- Можем мы исправить проблему? Позиции Галифакса висят на волоске. То, что он сделал, можно отмотать назад, ведь так?

Клиническая депрессия, которую Черчилль назвал "чёрной собакой", со всей силой погружала его разум в пучины отчаяния. Это отравляло жизнь; на этот раз он не видел способа сгладить её.

- Ваша милость...

- Просто Осборн, пожалуйста. Мы сейчас стоим воедино против сильного и безжалостного врага. Формальности плохо подходят для таких откровений.

- Осборн, мне не по душе смотреть с края платформы, когда проносится экспресс. Мне нравится стоять подальше, и чтобы между мной и поездом по возможности был столб. Мне не по душе стоять у борта корабля и разглядывать воду внизу. Одно мгновение и всё кончено. Достаточно нескольких капель отчаяния. Сегодня я как никогда ранее стоял близко к краю платформы, и никогда вода внизу не казалась столь притягательной. Без звонка Кэдогана я сейчас сидел бы в полицейском участке. Не сомневаюсь, что это назвали бы "предварительным заключением", но всерьёз сомневаюсь, удалось бы мне дожить до утра.

Да, Осборн, есть вещи, которые мы могли бы сделать, но против сил, пришедших в движение, этого недостаточно. Партийный комитет теперь не снимет Галифакса с поста премьер-министра. Сделать так означало бы признать, что они были неправы. А если сделают, всё их стремление к власти и авторитету будет подрублено на корню. Мы могли организовать вотум недоверия в парламенте, но палата не желает организовывать такое голосование, иначе как при вероятности удачного исхода. Такое уже было в прошло году. Большинство участников подумает, что этого достаточно. Даже устрой мы голосование, то сомневаюсь, победили ли бы мы. У Того Человека очень велика группа влияния в партии консерваторов, и она разделится перед голосованием. Лейбористская партия выступит против него, но и они разделены. Многие её члены порицают войну. Не забывайте, Осборн, что Гитлер и Сталин подписали пакт, а миньоны Коминтерна выполняют указания Сталина. Даже либералы раскололись. Как эти фракции могут объединиться, чтобы достичь и без того сомнительного результата? Нет, вотум недоверия не пройдёт. Это было конституционным актом, Осборн, насквозь законным, и у нас нет никаких действенных способов отменить его.

Герцог наблюдал результат случившегося во взгляде и поведении Черчилля; и сделал себе пометку - поместить на ночь Уинстона отдельно, однако под тщательным наблюдением.

- Уинстон, почему бы не заспать эту проблему? Утро вечера мудренее, могут прийти идеи, до которых мы не додумались вечером. Эванс покажет вам вашу комнату.

Черчилль кивнул, в его глазах плескались страдание и отчаяние. Он прошёл из комнаты вслед за жестом дворецкого. На пороге тот обернулся на герцога. Боклер поднял палец и слегка коснулся глаза. В отношениях между их семьями, передававшимися от отца к сыну поколение за поколениями, этого было достаточно. Сегодня ночью гость может решиться на самоубийство. После их ухода герцог остался сидеть, пристально глядя в камин. На самом деле он полагал, что лорд Галифакс нанёс сегодня королевству намного больше ущерба, чем понял Черчилль. Боклер посмотрел сквозь большие окна на огни Ноттингема. Ему казалось, что тьма уже приближается.

ГЛАВА ДВА

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЗАДАЧИ

США, округ Колумбия, Вашингтон, Джорджтаун, Дамбартон-авеню

- Нелл, для тебя телеграмма. Из Швейцарии.

Такой обычай сложился в этом самом необычном из всех домовладений. Телеграммы из Женевы должны быть сначала переданы Элеоноре Гвинн[18]. Ей достаточно беглого взгляда на содержимое, чтобы решить, вызовет оно взрыв или нет. Обычно, ответ был положительным; тогда требовалось немного скоростной дипломатии, чтобы предотвратить очередной горячий спор между Филипом Стёйвезантом и Локи.

- Спасибо, душка.

