Холден сжал руль, ненавидя себя за то, что позволил Джемме прогнать Гризельду, и что есть силы надавил на газ.

***

— Зельда?

Кто-то звал её по имени. Мужчина. Мужчина, которого она никогда прежде не видела. Откуда в охотничьем домике незнакомый мужчина?

— Зельда? Вы меня слышите?

Его голос звучал неестественно и глухо, словно он разговаривал в подушку.

— Попробуйте «Гризельда», — сказал кто-то, очень похожий на Майю.

— Гризельда? Вы можете открыть глаза?

«Кажется, могу», — подумала она, но, Боже, это оказалось очень тяжело. Она сосредоточилась, стараясь сделать глубокий вдох, но, чёрт возьми, каждый раз, когда она пыталась набрать воздуха, ее грудь пронзала адская боль. В голове раздался огрубелый, скрипучий звук, и она поняла, что он идёт из её собственного горла.

— Думаю, она приходит в себя, — повторил мужской голос. — Откройте глаза, Гризельда.

Собрав все свои силы, она попыталась разомкнуть веки, но открылся только один глаз. Сквозь полуприкрытые веки в её сознание проник яркий, режущий свет.

— Сестра, задёрните шторы, пожалуйста.

Нависнув над ней, ей в лицо уставился пожилой мужчина в очках и с седыми волосами. Не смотря на то, что он казался довольно доброжелательным, он был ей не знаком, и ею снова овладела паника. Она не в охотничьем домике. Где Холден? Мужчина сказал «сестра»?

— Сейчас она будет дезориентирована. Мисс Харпер, подойдите сюда, чтобы она вас увидела.

Пожилого мужчину заслонило внезапно появившееся лицо Майи, и Гризельда почти вздохнула с облегчением. Если здесь Майя, значит она в безопасности.

— Привет, малышка.

— Мммая, — прохрипела она, горло было сухим и болезненным. — У тебя есть… вода?

— Медсестра! Пожалуйста, принесите нам лед, — рядом с Майей снова появилось лицо пожилого мужчины, но Гризельда продолжала смотреть на подругу.

— Гризельда, Вы в районной больнице Лорела, — сказал мужчина. Его голос был гулким, как и Майин, и чтобы понять его слова, Гризельде пришлось как следует сосредоточиться. — Вы получили серьезные травмы после ссоры с Вашим молодым человеком, мистером…

— Джоной, — вставила Майя. — Той ночью, когда я привезла тебя домой.

— Домой? Нет. Охотничий домик.

«Домой? Когда я вернулась домой? Я еще должна быть в охотничьем домике».

— Я привезла тебя домой из Западной Вирджинии, — сказала Майя, её голос был тихим и ласковым, но всё еще каким-то искажённым. Она обратилась к пожилому мужчине, который, как теперь поняла Гризельда, был её лечащим врачом. — Она что, не помнит?

— Краткосрочная потеря памяти — весьма распространенное явление. Она на днях была в охотничьем домике?

— Да, — ответила Майя. — Она провела там две недели со своим приемным братом. В воскресенье я забрала её и отвезла домой.

— Значит, около четырех дней назад. Так. Это хорошо. Это дает нам определённые временные рамки. Похоже, она не помнит последние несколько дней, но с её травмами это не редкость.

Он обернулся к Гризельде и медленно проговорил:

— Гризельда? Сейчас среда.

«Нет. Нет, этого не может быть. Сейчас пятница».

Она попыталась сделать глубокий вдох и сесть, но грудь тут же пронзила такая острая боль, что она только застонала и откинулась назад.

Майя подошла ближе.

— Не двигайся, малышка. Джона очень сильно тебя избил, Зельда. Он сломал несколько ребер и повредил легкое. Твоя голова…

— Помоги, Майя, — прорыдала она, чувствуя себя совершенно потерянной и беспомощной, как ребенок. — Помоги. Помоги мне найти Холдена.

Она не знала, почему плачет, но у нее болела грудь, болела голова, болело лицо. Она была совсем не в охотничьем домике, а в больнице, и рядом не было Холдена. По всей видимости, ее сильно избил Джона, но она не помнила, чтобы виделась с ним, и не верила, что Холден мог такое допустить. Она была растеряна, расстроена и напугана.

