– Пожалуйста, нет, не надо, пожалуйста, нет, – умолял Ключ, закрывая уши. Он должен был это остановить. Он скорее умрет, чем вынесет происходящее. Ощущая дурноту, Ключ поднялся на ноги и начал протискиваться сквозь толпу.

И опять было слишком поздно. Дети исчезли. Остались лишь всхлипывания наблюдателей.

– Это для вашего и нашего блага, – крикнул один из карателей. – Кто-то должен это делать, иначе мы умрем от голода.

Это был высокий молодой мужчина с черными кругами под голодными глазами.

Сотни криков, проклятий, уговоров смешивались с бессвязным воем наблюдателей. Скрестив руки на груди, один мужчина повернулся спиной к толпе и покачал головой, как бы говоря, что все они дураки.

Люди с оружием оставались на своих местах, вселяя в Ключа уверенность, что придет еще больше детей. Что они собирались делать? Собрать всех детей и сбросить их с обрыва? А за ними последуют самые слабые взрослые? Вероятно, так и будет.

Он услышал детский плач, и через мгновение из-за угла появилось еще больше вооруженных людей, ведущих детей.

– Нет. О нет, – простонал Ключ, кладя руки на колени и наклоняясь вниз. Его мутило. Но не вырвало, хотя в животе разыгрывалась буря. Если он помешает мужчинам, они его застрелят и настанет конец. Он мог совершить это самоубийство, или просто стоять и смотреть, или убежать. Вот такие варианты.

Он решил бежать. Если бы он мог сохранить жизнь хотя бы одному ребенку, то пришлось бы остаться и страдать от этого ужаса. Но зачем на это смотреть, если он не в силах никому помочь?

Застыв на месте, Ключ выпрямился, глядя на приближающуюся линию детей. Сможет ли он спасти одного из них? Хотя бы одного?

Он вспомнил старика, которого встретил в Первый День, пожилую даму и их фотографию. Вытащил из кармана свой снимок. Ключ двинулся к детям. Его встретили три дула винтовок.

– Она со мной, – сказал он, размахивая снимком и указывая на ближайшего ребенка – маленькую девочку. – Я нашел эту фотографию нас двоих в моем кармане.

Приблизившись к девочке со смуглой кожей, он обнял ее и сказал:

– Я нашел тебя. Наконец-то я тебя нашел.

Подхватив ее за локоть, он пошел в гущу толпы.

– Эй, а ну-ка вернись! – крикнул седой бородатый мужчина, поднимая винтовку.

– Она моя, идиот! – воскликнул Ключ, размахивая фотографией. Его сердце трепетало, виски пульсировали. – Если мы на этом снимке вместе, значит, это моя дочь или кто-то в этом роде.

Когда он повел девочку к толпе, человек с винтовкой дернулся. Ключ сжался, ожидая выстрела. Добравшись до людей, он взял ребенка за другую руку. Женщина-азиатка сказала ему:

– Нужно увести ее отсюда, пока они не передумали.

– Подождите, – произнесла девочка, высвобождая запястье из руки Ключа. – Мы должны забрать Фиалку.

– Мы не можем, – сказал Ключ. – Прости. Во второй раз это не сработает.

– Фиалка – мой лучший друг, – стояла на своем девочка.

Ключ подхватил ее на руки и сорвался с места.

– Что они делают? – оглядываясь, спросила девочка, услышав начавшиеся вопли. – Почему они кричат? Фиалка?

– Не смотри, – сказал Ключ. – Закрой глаза.

Азиатка шла впереди, поворачивая то налево, то направо, для того чтобы запутать преследователей. Через разбитую витрину она провела его и девочку в большой магазин одежды. Как только они оказались в подсобке, женщина жестом указала им сесть на разбросанные куртки на полу. Чувствуя, как болят его ноги, Ключ выпустил девочку из объятий. В ушах до сих пор раздавались крики. Он глубоко и судорожно вздохнул, пытаясь взять себя в руки.

– Что они сделали с Фиалкой? – спросила девочка.

– Это ужасные люди, – ответил Ключ.

– Я это знаю, – сказала она. – Что они с ней сделали? Они…

Ее голос опустился до шепота:

– Они ее столкнули?

– Да.

Девочка покачнулась.

– Они охотятся на всех, кто не может себя защитить, – сказала женщина. – Они опустошили дом престарелых на другой стороне от края света.

