Включив фонарь, взятый из кучи предметов на полу, он прошел через зал с чучелами более мелких животных к помещению, похожему на пещеру и уставленному скелетами динозавров. За ним находилась лестница, ведущая в камеру хранения.

Открыв замок, Ключ положил его на полку и опустил отмычку в задний карман. Когда их группа перебралась в музей, они нашли замок уже висящим на огромной стальной двери, а ключ от него находился в столе на связке вместе с другими. Это был самый внушительный замок, который обладатель парашюта когда-либо видел.

Банки и пакеты с едой расфасовали по полкам. Всего восемьдесят семь. Это было не так много, но для людей, голодающих на улицах, это был бы клад. Ключ ненавидел выходить наружу и натыкаться на таких, лежащих на тротуарах, просящих милостыню и слишком слабых для того, чтобы что-то делать.

Набрав полные руки банок, он зашел за угол и выложил их на стол, который служил их импровизированной кухней. Затем вернулся и закрыл кладовку.

Подойдя к столу, Ключ заметил внизу зала картину, которую не видел раньше. Цветные шары в ночном небе, окруженные великолепным ореолом ярких звезд. Они были того же цвета, что и шары, свисающие с потолка в другой комнате. Может, эти шары принадлежали небу? Дело в том, что он смотрел в ночное небо десятки раз и никогда не видел ничего, кроме звезд и луны. Разве эти шары исчезли точно так же, как и часть того, что существовало до произошедшей катастрофы?

А как же все эти животные? Он знал, что они должны были жить и бродить по земле. Почему в мире не было ни слонов, ни тигров?

Так много вопросов. Ключ сел, взял консервный нож и начал распределять еду по тарелкам, чтобы потом отнести их в зал с чучелами китов, где ела группа.

Он чертовски надеялся, что его люди нашли больше еды, чем в прошлые разы.

Орхидея отправилась на поиски дров, так как в костре уже потрескивали догорающие угольки. Свет в «пещере» стал таким тусклым, что Ключ едва мог разглядеть гигантского кита, висящего над потолком.

Возле него калачиком, положив голову ему на руку, скрутилась и тихо плакала Маргаритка.

– Я знаю, – прошептал он. По какой-то причине после того, как они поели, голод стал еще сильнее. Вкус, оставшийся во рту, вызывал страшное стремление к еще большему количеству еды.

– Что, если мы откроем еще одну банку? – спросил Ключ. – В кладовой есть банка персиков.

– Персики! – воскликнула Маргаритка, поднимая голову.

Дедушка бросил на него испепеляющий взгляд.

– Что такое одна банка? – спросил Ключ.

– Почему бы и нет? – сказал Рыба. Он выглядел слишком молодым, чтобы иметь такую темную бороду. – У нас был хороший день. Мы убили четырех крыс.

К ним присоединились еще пять членов группы.

Покачав головой, Дедушка сказал:

– Хорошо. Если все этого хотят, кто я такой, чтобы спорить?

Группа людей, возглавляемая Дедушкой, вытащившим из огня деревяшку, чтобы светить ей как факелом, направилась к кладовой.

Орхидея шла в ногу с Ключом.

– Знаешь, я думала о твоем рисунке. Что, если он ничего не значит?

Ключ озадаченно посмотрел на нее.

– Что, если это было всего лишь последнее жертвоприношение каким-то богам, в которых ты верил в то время? Или, может быть, все мы были в бреду.

Ключ улыбнулся. Он задумался, могли ли относиться слова Орхидеи к фотографии ровно так же, как и к рисунку.

– Может быть, верующие правы и до Первого Дня ничего не было. Возможно, боги оставили рисунок и порезали мне палец, как испытание моей веры.

Орхидея тотчас вышла из себя:

– Дело в том, что мы понятия не имеем, что происходило, так зачем переживать о рисунке?

Или снимке. Орхидея была яркой и красивой женщиной и не стеснялась намекать, что они становятся больше чем друзьями. Но, как ни странно, Ключ тосковал по той, которую не помнил, которая, судя по доказательствам, была такой же мифической, как живые слоны и океан. Он не мог любить Орхидею, потому что все еще любил ту женщину.

