Алекс дернулся, на лице заходили желваки, он прикрыл глаза, а когда вновь открыл, взгляд его был спокоен.
— Профессионально — нет, но играю в баскетбол. Занимаюсь борьбой, вольный стиль, рукопашная. Не люблю оружие, — уклончиво ответил Алекс, не поясняя, что стрелять все-таки умеет и, если понадобится, пару дымовых шашек сварганит. — Переношу нормально, но как любой обычный человек не люблю боль. Не тяжело, но монотонность угнетает. Много дел, — Алекс замолчал, а потом открыто посмотрел на женщину. — А что ответила ваша сестра? Она была достаточно откровенной? Вы сочувствуете совершенно незнакомому человеку, а значит захотели быть с ней до конца и были, я уверен. Что она говорила? Она плакала? Вы утешали ее между вопросами, останавливая прибор, а потом с чувством выполненного долга возвращались к комму и продолжали? Я не обязан быть покладистым, отвечу на те вопросы, что сочту нужным. Аукцион не окончен, пока часы тикают, я свободен и все еще человек.
Женщина вздохнула и остановила визор, откинулась на спинку кресла и посмотрела в потолок, пряча навернувшиеся слезы, ответила:
— Плакала, не хотела отвечать, только вот… я не уверена, что от этого было лучше. Всех, кто не отвечает на эту часть вопросов, относят к предположительным девственникам, а этот разряд всегда покупается. Ну, вы понимаете, — консультант потянулась ладонью к головизору, но потом остановилась на полпути. — Алекс, простите меня, пожалуйста, но если вы откажетесь отвечать, я пойму… — подумав минуту, женщина добавила: — Мне действительно жаль, что с вами так получилось. Вы будете отвечать на последние вопросы, мне их повторить? Просто я бы не хотела, чтобы ваши вопросы ко мне были в Сети… И хотела бы стереть ваш предыдущий ответ с момента про «много дел».
Алекс печально улыбнулся.
— Все же история про сестру не для словца. Но вы не понимали ее чувств, как близки бы не были, только я знаю ее мысли в этот момент. По ЭТУ сторону визора, — Алекс подался вперед. Скрестив руки в замок, он поставил на них подбородок. — Запись идет на внутренний модуль в том числе, и что-то мне подсказывает, у вас нет прав доступа и удалить информацию оттуда не сможете. Я исчезну как не был, но раз моя девственность столь бесценна, что ж, заработаю побольше для своей гребаной планетки. Включайте, повторять не надо, я продолжу.
И Алекс продолжил. Красноречиво, так, что у женщины напротив порозовели щеки, а потом и вовсе краска стыда залила все лицо, Алекс поведал о своем богатом сексуальном опыте не только с противоположным полом, но и своим собственным, рассказал, в каких позах предпочитает отдаваться, а в каких брать. Сколько раз может за ночь, как долго способен сдерживать оргазм.
— Вы ведь знаете расу змееголовых с Крита? Они еще изображают своего бога Хатора с огромным членом в полной боевой готовности? Так вот, ими я тоже не пренебрегал, оказал гостеприимство, так сказать, — хмыкнул Алекс, подбирая такой тон, что сразу становилось ясно — врет. — Опираясь на личный опыт, могу сказать точно — они и правда выделяют кожей феромон, от которого все тело горит, и ты неустанно умоляешь вставить тебе по самые яйца и хорошенько оттрахать своим большим членом. Кстати, инструмент у них что надо, Хатору они не польстили. Вот бы и его… — Алекс пошло облизался. Улыбка стала шире, и парень откинулся на спинку стула. Скучающим тоном добавил: — Следующий вопрос.
Консультант вновь отключила визор и тихо покачала головой:
— Вы слишком сильно показали себя как личность, не стоило этого делать, Алекс, — затем, вновь включив запись, спросила, смотря только в комм. — Алекс, какой род деятельности для вас был бы предпочтительней: слуга в доме, то есть выполнение бытовых обязанностей; работа в сельском хозяйстве, с теми культурами и животными, которые не приемлют вмешательства техники; участие в гладиаторских боях; личный или общественный работник сексуальной сферы; подопытный для новых лекарств или оборудования; компаньон. Расставьте предложенные варианты от самого желанного к самому нежеланному.
