Мы лишь улыбнулись в ответ и отправились по комнатам.

Отмывшись и поужинав, я рассматривал себя в зеркале. Перевоплощение мне пошло к лицу: черты лица разгладились, сделав меня еще симпатичней, но при этом мужественней, убралась подростковая угловатость и пухловатость, волосы остались светлыми, глаза только стали красными, но Асманд сказал, что мой цвет к ним вернется.

— Так и будешь вертеться всю ночь перед зеркалом? — проговорил с кровати Асманд.

Я скользнул к нему под одеяло, прижался теснее. Он теперь не казался таким холодным. Я чмокнул его в подбородок и игриво произнес:

— А есть другие идеи?

— О, да. Полно! Я же ведь обещал научить тебя контролировать силу. Смотри, — проговорил он, перекатывая меня на спину, — аккуратненько проводишь по лицу, слегка надавливая пальцем. — Я повторил его жест, замечая, что от моего прикосновения он сморщился. — Я сказал слегка, научишься, главное практика и еще раз практика.

А потом мы целовались и не только, я лишь радостно заметил, что мне теперь совсем не больно, только очень и очень приятно.

Вульф

— Ты меня напугал, не знаю как, — отчитываю этого змея уже двадцать минут. — Ну, ранили меня, так затянется же за пару минут.

— Извини.

— А ты мне четыре ребра сломал, когда летел к земле. Хорошо, что я отпрыгнуть успел, — на самом деле чуть не помер, но это говорить ему не стану. — По-моему, только, когда ты догадался, что калечишь уже меня, наконец, очухался и принял человеческий облик.

— Извини.

— Сломал мне лапу и еще шкуру испортил.

— Извини.

— Словами этого не исправить.

У него такой разнесчастный вид, будто я его за кражей конфетки застукал и съел ее сам на его же глазах. На самом деле, простил то его давно, если по правде, то и не злился — ради меня же все-таки он буянил — но он сейчас та-а-акой милый. А я привык ловить свой шанс.

— Словами нет, а вот делом… — шепчу ему в самые губы.

Провожу по ним кончиком языка, облизывая и приоткрывая, целуя страстно и влажно. Вдавливаю его в кровать, раздвигая ноги своей коленкой. Одежда, как ненужная шелуха, летит в разные стороны. Ногами он хочет обхватить мою талию, но сегодня я настроен подразнить его. Целую шею, Снейк выгибается, подставляя ее под мои губы. Двигаюсь ниже, не переставая целовать каждый сантиметр тела, а потом прихватываю зубами правый сосок, вырывая стон. Двигаюсь еще ниже, к такой уютной впадинке пупка. Руками придерживаю бедра и веду ими к коленям. Дразню его, сначала только касаясь головки члена языком, а потом уже заглатывая до основания. Уделяю внимание и яичкам, слегка сдавливая и поглаживая их. Двигаюсь вниз-вверх, иногда проводя языком по головке и снова заглатывая. Долго Снейк не выдерживает и, подавшись бедрами навстречу, кончает, шипя и комкая ткань простыни. Я, сглотнув все, теперь устраиваю его ноги на своей талии. Скользнул плавно, но решительно, начинаю двигаться сразу быстро, не давая ему возможности перевести дыхание. Стоны становятся громче, а член вновь поднимается. Я прижимаюсь к Снейку еще плотнее, почти вдавливаю его в матрас. Чувствую, как по его телу пробегает дрожь, распаляющая меня еще сильней, как и мысль о том, что не отпущу змея как минимум до утра.

КОНЕЦ

Eva Rouse, 2011 год