Голова наполнилась звоном, горячая кровь пульсировала в висках, оглушая, а разум не хотел воспринимать увиденное несколько секунд назад. Легкий ветерок обдал лицо, будто мимо пролетела птица, задев крылом. Мэт охнул, нащупывая шнурок светильника, и с силой дернул.

Не зная, как долго сидит с зажмуренными глазами, он слушал бешеную пульсацию в голове и писк компьютера. Программа издала звук, похожий на смех, когда расшифровка документа закончилась – тоже его изобретение. Значит удалось! Но он все не решался повернуться.

– Черт, да что же это я! – Рявкнул он, распахивая глаза. Свет больше не мигал. Светильник мирно отбрасывал яркий кружок на матовую поверхности ковра. Фигуры напротив не было. Шум в голове стихал.

– Да что же это я! – Прорычал Мэт. – Значит, решили со мной поиграть в комнату четырнадцать-ноль-восемь?² И надо же, повелся! Сам такое не раз проделывал и повелся! – Мэт рассмеялся, неуклюже поднимаясь с дивана. – Ладно, один-ноль в вашу пользу, – прокричал он в распахнутое настежь окно, которое несколько минут назад самолично закрывал.

Недовольно поцокал, посмотрел на ладони, где отпечатались следы ногтей, и подошел к ноутбуку. Пока он просматривал документ, недовольство сменилось неверием, затем удивлением и ужасом.

– Мать честная… – протянул Маркус. Глаза расширились от удивления.

Из крана в ванной хлынула горячая вода. Сильные струи с силой ударяли по фаянсовой поверхности, словно барабанная дробь. Клубы пара, поднимались кверху, напоминая высокую человеческую фигуру. Вот она подняла руку и одернула край клеенчатой занавески цвета морской волны. Сквозь дверную щель виден неказистый силуэт, сидящего на диване мужчины, лихорадочно стучащего по клавишам.

Нервным движение Маркус вытер испарину на лбу и протянулся за лимонадной бутылкой, но вспомнил, что оставил ее в холодильнике и разочарованно махнул рукой.

– Господи, да что ж они творят, – прошептал он, написав сообщение:

«Четверг, в пять».

Мужчина поднялся, рванул на себе рубашку, которая буквально душила. Пуговицы разлетелись по полу, принося долгожданное освобождение. Нетвердой походкой он прошел к окну и выглянул наружу на спящий город. Не хватало воздуха, он тяжело дышал, будто выброшенная на берег рыба.

– Вам есть, что скрывать, сукины дети, – процедил он сквозь зубы. – Видит Бог, придет время, и вы ответите за все…

12

Ароматный капучино приятно щекотал ноздри.

– Не хочешь взять у меня уроки по приготовлению волшебного напитка? – Хитро сощурился Луис, протягивая кружку, от которой поднимался тонкий дымок. – Возьму недорого!

Вайлет вздохнула. У нее не получалось варить такой вкусный кофе. В самый ответственный момент она отвлекалась на крики птиц за окном, музыку, льющуюся из динамика плазменного телевизора, на шорох переворачиваемой страницы толстой книги, которой зачитывался Луис, на писк компьютера и шум прибоя. Результатом неизменно был горелый привкус и запачканная плита.

Луис говорит: настоящее кофе не может быть приготовлено в кофеварке, а лишь сварено вручную, одним из старых способов, которому научила его мать. И он был прав, как всегда.

Время шло, и она убеждалась все чаще, как сильно он походил на Джека – нет, не внешне, хотя оба и были смуглыми, высокими, сильными, а привычками, вкусами. Словно Джек был его брат-близнец, словно они росли вместе. Хотя это в какой-то степени и так.

Проходили дни, а от Маркуса не приходило никаких вестей. Вайлет не находила места, Луис же был абсолютно спокоен: если она будет ежесекундно изводить себя ожиданием и чувством беспокойства, ничего не изменится, лишь ее состояние. И он снова был прав, но она не могла вести себя иначе, просто не могла.

Было ощущение, что она упускает что-то важное. Пробираясь сквозь клубы тяжелого мокрого тумана в своих снах она продолжала бежать за исчезающей впереди фигурой, которая поможет понять, лишь настигни ее. И как это бывает во снах: чем быстрее бежишь, тем дальше удаляется цель.

