Второй политрук представился сотрудником отдела безопасности. Похоже бывший скинхэд, в наколках третьего рейха, политрук следил за дисциплиной учеников и организовывал склонных к подобному учеников на профилактические разговоры с несознательными одноклассниками. Так двое учеников-нацистов, в промежутке между уроками, пообещали мне несколько переломов в области черепа за то что когда надо было петь гимн России, я громче остальных пропел "тупость животная", вместо "мудрость народная". Затем подопечные военрука попытались ограбить меня, отобрав подаренный матерью смартфон, когда я возвращался вечером из школы, я с трудом убежал - спасло что на встречу шли люди. После этого я был вынужден бросить такое обучение, ибо знаний оно просто не давало, а за два года меня бы точно как-нибудь покалечили.
Стоит отметить, что рядом с разваливающимся храмом знаний вечерней школы, стоял православный храм, около которого всегда гурьбились дорогие по местным меркам машины из которых выползали разжиревшие батюшки, нередко в компании молодых послушников, а иногда и несовершеннолетних детей. Остается только гадать, откуда у скромных священнослужителей взялись такие деньги. Ходили слухи, что в Серпуховском Высоцком Монастыре процветает гомосексуализм. Притом многие монахи имели физико-математическое образование, но подались в религию, ибо ученым в России будущего нет, и двигают теперь науку без смазки. Посему я не жалею сейчас, что не смог получить образования биолога, ибо все вменяемые профессора давно покинули Россию или переквалифицировались, как эти монахи, следовательно в ВУЗах России биология просто не преподается на достаточном для современной науки уровне.
Однако это не мешает России оставаться "Родиной Слонов." Например, известный русский химик Менделеев, бывая в Гейдельбергском университете, нахватался у тамошних немецких профессоров разных интересных идей. В частности подхватил гениальную догадку герра Лотара Мейера о периодической системе химических элементов, которая в России теперь носит имя Менделеева, тогда как во всем остальном мире автором считается - немец Мейер. Аналогичным образом очередной выдающийся русский математик Котельников "открыл" теорему Найквиста-Шеннона. Так же можно вспомнить "Паровоз Черепановых", "Самолет Можайского" и "Радио Попова". Не удивлюсь, если лет через 100 русские забудут про Лысенко и "реакционную лженауку", заявив о себе, как о создателях генетики и кибернетики.
С работой в Серпухове все оказалось сложней - я выполнил по Skype тестовое задание для местной компании "Скизэл", прошел собеседование и моей задачей стало создание программы анализа спектра, используя С++ и Qt. Новый начальник направил меня в отдел кадров - оформлять трудоустройство. Однако отделу кадров оказалось недостаточно моего паспорта и трудовой книжки - они сказали, что государство России требует от меня военный билет, ИНН, медкнижку и страховое свидетельство.
И если для получения ИНН и страхового свидетельства надо было подать заявление и просто прождать около месяца, то получение военного билета и медкнижки требовало пройти две медицинские комиссии, обойдя ряд врачей, тех же самых для каждого документа. Пришлось два раза посещать инфекционные диспансеры, где весь медперсонал ходил в масках и был риск самому заразиться какимнибудь туберкулезом. Особенно неприятен был тест на зрение, в процессе которого врач, чтобы я не моргал, шприцом ввела мне в глаз какую-то парализующую жидкость, после которой я еще неделю плохо видел. В поликлинику не пускали без бахил, которые стоили там огромные деньги для меня безработного. Поэтому, чтобы не нарушать местного порядка, я просто доставал из мусорного ведра чужие бахилы, пусть грязные и с дырками.
При получении в военкомате, нужного для трудоустройства, военного билета, врач медкомиссии, в ответ на рассказ как меня в первом классе лечили в дурке и увидев исписанную психиатрами детскую медкарту, выразила сожаление, что меня "урода" не убили в армии, завершив тираду утверждением "армия и не таких как ты лечила", поставив отметку "годен к службе". Но забрать в армию меня уже не смогли, ввиду моего возраста, поэтому я попал в запас, избежав "почетной обязанности".
После того как я, собрав все нужные документы, таки попал на работу, началось самое мерзкое. Во-первых, меня заставили сдавать экзамены по технике безопасности на производстве, во-вторых мне задержали мою и так маленькую зарплату в 10000р, в-третьих одному из менеджеров, человеку советской закваски, до "Скизель" работавшему на заводе Ратеп, поставлявшем оборудование для подлодок, не понравилось, что программный код я комментирую на английском и применяю, удобные мне программисту, писавшему на Common Lisp, экспериментальные возможности компилятора GCC, такие как захват окружения лямбда функцией, выходящие за рамки общепринятого на тот момент стандарта C++. Он считал, что все надо делать деструктивно, через итератор в стиле Java. Но особо разозлило этого советского инженера-электронщика то, что я пишу на английском, ведь компания "Скизэл" - русская компания, вдобавок занимающаяся приборостроением для министерства обороны России, поэтому все разработки должны были вестись в соответствии с еще советскими стандартами НИОКР.
Во время обеденного разговора о политике, я полусерьезно заявил, что мечтаю, чтобы в Москву ввели танки NATO и русский язык отменили, сделав в России обязательным только английский. Шутки никто не понял и весь коллектив на меня окрысился, а меня вызвал менеджер на разговор. Однако последней каплей для меня стало то, что работать приходилось в совершенно нездоровой атмосфере, где рабочие клеили токсичным веществом дорожки для определения движения статического электричества, применявшиеся для охраны складов с топливом, которое в армии РФ часто воровали. От густого запаха клея начинала кружиться голова, что мешало занятию программированием. Не выдержав, я пошел в отдел кадров и, написав увольнение по собственному желанию, убежал со "Скизэл", где мне определенно не было места.
Незадолго до моего увольнения, со Скизэл выгнали электронщика из Беларуси. Инженером он был талантливым, и начальник его ценил, но беларус не понравился остальному коллективу, ввиду своего аутизма, ответственности и необщительности, в результате чего его начали унижать, видя легкую жертву. После того как он ушел, коллектив отпускал по его поводу злые шутки, из разряда "эти жучки пылевые явно от беларуса, он заразный". При том травившие беларуса русские были образчиками лени и бездарности, сами практически не выполняли работы и большую часть времени смотрели котиков в соц-сетях, либо бегали и шумели, мешая работать другим, включая меня. Так я впервые познакомился с особенностью русских объединяться и травить способных специалистов, выбивающихся из общей серой массы.
Мы не сеем, мы не пашем,
Мы валяем дурака,
С колокольни хуем машем, Разгоняем облака.
-- русская частушка
Решив, что в Серпухове подходящей мне работы не найти, я снова напросился к матери в Москву, поскольку у папы жил мой брат. Мать с очень большим скрипом пустила меня к себе, ведь она привыкла водить к себе художников... впрочем на тот момент мать все равно была слишком стара для каких-то отношений. Теперь, вместо С++, я решил претендовать на вакансии по С#, позволявшем использовать удобные инструменты функционального программирования, такие как LINQ, не рискуя быть уволенным. Конечно хотелось бы работать с Lisp кодом, но Clojure на тот момент пока не получила тогда распространения в России, а ближайшая Common Lisp вакансия была в Украинской компании Grammarly и они похоже не рассматривали кандидатов из России, как и Американские компании работающие с Lisp, но уехать в США или Украину я не мог, по причине требования наличия высшего образования к любому претенденту на рабочую визу.