Дидона Карфагенская[19] заговорщицки усмехнулась и передала конверт.

- О, это действительно для меня.

Последовала пауза и затем покорный вздох.

- Это от Осборна, из Англии. Значит, прямо сейчас надо встретиться с Филипом.

- Они все в гостиной. Что бы ни случилось, это погрузило их в тоску.

- Европа, скорее всего. Филип после возвращения из Вашингтона несколько часов сидел и таращился в окно. Идём?

- Конечно, милая.

Элеонора тепло улыбнулась Дидоне и повернулась к двери гостиной. Она чувствовала себя немного виноватой перед подругой. Однажды, давным-давно, Дидона приняла неверное решение, у которого были катастрофические последствия для множества людей. С тех пор она никогда не доверяла собственным суждениям и затруднялась даже в принятии простых решений. Например, прервать ли собрание из-за важного сообщения, или что заказать в ресторане. В общем, она ожидала, пока другие люди примут решение за неё. Элеонора с трудом понимала такой пассивный способ жизни. Она мысленно отбросила рефлексии и открыла дверь.

- Привет, Нелл. Добро пожаловать в клуб заговорщиков.

Играт растянулась на диване, зацепив одну ногу руками. Освещение в комнате было приглушено. Из-за позы Играт и количества пустых стаканов вокруг место напоминало захудалый ночной клуб после очень напряжённого вечера.

На другом конце комнаты Филип Стёйвезант просматривал стопку бумаг. Он обернулся и увидел конверт в руке Элеоноры.

- Сообщение из Великобритании?

- В некотором смысле. Это от Осборна, через Женеву. Зашифровано. Он говорит, что появились проблемы, и у него есть нечто, нужное нам. Написано на тайском. Обычно, когда я получаю сообщение от семьи, это значит, что они сделали какую-нибудь глупость. А я нужна, чтобы разобраться и выручить их. Предполагаю, оно прошло через Женеву, так как линии из Британии отказали. Что происходит?

- Галифакс перехватил власть у Черчилля и подписал перемирие с Германией.

Элеонора побледнела.

- Ребята, вы шутите? Что случилось?

- Мы не знаем. Нужен конституционный эксперт, чтобы объяснить это. Но результат и так ясен. Война, по крайней мере, на некоторое время, закончена. Это так называемое перемирие не продлится долго. Обстановка вновь полыхнёт, и мы будем в самой серёдке. Меня вот попросили разобраться, почему Германия намерена воевать со всем миром без посторонней помощи. Угадайте как? Я буду секретарём боссов в новом вашингтонском управлении, Отделе экономической разведки и военных действий. Лилит[20] также получила документы и без промедления убыла на место нового назначения.

- Догадываюсь, что мы все там окажемся.

Стёйвезант кивнул.

- Отдел будет набран из нас. Мне нужны люди, которые понимают, как я работаю. Играт снова будет нашим курьером. Ахиллия[21] и Генри, как обычно, силовая поддержка. На этот раз, Ахиллия, не убегай от нас на флот.

- Для Майка есть что-нибудь?

Майк Коллинз[22] был самым близким из тех, с кем Играт когда-либо вела долгосрочное сотрудничество.

Стёйвезант покачал головой.

- Он - легковес, бабочка. Ему нечего нам предложить, кроме способности устраивать хорошие вечеринки. Когда нам такая понадобится, мы к нему обратимся. Нелл, ты будешь нужна в качестве связной с британцами, особенно когда нацисты превратят это перемирие в оккупацию.

- Ты думаешь, они это сделают? - спросила из угла Наама[23].

- Конечно. Невозможно устойчиво владеть Европой, не заняв Британию. Британские острова это большая крепость, охраняющая Европу от нападения, опирающегося на запад или на юг, но одновременно прекрасный трамплин для такого нападения. Какую роль она сыграет, зависит от того, на чьей стороне люди в Европе - на британской или нет. Или, в данном случае, на чьей стороне Британия. Перемирие этого не отменяет, так или иначе немцы займут её в ближайшем будущем. Не могу поверить, что Галифакс не понимает это.