– Поэтому я скоро, – пробормотал Луис, натягивая куртку.

– Ты о чем, – рассеянно смотрела на него Вайлет. Луис покачал головой и присел перед ней на корточки.

– Хочу услышать только одно. Если ты этого не скажешь – не поеду в город за продуктами. Ты, конечно, можешь не есть целую вечность, а я вот скоро умру от истощения.

– Я просто эгоистка, все верно.

– Нет. Просто пообещай, хорошо?

– Снова обещания? – Нахмурилась она, остановив взгляд на его лице. И чем дольше она на него смотрела – тем яснее осознавала: как он красив и просто несправедливо, что Луис тратит свое время здесь рядом с ней. Она протянула к нему руку и поправила его челку, спадающую на самые глаза.

– Ты… чего? – Смутился он.

– Я просто не заслуживаю такого, как ты. Ты такой…

– Какой?

– Ты добрый и очень…

– Да?

– Симпатичный.

– Ты так считаешь? – Прошептал он.

– Искренне.

– Значит, у меня есть шанс, – улыбнулся он.

Его улыбка тоже была красива, но в душе жила другая, и Вайлет закрыла глаза, сдерживая слезы. Луис тут же уловил перемену, произошедшую с ней. Его взгляд потух, а зубы заскрипели, но не от гнева – от боли.

– Все будет хорошо, – прошептал он. – Я просто буду рядом, и когда позовешь – приду. У меня есть время. А теперь… ну-ка не увиливай от ответа! Пообещай! – Он хмыкнул, натыкаясь на непонимающий взгляд. – Никаких походов к маяку. Никаких поездок, пока меня не будет и…

– И?

– И все у нас получится.

– Обещаю.

– Точно?

– Даю клятву! – Она подняла руку вверх, словно на присяге.

– Теперь я спокоен.

Луис поднялся и направился к двери.

– Может, что-нибудь особенное, чтобы ты хотела сейчас? – Он обернулся на пороге.

Не стоит портить ему настроение полным равнодушием к еде. Но ей уже давно ничего не хотелось, и скорее она питалась, чтобы сохранить силы, не свалиться в обморок от голода и дабы не тревожить Луиса. Когда-то она очень любила имбирное мороженное, а теперь оно казалось приторным и невкусным. Когда-то она радовалась солнцу, а теперь его свет ослеплял; когда-то ей казалось, что доброта спасет мир, а теперь странные фигуры в балахонах заслонили от нее горизонт.

– Спасибо, что ты есть, – прошептала она. Луис громко сглотнул, улыбнулся, с нежностью и обожанием посмотрел на нее.

– Нет, спасибо, что ты есть!

Она долго прислушивалась к затихающему вдалеке шуму автомобиля. Одна из обитателей «Спящей черепахи» влетела в распахнутое, несмотря на утреннюю прохладу, окно. Неугомонных соседей с каждым днем становилось все больше, и Вайлет недоуменно пожимала плечами на недовольное ворчание Луиса:

– И откуда они берутся? Покоя от них нет – шум, галдеж, бесконечные драки, плюс ко всему они еще и воровством начали промышлять. К примеру, вчера утащили у меня часы. Пришлось попотеть, чтобы извлечь их из норы под камнем, куда они их запрятали. И вообще, что это за вороны такие, которые живут не на деревьях, а на камнях? Помниться, когда мы только сюда приехали, их и в помине не было, а на том месте жили чайки. Ты помнишь? Может, отраву разбросать или ружье купить?

– Не нужно! – Ужаснулась девушка. – Они живут, где хотят, и не нам об этом решать.

– Что ж, – проворчал Луис, – не оставляй украшения, где ни попадя. Они так и норовят что-нибудь стянуть.

Ворон на окне внимательно, по-хозяйски, оглядывал комнату. Вайлет поспешила надеть на средний палец кольцо, которое перед этим положила на ноутбук. Птица недовольно каркнула и замахала крыльями, похоже, они совсем не боялись людей или… обитателей бухты.

Вайлет бесцельно переключала каналы телевизора, размышляя: если от Маркуса не будет известий до четверга, они отправятся в «Пять озер» на встречу с Макдиланом. По крайней мере, они вернутся, как только Маркус объявится, но ждать, отсиживаясь в бухте, нет сил.