Присутствовала и любимая учительница. Надежда Ивановна подарила мне фарфоровую статуэтку, иллюстрирующую сказку, а по существу басню, "Лиса и журавль". Вручая мне подарок, она сказала торжественно:

- Любителю басен подарок ясен!

Все поняли смысл этих слов. Я тогда уже активно писал стихи, и, пожалуй, лучше всего мне удавались басни.

Вечеринка получилась бы абсолютно успешной, если бы не моя оплошность, моя глупая затея, в которую я вовлек Виталика Чернышова. Помню об этом случае всю жизнь...

Мы тогда дарили друг другу на дни рождения только художественные книжки, делая на них дружеские надписи. И Виталик меня спросил:

- Какую книжку ты бы хотел получить в подарок от меня?

И тут в моем еще полудетском мозгу родилась шальная идея, которая мне показалась и веселой, и вполне разумной. Я ответил так:

- Если ты не против, не дари мне книжку. Давай организуем неожиданный для парней и оригинальный момент - ведь мы уже почти взрослые. Принеси не книжку, а чекушку водки (так называлась в обиходе 250-граммовая бутылочка этого напитка). Мы в ходе общей встречи таинственно позовем в кухню на пять минут только ребят и сделаем там мини-мальчишник. Предложим тост-клятву за нашу дружбу навек, независимо от любых обстоятельств жизни. Нас будет всего пятеро ребят, каждому достанется по 50 граммов - только развеселимся побольше...

Виталик немного подумал и согласился:

- Ты, конечно, забавный фантазер, но твоя идея, по-моему, заслуживает поддержки. Такой мини-мальчишник не забудется всю жизнь. Я согласен.

Когда общее застолье преимущественно перешло в танцы, Виталик тихо переместился в кухню и занял там в одиночестве "боевую позицию" за маленьким столиком. Моей задачей было привести туда трех ребят. Но тут я несколько растерялся: задача оказалась не такой уж легкой. Ребята буквально не отрывались от девчонок, о чем-то увлеченно с ними говорили, дружно смеялись и азартно танцевали. Разбивать счастливые пары у меня не хватало духу.

Я заглянул в кухню и сказал Виталику, что пока наш мальчишник не получается, подождем более благоприятного момента. Он заметно погрустнел и сказал:

- Ну, пляшите, пляшите. Я пока подожду здесь.

Я, естественно, вернулся в атмосферу веселья и вскоре был совершенно покорен ею. Время летело, я его не очень тщательно контролировал, мне было очень хорошо и без затеянного ранее мини-мальчишника. Вдруг я осознал, что Виталик уже слишком долго сидит в кухне и ждет у моря погоды. Я, разгоряченный, пошел к нему, чтобы предложить отмену нашего сепаратного мальчишника, который никак не вписывался в создавшуюся обстановку общего праздника.

Вошел в кухню и был ошеломлен: Виталик опустошил бутылку наполовину и был заметно пьян.

- Тоска меня взяла, - заявил он. - Понял я, что затеяли мы никому не нужную глупость... И этот подарок мой - бессмыслица полная... Книга бы осталась с тобой на годы, а это...

Он с горечью махнул рукой и предложил:

- Давай хоть с тобой... допьем эту жидкость... За дррружбу навек!..

Он смотрел на меня пьяными глазами, и я понял, что этого делать не надо.

А что надо делать, не понимал. И ответил так:

- Не надо тебе больше пить, дружище. Тебе надо посидеть спокойно и поесть, чтобы ты пришел в норму. Я сейчас принесу тебе еды. А туда тебе сейчас нельзя - будет неприятность.

- Понимаю - нельзя. Пропал для меня праздник... Тоска... А есть я не буду, не хочу... Просто вот посижу... один. Уходи, веселись...

- Я спрячу бутылку?

- Ни к чему это. Пусть стоит... напоминает, какие мы дураки...

Я зашел в кухню еще через час, наверное. То, что я увидел, привело меня в смятение и глубокую печаль. Бутылка была уже пуста, а Виталик храпел во сне, распластавшись грудью и руками на столике. Я с огромным трудом доволок его в находящуюся рядом комнатку - свою спальню и уложил на свою кровать.

