс стал приходить в форт и работать с Ферролем - перенимать опыт.

***

Цветы, о которых спрашивал Фабиан, распустились недавно, но слухи о них уже стали ходить по побережью, вопреки тому факту, что в форте побывало не так много народу.

Из всего пёстрого цветника особенно выделялся цветок "недотрога". Таких цветов была целая грядка и они были необыкновенными: большие, размером со шляпу, и ослепительно красивые.

Их чашечка, прозрачная, словно хрусталь, состояла из восьми прямых лепестков. Середина цветка была жемчужной с тонкими оттенками радуги. По основаниям лепестков расположены крошечные белые шарики. Подцветник был твёрдым и гладким, чёрно-зелёным. Головки цветов помещались на тонком, чуть изогнутом стебле тёмно-зелёного цвета и были покрыты острыми шипами, словно розы. На стебле росли длинные, свободно изогнутые, как перо, листья оранжево-золотистого с коричневым и красным рисунком. Изнанка их была серой.

На солнце, особенно когда выпадает роса, такие цветы сверкали, как подлинно хрустальные, украшенные серебром и жемчугом.

Цветы особо нравились Дамьене. Она протягивала к ним ладони, и они тянулись к ней, словно расцветая заново. Любовался ими и Генри Вансульт, и всегда бодрый и энергичный Флетчер.

А вот Гвинивера Риваль, пришедшая как-то вместе с Генри, не собиралась даже увидеть цветник, к великому облегчению Хариты.

- Мне эти цветы не интересны. И вообще, милочка, как вы живёте в этих развалинах? - говорила скептично она, оглядывая форт.

А Дамьене новый дом Хариты понравился. Она даже помогла Харите сшить занавески на окна. Теперь комнаты стали выглядеть уютными и обжитыми.

Х╤. ЦВЕТЫ "РОКАМБОЛЬ"

После памятной встречи на празднике в Лимасе Фабиан часто думал о Харите и не мог её забыть. Её глаза цвета голубой тени, ясно устремленные из-под тёмных ресниц на молчаливого художника, с искрой восторга разглядывающего его скромную работу на празднике - всё это рождало определённое беспокойство и заставляло нервно расхаживать по дому.

Даже мать Фабиана - Эмилия Петтчер заметила перемену в поведении сына.

Хотя художник время от времени поглядывал в солнечное окно в сторону форта Бернгрев и образ Хариты возникал в его воображении, он продолжал рисовать. Но это были необычные для него картины - они изображали девушку, ждущую на берегу. Или его рука выводила дивные, фантастические цветы.

В один из дней в десять часов утра с острова д'Авелес отъехала красно-голубая лодка, направляясь в Лимас. На вёслах сидел Фабиан. Он планировал купить новые краски.

Море было молчаливо и сверкало под солнцем.

Стояло безветрие, а потому Фабиан Петтчер грёб, утомился и до безумия захотел пить.

С собой воды у него не было, и он это счёл удобным поводом для остановки в том месте, о котором мечтал.

Он пристал к береговым холмам вблизи форта Бернгрев. Он давненько не был в этих местах. Крепость внешне представляла собою четырёхугольник стены, две полуразрушенные башни и едва видимое внутреннее здание. Со двора вился лёгкий дымок.

Ворота крепости были полуоткрыты. Фабиан оставил лодку, слегка подтянув её на песчано-галечный пляж, и прошёл во двор, к его удивлению - чистый и хорошо вымощенный камнем.

Деревья были ухожены и обкопаны. Узкие окна здания блестели стёклами и были закрыты занавесками. Чувствовалось, что там живут люди.

Прямо виднелся сарайчик, переоборудованный из конюшни, маленькая крытая кухонька, откуда и шёл пар.

Справа, за ручьём, располагался ослепительной красоты цветник, такой очаровательный, что захватило дух! Фабиан бегло осмотрел цветы и почувствовал, что не может оторваться от созерцания гармонии, красоты и какой-то неземной радости.

Собрав волю в кулак, не решаясь долго рассматривать чудесный цветник не показавшись хозяевам, Фабиан сначала заглянул в кухоньку, но там было пусто, кроме разгорячённых пламенем кастрюль.

Тогда он подошёл к наружной двери каменного жилого здания.

На его робкий стук женский голос ответил: "Войдите!"

В чистой и неплохо отремонтированной комнате Фабиан увидел молодую девушку, сидевшую с вязаньем в руках. Огни свечей бродили по её лицу, одежде. На ней были синее платье, чёрный передник и схватывавшая темные волосы бисерная зелёная сетка.