- Поторопите скорую, возможны пострадавшие - озвучил опасения всех тех, кто уже присоединился к осмотру поляны. Пройдя немного вперед, они заметили что-то, лежащее около открытых дверей внедорожника.
- Я тут разберусь сам, остальные идите дальше. - Ответа не последовало, да и он не нужен был - приказы начальства не обсуждаются. Только треск веток сообщил о том, что приказ действительно был выполнен.
Она лежала кулем у колеса внедорожника лицом вниз, волосы, в которых запутались листва и маленькие веточки, закрывали шею и часть лица, одежда была в бурных пятнах и местами порвалась. Рядом лежал телефон, который выпал из рук, скорее всего именно из него и был сделан звонок. Присев на корточки рядом с телом, он одним движением откинул волосы и приложил два пальца к сонной артерии. Пульс едва ощущался, уже хорошо, сильных ран и повреждений нет, переломов вроде тоже - жива, просто в глубоком обмороке, но осмотр все равно необходим. Все эти выводы не заняли много времени - опыт сказывается. Поднявшись, отдал резкий приказ:
- Привести в чувства, вызвать наряд, допросить. Я пойду посмотрю, что там дальше творится.
И не сомневаясь, что так и будет, прошел к остальной команде. Первое, что его напрягало, - это тишина с которой встретила его поляна, она просто оглушала и не только тишиной, нет. Она оглушала просто своим существованием. Он, спасатель с многолетним стажем в ужасе смотрел и не мог осознать, что картина, представшая перед ним, действительно существует, что это не чудовищные декорации к фильму. Он, как и его подчиненные, с немым ужасом смотря на происходящее, застыл, и не мог сделать шаг, теперь он понял почему никто не переговаривался, сил не было. Появилось резкое желание выпить, или напиться и выкурить пачку. Второе даже вероятнее - пускай алкоголем, пускай сигаретами, пускай и тем, и другим, но главное вытравить из головы эту страшную сцену. Еще необъяснимое и смутное чувство, что это последнее дело, на котором он был, терзало его. Как закончит с этим, скорее всего положит рапорт начальник об уходе, - сил больше нет.
Резко развернувшись, вышел снова на парковку, и хриплым голосом спросил, у своей подчиненных, которые остались у машины:
- Перевозка. Прокашлялся... Сколько тел вмещает...- его мутило. Вид человеческих тел, напоминающих свежий фарш, все еще стоял перед глазами. Прошел час с момента вызова, (Час!!!) А местами до сих пор сляли лужи и ошметки человеческого мяса.
- До восьми обычно...- ему ответила девушка, она как раз занималась похоже единственной (одному только Богу известно, как) выжившей во всем этом кошмаре, - Неужели... - уже шепотом
- Да... Вызывай... 3 жмурки... там... а, лучше не надо... Не ходи туда... Работать уже не сможешь...
- Хорошо... Девушка резко побледнела и отвернулась, едва сдерживая слезы. Она довольно болезненно переносит подобные вызовы, но уходить не хочет - говоря "у всех свой крест", а о причинах молчит...
Чувство уже было не смутным и не терзало его - оно превратилось в конкретное решение: вид молодых и здоровых ребят, какими они раньше были, и та груда словно прошедшая мясорубку еще долго будет преследовать его, словно играя на контрасте.
А над лесом поднимался рассвет... Такой же багряный, как и кровь на земле... Сизый предрассветный туман, как заботливая мать укрывал своих мертвых детей, словно пряча их от кощунственных взглядов живых...
Где- то вдалеке послышался тоскливый волчий вой...
Новый день начинался...