– Что происходит? – спросил Ключ. – Должна быть причина, по которой все это случилось.

– Откуда мы можем знать? Никто ничего не помнит.

Вытащив все из кармана, он развернул оберточную бумагу и передал ее женщине.

– Я нарисовал это своей кровью до…

Он замялся, пытаясь подобрать правильные слова. До чего?

– До всего этого. Вы не видите здесь смысла?

Пока женщина изучала рисунок, Ключ показывал девочке игрушечного солдата.

– Смотри, – сказал он, сжимая парашют солдата в кулаке и подбрасывая его к потолку магазина. Игрушка неторопливо опустилась на пол.

– Хочешь попробовать?

Подбросив солдата в воздух, она принялась его ловить. Он спрашивал себя. Почему игрушка оказалась у него в кармане? У него где-то был ребенок? Может, прямо сейчас ее или его сбрасывали с края света в пропасть?

Или он должен был обратить внимание на парашют?

– У тебя есть какое-нибудь имя? – спросил у девочки Ключ.

Она называла свою подружку Фиалка, возможно, у нее самой тоже было прозвище.

– Все девочки выбрали себе названия цветов, – ответила она. – Я – Маргаритка. Мальчики выбрали названия животных.

– Привет, Маргаритка. Я называю себя Ключ, – сказал он, радуясь тому, что спас эту восхитительную маленькую девочку с листиком, запутавшимся в ее вьющихся волосах, и глазами бойца. Этого достаточно, так и должно было быть. Ему нужно выбросить других детей из головы.

Протянув ему рисунок, женщина покачала головой.

– Я тоже ничего не понимаю.

– Как я могу вас называть?

Ему стало приятно, что есть люди, с которыми можно поговорить. До встречи с ними Ключ был слишком занят, чтобы по-настоящему понять, насколько он одинок.

– Я не знаю. Посмотрим, – ответила она, посмотрев в потолок. – Если женщины берут имена цветов, почему бы вам не называть меня Орхидеей?

– Орхидея, договорились.

– Я очень голодна, – сказала Маргаритка.

Ключ посмотрел на Орхидею:

– У меня осталось две банки тунца. Больше ничего. Я готов поделиться.

Орхидея кивнула:

– У меня есть некоторые запасы. Идем.

Ключ последовал за ней на улицу, где она указала на здание, возвышающееся над остальными.

– Но нам нужно подняться. Я живу на сорок первом этаже.

Ключ кивнул, глядя на башню. Мрачную, ее вершина скрывалась в облаках.

– Умный ход. Чем выше, тем безопаснее. Кто бы стал подниматься на сорок первый этаж без надобности?

– У меня около двух десятков банок и пакетов. Я хочу поделиться ими с человеком, который рискует жизнью ради спасения ребенка, – произнесла она, поднимая тонкие брови. – Почему бы нам не забрать ваш тунец и не объединить наши припасы?

Мысль о спутнике, союзнике, с которым можно пройти через весь этот ад, грела его. Он был благодарен этим людям.

– Звучит неплохо. Но мне нужно забрать и другие вещи. Я собираю подсказки, пытаюсь во всем разобраться.

– Хорошо, мистер Ключ, – сказала Орхидея. – На сорок первом этаже достаточно места. Это офисное здание, а не жилой дом. Не нужно беспокоиться о шумных соседях.

Тем не менее им все равно придется побеспокоиться о еде, когда она закончится. Возможно, на верхних этажах башни остались торговые автоматы. И что бы они ни делали, когда их припасы иссякнут, появятся серьезные проблемы. Ничего хорошего их не ждет.

Пытаясь оставаться незамеченным, Ключ посмотрел на улицу сквозь сломанную, когда-то вращающуюся дверь. Неподалеку находились восемь человек: кто стоял, а кто сидел прямо на машинах. Как минимум у троих было огнестрельное оружие, остальные держали или сломанные трубы, или ножи.

Что ночью, что днем на улице всегда были люди. Лучшего времени, чтобы выходить наружу, не было. Он повернулся к Орхидее и Маргаритке.

– Не смотрите прямо ни на кого, но и не позволяйте им думать, что вы боитесь. Ведите себя так, будто знаете, куда и зачем направляетесь.

Вытерев ладонь об рубашку, Ключ поудобнее взял нож для разделки и резки мяса. Орхидея сжимала свой так сильно, что у нее побелели костяшки пальцев.