– М-да… – Игровой мир, оказывается, имеет ещё и свою довольно продуманную историю, о которой я ни сном ни духом. И ведь если покопаться, то про игру можно узнать столько нового… Вот сейчас я узнал про потоп, а что ещё имеется в истории этого мира и для чего это было сделано? Но ведь как грамотно разыграна карта этого потопа: благодаря ей нет никаких прямых вмешательств от божеств в игру – только благословения. А то ведь что было бы: идёт мощная битва, тысячные армии, и вдруг один разряд божественной молнии с небес – и нет одной из армий. Нет, я понимаю, что здесь в игре есть маги, которые также швыряются молниями, но ведь божественные по определению должны быть гораздо сильнее.

– Вот тебе и м-да! – передразнил меня не выдержавший моего недолгого молчания Чумадец. – Но эти сволочи и магазматики, я сейчас пго богов говогю, если ты вдгуг не понял, не могут оставаться пассивными газдавателями благословений. Им надо обязательно куда-то вмешиваться, интгиговать, и самое главное, подчинять себе тех, в ком пгогосла искга Твогца – наиболее искусных мастегов, тех, кто может создавать вещи божественного уговня. А если такой мастег не захотел пойти в услужение, то гано или поздно он умгёт – эти скоты пгосто не могут допустить, чтобы из смегтного получился новый истинный Твогец. Ведь он их тогда пгосто в блин гаскатает. А самое интегесное знаешь что?

– Что? – с охотой поддался я на провокацию.

– Что магов, воинов, пгавителей, даже самых великих или величайших, боги никак не тгогают, я бы сказал, что они им мало интегесны или совсем не интегесны. Видно, эти товагищи для них никакой уггозы не пгедставляют – это не путь Твогца, а путь газгушения. А магия – вообще тупик, пгосто одно из свойств данного мига, как сила тяжести или смена вгемен года. А что делать Твогцу, если он живёт по законам одного мига и выйти за его пгеделы не может? Да какой он тогда вообще, к потгохам собачьим, Твогец? Так, непонятное что-то, сегединка на половинку.

– Слушай, а почему ты картавишь? – поинтересовался я у своего кожаного собеседника.

– Я ему повествую об устгойстве нашего мига, пго богов и их деятельность, Твогца, великий потоп, а всё, что его интегесует – это почему я кагтавлю. О создатель! С кем я связался?

– Так почему ты картавишь-то? Или ты не знаешь?

Мне показалось, или Чумадец действительно как-то постарался сжаться, словно хотел стать меньше?

– Не знаю, – тихо, почти на грани слышимости всё-таки признался он. – До этого я ни с кем никогда не общался и моей гечи никто не слышал, потому о её дефектах я не был осведомлён. Мне кгайне стыдно пгизнавать этот свой дефект. А ещё хуже, что я ничего об этом не знаю.

– Почему? Ведь многие разумные картавят, и ничего – живут как-то с этим.

– Ты что, пгавда не понимаешь? Ведь получается, что я – дефектный агтефакт, и это нагоняет тень на моего создателя, ведь именно он наделил меня душой, а я погочу его славное имя одним своим существованием на этом свете.

– Скажи, а твой создатель, случайно, не картавил?

– К сожалению, я не знаю. Он вложил в меня функционал, вдохнул душу, но мне не посчастливилось услышать его голос ни газу.

– А откуда же тогда у тебя появилось имя? Как-то же он должен был тебя назвать?

– О! Тут как газ всё очень пгосто – он положил инстгукцию с моим описанием в меня же. Пгавда, там ничего не было написано о том, что в меня будет вложена душа.

– А можно мне почитать её?

– Кого её? Ты сейчас о чём вообще? – тут же принялся совсем неубедительно вилять Чумадец.

– Я об инструкции. Можно мне её прочитать?

– О! Конечно, у меня есть множество самых газных инстгукций, какую именно ты хотел бы почитать?

– Я хотел бы прочитать твою инструкцию.

– Твою инстгукцию, твою инстгукцию… Твою же инстгукцию, у меня нет «Твоей инстгукции»!

– Не валяй дурака, я хотел бы прочитать инструкцию о функционале Волшебного Чумадца.

– Таковой тоже не имеется, – с явной издёвкой проинформировал этот коварный тип.

