— Понятно, товарищ командир! — козырнул наконец Миша.
И принялся Миша изучать пистолет. Стрелять он научился метко, притом как с места, так и на бегу.
В назначенное время он все с теми же книжками, перевязанными веревочкой, зашел в поселковую управу. Увидел через окно, как комендант, без провожатого, пересек двор. Вот он вошел в дом и направился по коридору.
Миша сделал шаг навстречу. Два выстрела в упор, и комендант Штэмпак, выпучив глаза, начал тяжело оседать, потом упал навзничь и вытянул ноги. Конец!
Не теряя ни минуты, Миша выбежал из помещения управы и, подбрасывая и ловя на ходу книжки, как будто ничего не произошло, зашагал туда, где его поджидали разведчики. И не оглянулся ни разу.
Миша сейчас уже взрослый. Зовут его Михаилом Павловичем. Он работает инженером на стеклозаводе «Неман».
А. КОРОЛЕВ
Партизанская наука
(Перевод Б. Бурьяна)
За веселый нрав, за добрую улыбку и отзывчивое сердце подарили партизаны Наде Богдановой необычное и ласковое имя — Лазурчик. Так и звали…
А лазурь — чистая голубизна.
* * *
В отряде их встретил начальник разведки Евсеев. Суровый и простодушный, он сразу понравился ребятам. Долго разговаривал с ними, расспрашивал обо всем, а потом посоветовал:
— Приглядывайся, юный народ, к партизанской жизни. Привыкай. Там посмотрим, может, и в разведку…
Ребята с радостью взялись постигать партизанскую науку. Хотелось освоить ее как можно скорее, чтобы получить право на задание. Настоящее. Боевое.
Вскоре такое им и дали. Настоящее боевое задание — разведать вражеские укрепления в деревнях Довганы и Рудня Езерищенского района. Вернуться и доложить…
Переодевшись в разную рвань, юные разведчики прихватили с собой нищенские торбы и пошли по деревням поближе к немецким гарнизонам.
Возле одного села заметили постового. Одетый в кожух и большие валенки, он вышагивал взад-вперед.
— Начинай, — незаметно подтолкнул Юра девчонку.
Вытирая рукавом слезы, Надя тоненько затянула:
— Дяденька, подайте кусочек хлеба. Есть нечего.
— Голодные ходим, — дрожащим голосом подхватил Юра.
Полицай уставился на ребят. Обшарил взглядом. «Нищие» не вызвали у него подозрения. Поеживаясь от холода, зло крикнул:
— Проходи быстрей, не задерживаться!
Ребятам только того и надо было. Отошли от полицая подальше, вступили в деревню, приостановились. Вон замаскированные доты и дзоты. Посчитали автомашины.
Переходя из дома в дом, Юра говорил:
— Запомни — 12 автомашин с севера деревни. Пулеметы и минометы — на околицах.
— Хорошо, запомню!
И снова дети стучались в дом, жалостливо приговаривая:
— Подайте хлебушка…
Вечером усталые юные разведчики докладывали командиру о добытых сведениях. Так был сдан первый экзамен по партизанской науке.
Прошло несколько дней. И однажды…
— Лазурчик! Где ты? Надя Богданова и Юра Семенов! К командиру!
На этот раз объектом разведки была деревня Карасево. Ребята разведали размещение немецких огневых точек и уже стали пробираться к своим. За деревней на дороге вдруг вырос полицейский:
— Кто такие? Куда идете? Что у вас в торбе? — и принялся вытряхивать сумки; на снег посыпались куски хлеба, картошка.
— Попрошайками прикинулись! — заорал вдруг полицейский и, нагнувшись, схватил небольшой желтый брусок. — Откуда вы взяли это? — замахал перед носом у ребят кусочком тола. — Партизаны подослали?
— Да что вы?! Это же мыло! — ответил Юра.
— Знаю, какое это мыло! Тол носите, партизанам помогаете! Марш в комендатуру! Там разберемся…
Допрашивал их фашистский офицер.
— Что вы делали в деревне?
— Хлеба просили. Мы проголодались…
— Где партизаны? Отвечайте!
— Не знаем мы про партизан ничего.
— Кто командир?
— Не знаем.
— Где взяли тол? Зачем он вам?
