– Есть идея?

– Да идея проста. И лежит на поверхности. Я о ней и говорил, имея в виду второй способ. Ведь поскольку единственная известная пока защита от кручени – гривна… Вернее, скафандр, который она создает… Создает без спросу, автоматически – то есть знает, как и от чего человека нужно защитить…

– Ты хочешь спросить про способы защиты у гривны? Однако! Ты еще и с гривнами умеешь разговаривать? – заинтересовалась я.

Сбоку послышался сиплый выдох, больше похожий на стон. Это Гаврила, который, вытянув шею, жадно вслушивался в нашу беседу, не выдержал и ахнул. Предположение о том, что малолетний князь может еще и с гривнами разговаривать, доконало его.

– Нет, не могу, – усмехнулся Олег. – Чувствовать их – это да. Но только на уровне ощущений, а не осмысленной беседы.

– Тогда я не поняла твой второй способ.

– Да просто надеть тебе гривну!

– Твою пястную? Как в прошлый раз?

Олег покачал головой:

– Нет. Прошлый раз показал неэффективность этого способа. Ни тебе, ни гривне такой метод решения проблем не понравился.

– Это почему? Мне как раз понравился!

– Но ненадолго. Хорошо, что мы успели снять ее. И буквально в последний момент. Она, бедняга была на грани полной истерики. Еще чуть-чуть – и расправилась бы с тобой… Мне потом пришлось ее успокаивать и чуть ли не заново настраивать… А вторично она, боюсь, не выдержит на тебе и нескольких секунд. Все-таки это прибор с очень хрупкой настройкой. И на вполне определенного индивида. При всей нашей с тобой общности, мы все-таки ведь разные люди…

– Уж это заметно с первого взгляда, можешь мне поверить! – прервала я его. – Ладно, профессор, не томи. Аудитория заждалась. Студенты – они тоже люди. Выкладывай свою идею сразу, без подготовки. Какую гривну ты собираешься на меня надевать? Чью? Но предупреждаю: если твои рассуждения и сейчас окажутся такими же высоконаучными как предыдущие, то… – я замолчала, не решаясь фантазировать на тему «то…». Говорят, о плохом не стоит думать – иначе сбудется.

– Как раз здесь рассуждать не о чем. Взять для тебя другую гривну можно!

– Князь… – забеспокоился Гаврила. – Не про мою ли Егунею вы говорите? Я… Да как же я без гривны-то?… Вы, конечно, все можете, я понял, но, князь…

– Не твою, – отмахнулся Олег. – Твоя очень уж узкофункциональная. И она не выдержит резкого обрыва наладившихся с твоим организмом связей. Брать надо совсем другую гривну!

– А-а, – с громадным облегчением выдохнул Гаврила. – Уразумел. Вы о тех гривнах что бесхозные остались лежать по ларцам? В брошенных имениях? Для которых наследников не нашлось у лыцарова рода? Или, паче чаяния, у княжеского?

– А такие есть? – заинтересовалась я.

– Полным-полно! – заверил меня довольный Гаврила. – Я и раньше слыхал, что есть такие – которые остались без хозяев. Ну там – когда девочки все родятся… Или если сынов господских гривна не принимает – душит. Всяко бывает – вот господский род и пресекается… Об этом всегда были разговоры. Но вот когда после смуты великой княгини… уж простите, князь, но когда после смуты все обезлюдело, то я уж налазился по пустым имениям, насмотрелся! И столько гривен припрятанных отыскалось – страсть Господня! Хирели, видать, роды знатные… Выдыхались. Сила мужская в них, видать, кончалась. Не зря ваша матушка, великая княгиня, миру явилась – говорили волхвы, толковали: сие черный знак! Гибель миру грядет! Как в воду глядели… Не вините, князь-батюшка, но от правды-то никуда не скроешься!

Я взглянула на малолетнего «батюшку». Он ответил мне серьезным кивком:

– Видишь, проблема истинной причины катастрофы все равно будет стоять. И нас преследовать. Что бы ни случилось, и почему бы оно не случилось – винят маму. В этом необходимо разобраться! Но, – добавил он, заметив что я нетерпеливо повела плечами, – разбираться будем конечно после того как обеспечим твою безопасность. И Дмитрича.