Дальше были десять минут перебора возможных названий книги. Оказалось, что она называется «Инструкция о свойствах и функционале Волшебного Чумадца». По факту выявления нужного названия Чумадец нехотя открыл пасть и на кожаном языке протянул мне небольшую тетрадочку.

Текста было не так уж и много. Функционалом этого предмета были сбор и хранение редких экземпляров книг. Кроме того, создатель вложил в него чары, подобные библиотечным, и при чтении книг, выданных Чумадцом, на расстоянии не более пяти метров от него они не разрушаются. На мой взгляд, это довольно удобно. Впрочем, это я и так уже знал от самого Чумадца. Свойствами же артефакта были непередаваемая жажда новых книг и беспрекословное подчинение хозяину. По правильному запросу Чумадец обязан предоставить владельцу заинтересовавшую его книгу. И это, пожалуй, главное из того, о чём хитрец не упомянул.

Вот только в инструкции не были указаны некоторые особенности, полученные артефактом при вселении в него души. А изменения, похоже, были разительными: этот коварный тип с книгами расставаться совершенно не желает. Кроме того, начинает юлить и придуриваться, когда не хочет давать книгу, но всё-таки с базовым функционалом спорить не в состоянии. Самым поганым было то, что нет никакой возможности узнать, какими книгами этот Чумадец обладает. Не было ни специальной команды по этому поводу, ни какого бы то ни было действия: видимо, предполагалось, что хозяин данного артефакта и так должен знать его содержимое. Ну вот почему у меня так всегда? Если какой-то невероятный артефакт с умопомрачительными возможностями, то обязательно бракованный! Получил эссенцию чёрной жилы – не мог её использовать, автоматически стал вором, и на меня открыли сезон охоты. Теперь вот Чумадец с потенциальной библиотекой редких, если даже не невероятно редких книг, бывших когда-то в этом хранилище, но опять же – я не знаю их названий, и значит – не могу получить. Ну вот как так? А вытаскивать информацию по крупицам из этого картавого недоразумения – я просто с ума сойду от этакой работы. Но ведь придётся, придётся пробовать.

– Ладно, держи свою инструкцию. – Тетрадка испарилась с моей руки в мгновение ока, я даже не заметил, чтобы Чумадец пошевелился.

– Слушай, Чумадец, а ты только книги можешь хранить?

– Нет, отчего же? Ещё бгошюгы, альманахи, жугналы, свитки. В пгинципе, любые печатные или гукописные матегиалы.

– А артефакты?

– Ты что, хочешь в меня впихнуть всё, имеющееся в хганилище?

– Ну зачем же сразу всё? Только некоторые, особо ценные вещи.

– Хм, можем попгобовать, но успеха не обещаю! Кстати, а как ты думаешь бгать агтефакты с полок?

– Так ведь камни есть, буду сшибать ими, а ты будешь их ловить.

– Весёлый ты человек, хозяин! А ты знаешь, где ближайший пгоход на ту стогону стеллажа?

– Нет, а ты?

– Я знаю. Далеко. И ты пгедлагаешь мне гади твоих экспегиментов, не самых газумных, кстати, на мой взгляд, сделать довольно пгиличный кгюк? Только чтобы потешить твоё эго? Кгоме того, как ты думаешь, хганилищу понгавится, что в его агтефакты кидаются камнями?

– Не знаю, но если не попробуем, то и не узнаем.

– А ты – пагень гисковый! И отмогоженный на всю голову. Только есть одна пгоблемка. Ты не забыл об испытании хганилища?

– Что за испытание?

– Вот ты стганный. Хганилище не любит, когда в нём долго засиживаются, хганилище вообще не любит постогонних. А ты тут явно не местный. Так что к нам ского пгидут гости. А ты так спокойно сидишь, камушки свои в гуках пегебигаешь…

– Так что делать-то?

– Твою инстгукцию! Бежать, конечно! Напгавление стгелки помнишь?

– Помню.

– Так побежали. Только от пегеггуза избавься.

Я взял камень поувесистее (система показала, что весит он пять кило с лишним), чтобы сразу избавиться от перегруза, и почему-то, вместо того чтобы просто его выбросить, от души размахнулся и зашвырнул его в стеллаж. Отчего-то мне до жути захотелось проверить, обидится ли хранилище или нет… Глупость, конечно, но… «Почему бы и нет? – настойчиво шептало коварное внутреннее я. – Не попробуешь – не узнаешь!»