Не буду больше рассказывать о нашей праздничной встрече одноклассников. Скажу только, что исчезновение Виталика практически не вызвало интереса, пьяным, как мне казалось, его никто не заметил, веселье продолжалось, пока Надежда Ивановна не предложила расходиться по домам. По моей доверительной просьбе, мой другой друг Володя Стручков зашел домой к Виталику и сказал его родителям, что он остался ночевать у меня, поскольку, дескать, надо помочь привести квартиру в порядок после веселья (телефона в их квартире не было).

Праздник в целом, как говорится, получился и приятно запомнился приглашенным одноклассникам (конечно, кроме нас с Виталиком). Но проницательная Надежда Ивановна, конечно, как-то овладела реальной ситуацией, а потому буквально на следующий день, перед уроком математики, со строгостью в голосе предложила:

- Поскольку до начала выпускных экзаменов остается лишь два месяца, давайте закончим веселиться в дни рождения и полностью сосредоточимся на учебе. А веселье продолжите летом, когда у вас в руках появятся аттестаты зрелости. Договорились?

Класс не мог возражать своей любимой и мудрой Надежде Ивановне. И только мы с Виталиком с затаенным смущением осознали подтекст её предложения.

...С радостью вспоминаю, что случившийся эпизод с чекушкой водки не испортил моих отношений ни с Надеждой Ивановной, ни с Виталиком. С любимой учительницей мы сохраняли дружеские контакты многие годы, до её ухода из жизни, а с Виталиком ещё намного дольше, до его кончины от инсульта во втором десятилетии двадцать первого века. Никогда не забывал и не забуду проявленного ими великодушия.

УРОКИ ВЕЖЛИВОСТИ

Анатолий был моим другом по нашему московскому двору, по школе (учились в одном классе), а затем и по нефтяному институту имени академика И.М. Губкина (учились на родственных факультетах, он на геолога, а я на буровика). В учебные группы буровиков девушек не зачисляли - эта специальность считалась слишком некомфортной для них, а в группе Толика учились очаровательные студентки. Одной из них была озорная, веселая красавица Светлана.

Толик и Светочка полюбили друг друга и решили пожениться. Отец Толика был известным геологом-нефтяником, лауреатом Сталинской премии за открытие стратегически важного нефтяного месторождения. Жилплощадь семьи позволяла выделить молодоженам небольшую комнату - это стимулировало Толю и Свету не откладывать свадьбу...

Свадьба была организована в довольно просторной квартире семьи Толика в январе 1958 года, когда мы учились на четвертом курсе. Я тогда уже регулярно писал стихи и, конечно, решил дополнительно украсить праздник своим поэтическим приветствием. Оно было таким:

Сел писать я для вас поэму -

Только с темами ты поспорь-ка!

Впрочем, есть ли сегодня тема

Лучше сладкого слова

"горько"?!

Да, я буду кричать вам это

В звоне рюмок, в порывах смеха.

И мильон усилий поэта

Не найдет в вас большего эха.

Станут будни ваши уютней.

Вот где тем -

перечислишь разве?

Только будни тому лишь - будни,

Для кого те будни не праздник.

Я смотрю на вас,

Света с Толиком,

И, друзья, навсегда хочу я,

Чтоб меж вами

любое горько

Было горьким до поцелуя!

За составным столом плотно уселись, помнится, не более пятнадцати человек, среди них несколько студентов - друзей молодоженов, а остальные - солидные дяди и тети. И вскоре я допустил оплошность, которая выбила меня из колеи, лишив всякого желания озвучить свое стихотворение и заставив до конца свадебного торжества смущенно хранить молчание (что, впрочем, ничуть не омрачило общего праздничного настроения).

После первого, обстоятельного и очень теплого тоста, произнесенного отцом Толика, кто-то положил на диск патефона пластинку и торжественно воскликнул:

- Вальс!

О боже, если бы я тогда знал, что этот вальс должен быть ритуальным танцем молодоженов! Не ведал я этого, зато в душе моей всколыхнулось тщеславие. Ведь в школе я был победителем конкурса по исполнению вальса. Я, именно я, смогу твердо вести Светлану в танце - и получится незабываемое для всех представление.