Алекс немного подумал, и, кивнув собственным мыслям, он начал:
— Слуга, сельское хозяйство, компаньон, бой, проститутка, подопытный. Но сдается мне, что многие из названных мной так или иначе могут сочетать все эти пункты, и даже больше. Особенно компаньон. Скорее все ваши вопросы относятся к области психологии, никто не будет учитывать предпочтения бесправного лота, которого могут убить. Глупая игра, но делать мне все равно больше нечего. Продолжаем.
Консультант улыбнулась и молча кивнула, подтверждая предположение Алекса:
— Скажите, как вы относитесь к идее рабства в целом? Какими должны быть на ваш взгляд отношения раба и господина? Каким бы вы хотели видеть своего хозяина?
Алекс нахмурился, отвел взгляд в сторону, очевидно представляя, но ответил обратное:
— Без комментариев. Не важно, как я отношусь к рабству или кого хочу видеть. Гораздо важнее отношение к рабству самого покупателя, а выбор сделают деньги. Хотя… — Алекс скорее обозначил улыбку, чем искренне веселился. Но взгляд его горел азартом, — кое-что я бы сказал будущему хозяину, — он выдержал паузу и продолжил: — Если у тебя уже зачесались на меня ВСЕ конечности, то помни, когда решишь уничтожить меня, о своих мыслях в этот момент и в момент торгов, когда ставка будет расти в бешеном темпе, хозяин.
Алекс чувствовал, что переигрывает, но не мог остановиться. Почему-то ему казалось, если он набьет себе цену, то избавятся от него не сразу. С другой стороны, тот, кто выложит за игрушку баснословную кучу денег, будет очень опасным. Но если падать вниз, то с самой высокой горы, а не с холмика.
Консультант отключила визор и вспылила, переходя все границы:
— Ты! Идиот, ты хоть понимаешь, что творишь? Скольким извращенцам нужен будешь ты, просто чтобы сломать, подчинить, сделать послушной марионеткой? Ты… — затем вдруг так же резко села на стол, сутуля плечи, словно что-то сломалось внутри женщины, и она сдалась, силясь что-то объяснить строптивому парню, вновь включила визор и тусклым голосом проговорила: — Спасибо, Алекс, интервью законченно. Если хотите, можете добавить пару слов, обращаясь к покупателю. Но лучше не надо.
Алекс недобро улыбнулся:
— Что я? Политика, экономика… Федерация могла запросить помощи, войти в Объединение свободных планет, но Земля славилась своей независимостью, и мы ее сохранили… Сохранили, чтобы продавать своих детей извращенцам. Я понимаю, что делаю, как и создатели Аукциона тоже все понимали. Разве я не по их правилам играю? Рыдающие мальчики и девочки, зовущие маму, умоляющие их не трогать, не продавать — разве такие, как ты, не записывали эти сцены, чтобы поднять цену? Спрос всегда есть, просто на каждую категорию свой. Что бы я ни отвечал, как бы себя ни вел, моя внешность, мой голос, моя манера сидеть — на все по отдельности или в купе встанет у какого-нибудь извращенца. Или у женщины взыграет, захочется взять себе человечка, словно котенка подобрать на улице. Надоест — выкинет. Женщины и дети всегда отличались особой жестокостью, именно ради них убивают животных на меха, выводят специальные породы, создают на крови целые государства. Или вы не читали мировую историю? Или вы слепы и не видите безумия вокруг? Так я хотя бы повеселюсь напоследок. Вы ведь сама женщина, — Алекс не переставал улыбаться, но на визор больше не смотрел. Он знал, что его безразличие к невидимым оппонентам станет последней каплей, но его монолог был не для них. — Что вынудило стать консультантом? Ведь никто не заставляет, да и профессия не самая высокооплачиваемая. Хотелось поиграть в заботу? Знаете, теперь за общение со мной платят, вы же решили влезть без очереди, провожать подобных мне в последний путь, как мило. Сломать меня будет легко, они просто выкинут деньги на ветер. Я не отрицаю своей слабости, я просто развожу на бабки. Наверное, очень скоро я захлебнусь собственной кровью, но последнее, о чем я буду помнить, если смогу, конечно, станет этот момент, когда все они попали в мою ловушку. Ведь за участие, как и за каждую ставку, отчисляется процент в правительственную казну, — голос Алекса стал тише, больше не было вызова в глазах, огонь потух, уступив место холодному расчету. — Я просто решил заработать напоследок.