— У нее повышается кровяное давление, — сказал врач. — Я дам ей кое-что, чтобы она уснула.

Через минуту их голоса стихли, и она закрыла глаза.

Благодатный покой.

Глава 30

Холден припарковал свой грузовик на стоянке для посетителей и, заглушив двигатель, взглянул на себя в зеркало заднего вида. Он выглядел просто кошмарно. Вчерашняя футболка, растрёпанные волосы, воспалённые глаза, двухдневная золотисто-коричневая щетина. Он поморщился, вытащил ключи из зажигания и выбрался из грузовика. Прежде, чем увидеться с ней, он зашел в уборную, плеснул в лицо холодной водой и попытался пригладить волосы. Это всё, что он мог сделать.

Майя написала ему, что Гризельда все еще находится в отделении интенсивной терапии, хотя, по словам врача, ее скоро должны перевести в обычную палату. С тех пор, как он разговаривал с Майей, она один раз пришла в себя, но была так шокирована и расстроена, что доктор ввел что-то ей в капельницу, чтобы она успокоилась и снова уснула. Майя полагала, что Гризельда проснется через пару часов, и надеялась, что увидев Холдена, ей станет полегче. Видимо, Гри не помнила ни того, как уехала из охотничьего домика, ни стычку с Джеммой, ни их ужасного, душераздирающего прощания. В каком-то смысле он был этому даже рад.

Он ворвался в больницу и остановился у стойки информации, чтобы спросить дорогу. Холден не знал, во сколько заканчиваются часы посещения, да и не спрашивал. Он боролся с каждым, кто пытался увести его от нее. Он не собирался никуда уходить, пока не удостоверится, что с ней все будет в порядке.

Зайдя в лифт, он нажал на кнопку второго этажа, то и дело, сжимая и разжимая кулаки, внутренне готовясь к тому, чтобы увидеть ее травмы.

— Всё в порядке, сынок?

Он с удивлением поднял глаза. Когда он вошел в лифт, то никого не заметил. Теперь он увидел военного в форме, который стоял в углу, с беспокойством и сочувствием глядя на Холдена.

— Да, сэр.

— Навещаете здесь кого-то?

Холден кивнул.

— Да, сэр.

— Надеюсь, уже завтра они пойдут на поправку.

— Спасибо, сэр.

Двери открылись, и Холден вышел из лифта, следуя указателям, ведущим в отделение интенсивной терапии. Наткнувшись на пару запертых металлических дверей, он позвонил в звонок, но через интерком медсестра сообщила ему, что его имени нет в списке посетителей.

Совсем расстроившись, он написал Майе.

«Меня не пускают».

«Подожди минутку. Сейчас выйдет Сабрина. Она тебя проведёт».

Холден сунул телефон в карман, предположив, что Сабрина это медсестра, но, когда двери, наконец, открылись, из них вышла молодая женщина в обычной одежде и уставилась на него.

— Холден?

Нет, эта женщина не была медсестрой. Она была просто сногсшибательной — мега-крутой и, очевидно, очень богатой. Холден сразу понял, что Сабрина — это миссис Маклеллан. Без вариантов.

— Миссис Маклеллан?

— Да. Она упоминала обо мне?

Холден кивнул.

— А ты её приемный брат?

— Был. Когда-то

— А теперь?

Он пожал плечами. Он не знал, что именно, может рассказывать о Гри её начальнице.

Черт, он даже не представлял, знает ли вообще Сабрина, через что они с Гризельдой прошли.

Не вынуждая его углубляться в подробности, она мрачно улыбнулась и сделала шаг назад, пропуская его через металлическую дверь.

— Предупреждаю, она плохо выглядит.

— Я уже видел такое, — прошептал он. Ему безумно хотелось ошибаться, но это было правдой. Он уже не мог сосчитать, столько раз видел открытые раны у нее на лице и спине, вывихнутые плечи, ободранные в кровь запястья и лодыжки. Уж на раны Гризельды он насмотрелся.

— Вы с ней были в одной приемной семье? — просила Сабрина. Она быстрым шагом прошла по коридору, затем свернула в другой.

Вокруг пахло антисептиком и болезнью, и желудок Холдена ощутимо запротестовал. Он ненавидел больницы. Всегда. Особенно эту, потому что в ней лежала избитая, искалеченная Гризельда.

— Да. Какое-то в-время.