– Подожди, – раздраженно сказала Орхидея, когда они подошли к двери в следующую комнату.

Он терпеливо ждал, пока она перейдет в другой конец помещения, а затем последовал за ней, спокойно считая шаги. Очевидно, Орхидея нарушила одно из своих правил. Ей пришлось пройти комнату за четное число шагов. Ключ не понимал, почему она настаивала на том, чтобы следовать стольким бредовым правилам, но в этом не было никакого вреда.

Внезапный крик впереди заставил Ключа и Орхидею стремглав броситься вниз по узкому коридору, ведущему в кладовку.

Рыба стоял на корточках перед открытой дверью камеры хранения. На его коленях лежал рыдающий Масло.

Камера была пуста. Полностью.

– Это племя Стали. Спорю на что угодно, – сказал Рыба. Он стоял в пустой камере, сложив руки на груди.

– Тогда мы ничего не вернем, – проговорил Дедушка. – Их не меньше двухсот человек.

Осознание того, что произошло, обрушилось на Ключа, словно камень. Это был смертный приговор. Эти мародеры обобрали почти каждый уголок и щелку в мире. Для них также не осталось неоткрытых тайников в дикой природе, но они не могли обойтись крысами, кошками, голубями и жуками.

– Мы можем украсть у них все ночью, как они это сделали с нами… – сказал Рыба.

– Они узнают, что это мы, и убьют нас, – произнесла монотонным, безнадежным голосом Орхидея.

– Где замок? – озираясь по сторонам, спросил Дедушка.

– Что вы имеете в виду? – спросил Рекс. – Они каким-то образом сломали его.

Держа факел перед собой, Дедушка осмотрел скобы, на которых висел замок.

– Но где он? Зачем им уносить сломанный замок? – проговорил он, поднимая глаза. – Кто последним заходил сюда?

– Сегодня я брал дневной паек, – сказал Ключ. – Но я потом запер замок, если вы об этом…

Ключ запнулся. Он вспомнил, как брал банки и, прикрыв дверь ногой, нес их к столу, положил, а затем вернулся…

Ключ закрыл глаза.

– О нет, боже, нет.

Дедушка подошел к полке и взял открытый замок.

Ключ увидел это – и пришло страшное осознание. Он не возвращался, чтобы запереть дверь.

Ключ взглянул на Маргаритку, которая стояла, прижавшись лбом к двери, и снова закрыл глаза.

– О боже. Я убил всех нас.

Никто не возразил.

Этого не могло случиться. Он не сможет смотреть, как Маргаритка будет умирать от голода, зная, что это его вина. И Орхидея, и все остальные из его группы.

– Мне очень жаль.

Он должен был найти способ вернуть их еду. Но как ему это удастся? Мог ли вообще кто-нибудь это сделать?

Доверившись интуиции, Ключ тащился по темной лестнице. Боль пульсировала в лодыжке. Кроссовки были слишком тесными, и, скорее всего, его нога сильно опухла. Не хотелось останавливаться и смотреть, насколько плохи дела. Это был пустяк. Он должен потерпеть боль, пока все не выяснит.

Парашют игрушечного человечка раскрывался каждый раз, если он правильно его складывал, в то время как его собственный не раздулся ни разу. Это могло быть связано с разницей в весе между ним и «маленьким прыгуном», но Ключ думал, что дело в другом. Он подозревал, что ему самому не хватало скорости. Это имело смысл: Ключ смог бы раскрыть парашют над землей, но только если бы бежал очень быстро или дул сильный ветер. Воздух – вот что необходимо.

Открыв тяжелую дверь, он инстинктивно прикрыл рукой глаза, яркое полуденное солнце ослепляло его. Черная смоляная крыша под ногами была горячей и липкой. Опустив голову, чтобы не смотреть на солнце, Ключ подошел прямо к краю карниза.

Когда он увидел, на какой высоте находится, он сделал полшага назад и посмотрел на груду матрасов, находившуюся теперь не тремя, а пятью этажами ниже. Снизу тюфяки выглядели куда внушительней, но отсюда они казались совсем крошечной мишенью для прыжка. Маргаритка, стоявшая рядом с матрасами, помахала ему рукой. Ключ ответил тем же с несколько меньшей радостью.