Девушка откровенно рассказала отцу дело Дегжа, передала точно все его выражения, подробности происшествия.

Когда она закончила рассказывать, то Ферроль сначала раздумывал, пыхтя сердито трубкой, а потом развёл руками.

- Это как дурной сон, - сказал оружейник. -Я не смею ни судить его, ни даже размышлять о таком чёрном несчастии. Тут, Харита, заложен предел всяким соображениям...

Девушка молча кивнула, глядя на волнующиеся под ветром воды.

- Кстати, я забыл фамилию мясника, - промолвил Ферроль, - Это не тот, случайно, торговец, который пришёл в Гертоне к старухе?

- Не знаю, тот ли, - ответила Харита, нахмурившись, - но фамилия того мясника одинакова с фамилией этого - Гайбер. Я тоже подумала.

Ферроль вновь раскурил погасшую было трубку и сказал, окутавшись серым облаком дыма:

- Странные бывают случаи в жизни. Но если это тот самый мясник, то Дегж... Однако я не смею судить. Идём. Кажется, с горы едет фура с нашим добром.

IX АКВИЛЕГИЯ

Спустя какое-то время они узнали, что Леона, жена Дегжа, лежит в больнице в Гертоне с сердечным приступом. Это известие привёз Флетчер, которому передал телеграмму служащий почты.

Дегж был не в себе, очень волновался, мерял шагами двор, временами хватаясь за любую тяжёлую работу.

- Я должен её повидать, - говорил он, - я не могу просто так уйти, где-то скрываться без неё.

- Но вам появляться в городе опасно, - заметил Флетчер, которого Харита решила угостить ужином на свежем воздухе.

Дегж в отчаянии махнул рукой.

- Я люблю её, понимаете? И без неё не смогу жить.

Он не притронулся к еде, нервно курил и был замкнут.

Когда Харита унесла посуду к ручью, Ферроль, набивая свою неизменную трубку, сказал:

- Вам действительно нельзя приезжать в город. Вы погубите и себя, и всех нас... Ведь нас могут обвинить в укрывательстве человека, которого разыскивает полиция. Давайте я съезжу в Гертон, проведаю вашу жену. Так сказать, инкогнито... А что? Привезу ей кое-какую провизию, узнаю, может нужны какие-то лекарства...

- А вы знаете куда нужно ехать? - спросил Флетчер, тряхнув седой головой. - Я тоже могу подключиться к этой миссии, помогу с едой и деньгами...

- Куда ехать я знаю, - ответил Ферроль. - Мне ведь приходилось лежать в этой благотворительной больнице. Кроме того, у меня в городе дело.

- А что вы хотели? - спросил Флетчер. - По поводу объявлений?

- Да. Я хочу дать в двух газетах объявления коммерческого характера о своих опытах по устройству праздников, фейерверков, салютов и всех прочих пиротехнических чудес.

- Тогда я снабжу вас адресами, а отвезёт вас Скабер, чтобы вы не шли пешком так далеко. А Харита останется здесь на хозяйстве.

Они ещё какое-то время оговаривали детали, а Харита, издалека бросая взгляды на беседующих мужчин, задумывалась о заброшенном саде. Она уже начала очищать его. Надо было вскопать освобождённый участок и посадить цветы. Семена этих чудесных цветов она получила в наследство от бабушки.

***

Следующим утром Ферроль, попрощавшись с Харитой и Дегжем, отправился в поместье Флетчера. Снабжённый всем необходимым, он в открытой повозке, запряжённой серой лошадью, выехал на солнечную улочку, ведущую из Лимаса в Гертон.

Из-под копыт летела сухая бурая пыль. Скабер весело насвистывал и распевал песенки. Дорога петляла меж домов, пролегала по краям заросших оврагов, через береговые луга, поросшие высокой травой, цветущими маками и аквилегиями, лилейниками и пионами, к густому лесу. Тенистая прохлада скрыла путешественников от солнца, запутавшегося в густых кронах. Скабер пел, и эхо ухабисто неслось по гулкому тёплому лесу.

Гертон встретил их шумом улиц. Дороги блестели после дождя, отражая солнце, и трепетные птицы пили воду из луж. Трещали и звенели трамваи.

Повозка неспешно проехала мимо парка, где что-то шумно праздновали. По аллеям ходили весёлые клоуны, звонкие барабанщики, ловкие фокусники и голосистые трубачи, веселя народ.