Фашист приказал избить детей шомполами. И снова: «Не знаем…»
Их били прикладами, били коваными сапогами. Ребята уже не могли говорить, лишь отрицательно качали головами: мол, ничего не знаем…
Острая боль сжала сердце Нади. Обессиленный, пластом упал на пол Юра.
— Где брали тол? Где партизаны?
Вопросы чередовались с ударами.
— Кто командир отряда? Где партизаны?
И снова удары.
И снова молчание.
— Вы комсомольцы?
Надя собрала последние силы и в полузабытьи прошептала непослушными губами:
— Я — пионерка…
Надя пришла в себя только к утру. Рядом она увидела Юру, лицо его было черным от побоев. Оказывается, их заперли в бане.
Пахло сырой сажей, и было холодно.
— Выдержишь? — спросила Надя шепотом.
— Надо выдержать, Лазурчик, — тоже шепотом ответил Юра. — Мы с тобой партизаны…
Семь дней продолжались допросы. Дети не сдавались.
Вызвали одного Юру. Он едва переставлял ноги. Над ним долго издевались, старались выпытать хоть что-нибудь незначительное, но так ничего и не добились. Немецкий гауптман ревел от бешенства:
— Убивать таких надо! Испепелить!..
Ослепительная вспышка выстрела… Упал, широко раскинув руки, Юра Семенов.
Измученная пытками, на грязном полу бани лежала в полузабытьи Надя. Ночью она заметила, что заключенные, которых днем втолкнули сюда, прорыли яму в земляном полу и выползают на улицу. Наде тоже удалось выбраться. Идти ей было тяжело, и тогда она вынуждена была ползти по снегу — с трудом, медленно. Казалось, вот-вот догонят полицаи, которые, конечно, уже обо всем узнали.
Тишину морозной ночи прорезали автоматные очереди и взрывы гранат.
Это были партизаны…
Это было спасение…
* * *
Вчетвером они — Евсеев, Слесаренко, Шамков и Надя Богданова — двигались цепочкой по лесу, стараясь не шуметь. Молчали.
Тихо в вечернем лесу. Только время от времени Евсеев спрашивал:
— Лазурчик, ты не устала?
— Нет, все в порядке, товарищ командир! — бодро отвечала девочка, поправляя тяжеловатый для нее автомат.
— Деревня близко. Слышите, собаки лают, — шепчет Шамков.
— Подготовиться! — дает команду Евсеев и тотчас добавляет: — Нужно «языка» взять. Дождемся ночи.
Под прикрытием ночной темноты Надя пробралась к околице деревни. В окне небольшой хатки маячил огонек. Надя осторожно постучалась.
— Кто там?
— Свои. Не бойтесь!
Послышались торопливые шаги. Со скрипом открылась дверь.
— Добрый вечер вам в хату.
— Вечер добрый, дитятко, — удивленно рассматривая вооруженную девочку, ответила хозяйка.
— Бабушка, говорят, у вас в деревне полицейских много. Подскажите, где они размещаются?
— Такая маленькая, девчонка совсем, а уже партизанка! Вот времечко! — никак не могла успокоиться хозяйка. — Полицаев ищете? Да их тут развелось… Вот и нынче один на побывку домой приехал. Неподалеку от нас, через один двор. Да тебе, детка, с ним не справиться! Он же здоров как бык. И оружие при нем.
Надя пробирается к указанной хате. Настойчиво стучит в окно. Никто не отвечает. Юная разведчица, стараясь придать своему голосу грозный тон, командует:
— Открывай!
— Сейчас, сейчас, — трусливо пролепетали за дверью.
Надя быстро вошла в сени. Главное — не мешкать!
— Где хозяин?
— Да он редко бывает дома. И сегодня в город его понесло. Может, позже приедет, — отвечает хозяйка.
По глазам хозяйки Надя догадывается, что за печкой кто-то есть. Достает гранату и командует решительно:
— Кто там прячется за печкой? Вылезай! Считаю до трех! Раз! Два!..
Высунулся толстый полицай. Мышиного цвета френч — внакидку. Дрожат коленки, глаза навыкате.
— Не оглядываться! Марш к лесу!
* * *
Много смелых операций провела в партизанах девочка Лазурчик. Теперь Надежда Александровна Богданова (Кравцова) живет в городе Витебске.