– А я знаю совсем недалече отсюда, – охотно сообщил Гаврила, – в бывшей лыцаровой усадьбе лежит одна гривна. Не знаю, правда, имени ее и чьего рода она была – ваше Сурожское княжество я не очень знаю… Но гривна не покалеченная, хорошая. Вам, князюшко, легко будет на княгиню надеть ее…

– Спасибо, Гаврила, – терпеливо проговорил Олег. – Но такие гривны, бывшие в употреблении на протяжении многих поколений, не подойдут. Они уже так подогнаны к чьей-то генной структуре, к роду чьему-то, что их легче сломать, чем перенацелить. А я говорю о совсем новых гривнах. Которые и настроить легче и выбрать есть из чего.

– А бывают ли такие? – не сдержался Гаврила. – Воля ваша, князь-батюшка, я сегодня многих чудес навидался и наслыхался, но разве ж совсем ничьи гривны бывают? Гривна, она ведь такая: даже если сейчас бесхозная, то когда-то, в давние время все равно чьему-то роду принадлежала! Не могла она испокон веков быть ничьей!

– Ты много путешествовал… – не спросил, а как б констатировал Олег.

– Ага! – охотно подтвердил Гаврила.

– Бывал в Киршаге?

– Бывал… – скривился наш путешественник. – Вы про кремль свой спрашиваете?

– Киршагский кремль – родовая вотчина моих предков по отцу, – пояснил мне Олег, – князей Квасуровых.

– Да уж тут ничего не поделаешь, – развел руками Гаврила. – Можно сказать что и нет у вас больше этой вотчины…

– Мама писала, что там вулкан образовался…

– То-то и оно что гора Вулкан! Видели б вы сию гору!… А ежели не видели, то и слава богу! Огнедышащая гора. Геенна огненная разверзлась да и поглотила Киршаг, гнездо отступников… Это не я, князь – это святые пастыри так говорят. Их, правда, мало осталось, попов – всего ничего. Как и всех остальных. Но те, что остались, в один голос про гнездо отступников…

– А что им еще остается говорить? – пожал плечами Олег. – «Кара Божия», «геенна огненная» – универсальный стандартный набор на все случаи. Здесь тоже пригодился. Ты мне лучше скажи: вулкан извергается до сих пор?

– Не-е, он всего-то, может, с месяц погромыхал… Да и то много – недели две. Зато дел успел понаделать!…

– Сжег все?

– И пожег. А что не пожег (ваш кремль-то особо не пожжешь – скалы сплошные), то пеплом засыпал, камнями раскаленными завалил. Вокруг него еще года два все дымилось и курилось. Ступить нельзя было от жару!

– Но ты ступал?

– Для интереса только. Поживиться там совсем нечем!

– Ясно. А скала, на которой Киршагский кремль стоит… стоял… она, говоришь, сохранилась?

– Куда ж ей деться? Стоит!

– Вот туда нам и придется отправиться. За гривнами.

– Князюшко, – забеспокоился Гаврила. – Вы зря меня не слушаете! Я правду сказал! Где-где, а в Киршаге точно ничего не найти! Даже если гривны там и есть, даже если в огне великом они не повредились, то их ведь все одно не найти! Закопаны под завалами, под пеплом слежавшимся, окаменелым…

– Но другого склада совершенно новых, ни разу не использованных гривен я просто не знаю, – вздохнул Олег. – Ты спрашивала о практических действиях? Они таковы: мы отправляемся в путь.

– Отправляешься в путь ты! – уточнила я. – А мы с Серегой ждем тебя обратно с подарками.

– Мы, – грустно сообщил Олег. – Даже самые новые гривны, насколько я помню, не всем и каждому подходят, а весьма и весьма выборочно… Я смогу определить – и с достаточно большой долей вероятности – какая из них тебе подойдет, но для этого ты должна быть рядом. Наобум такое не сделать… И с Дмитричем точно так же. Даже сложнее. Если честно, я его оставил бы здесь. Сомневаюсь, что ему подойдет хотя бы одна гривна.

Я с интересом посмотрела на молчаливого Серегу.

– И что в нем такого, что для него гривен нет?

– Я не знаю. Я только чувствую. Видишь ли, в курсе моего домашнего обучения почему-то не был предусмотрен раздел «Гривноведение». Пропущен по досадной случайности. Не смотри на меня с укором – я шучу. Ха-ха. Просто объясняю почему у меня так мало достоверных данных об этих штуковинах. Одни догадки. Да еще некоторый личный опыт.

– И твой личный опыт говорит, что Серега… безнадежен?…