Ферроль быстро сделал свои дела в Гертоне, имея от Флетчера заранее приготовленные адреса. Он дал в газеты объявления, а некоторые, написанные от руки, расклеил на главных афишных тумбах города.

Пришлось поездить по городу, но путешествие по узким брусчатым улицам и широким проспектам, среди старинных домов и блестящих витрин, немного развеяло Ферроля. Скабер, знавший город намного лучше, то и дело указывал на те, или иные достопримечательности, отпуская остроумные шутки и напевая сложенные по пути песни.

Вскоре они подъехали к знакомому Ферролю больничному парку, скрывшему в своих недрах здание Гертонской благотворительной больницы.

Ферроль прошёл по аллее парка. Воздух был тих и неподвижен. На скамейках застыли люди в больничной одежде.

В холле он увидел знакомую работницу клиники - это была Гедда Ларсен. Она тоже узнала его.

- Господин Ферроль? Как вы себя чувствуете? Что-то со здоровьем? - улыбнулась Гедда во все зубы.

- На сей раз я просто посетитель, - слегка поклонился ей Ферроль.

- Вам нужен Томас Вильсон? Но этот моряк уже вероятно бороздит океаны. Он не так давно выписался.

- Как, Вильсон уже здоров? Это хорошая новость! Но вряд ли он выйдет в море. Помнится, он уверял, что хотел бы вернуться домой на остров д"Авелес и там поселиться.

- Ну что же, всему своё время, - произнесла Гедда. - В таком случае, что у вас за вопрос?

- Мне хотелось бы навестить одну больную. Я её давний знакомый.

- Вот как! Сейчас мы посмотрим...

Гедда зашла в регистратуру и зашелестела книгой.

- А как она записалась?

- Леонелла Кончак.

Гедда нашла необходимую запись и подчеркнула острым ногтем.

- Да, вот есть такая. Третья палата. Поступила недавно... Сейчас я справлюсь о ней у доктора.

И сестра быстро зашагала вверх по лестнице.

Ферроль беспокойно ходил, затем сел в кресло, бросая взгляды на больных и врачей, вдыхая знакомые больничные запахи.

Вскоре вернулась сестра и, холодновато улыбнувшись, пригласила подняться наверх.

Они поднялись по широкой лестнице с толстыми белыми перилами.

В палате лежала симпатичная белокурая женщина с измученным лицом. Одна её соседка спала, повернувшись широкой спиной, а другая любопытным взглядом поверх очков смотрела на посетителя.

Гедда глянула на неё сурово, и та отвернулась, зашелестев газетой.

Леона с удивлением смотрела на незнакомого ей человека.

Ферроль взял стул, принесённый Геддой, и, когда та вышла, подсел к больной.

- Здравствуйте, Леона. Меня зовут Клаус Ферроль. Прошу вас, делайте вид, что знаете меня... Я должен передать вам записку.

Леона встревоженными глазами смотрела на Ферроля.

- От кого записка? - чуть хрипловато изумлённо спросила она, поднимая голову от подушки.

Ферроль шепнул ей на ухо пару слов, передавая записку.

Леона быстро развернула записку и прочла.

- Боже, это Дегж!

И сразу мелко перекрестилась.

- Слава Господу, он жив и на свободе. Я уже так измучилась! - воскликнула она.

- Ради бога, тише, - промолвил Ферроль, приставляя палец к устам. - Как вы себя чувствуете?

- Уфф! Уже лучше...

Ферроль кивнул.

- Хорошо! Я тут принёс некоторые продукты.

- Ой, спасибо большое, не надо было... Меня навещает Элиза... Это моя сестра...

- Ничего. Так просил ваш супруг.

- Как он там? - шёпотом спросила Леона.

- Хорошо, но мучается сильно.

- Ах, как я его понимаю. Бедняга!

Она опустила глаза и быстро смахнула набежавшую слезинку.

- Ради Бога, не волнуйтесь, - зашептал Ферроль, поглядывая на дверь, так как в коридоре раздались шаги. - Что-то передать?

Леона показала жестом, и Ферроль наклонил голову. Она зашептала ему на ухо.

- Всё понятно, - промолвил Ферроль. - Может вам нужны какие-то лекарства?