На следующий день она написала заявление об увольнении. Его тут же одобрили, и Яна стала свободным от работы и зарплаты человеком.

Ей тут же захотелось заполнить свой день чем-то таким, на что раньше никогда не хватало времени. Она больше трех часов потратила в Национальном художественном музее, час разряжала свою кипяченую ситуацию в школе этнических барабанов «Тэкадум», посмотрела восточный ширпотреб на ярмарке возле Дворца Искусств и долго сидела на скамейке в маленьком скверике с крошечным фонтаном, поедая мороженое. Однако радость от победы оказалось какой-то маленькой, даже меньше, чем от мороженого. Она вспомнила Костика с надкусанным коржиком, Корнееву Анечку, поджидающую ее у кладовки с самодельной открыткой ко Дню учителя, последнюю выставку, где продались две смешные работы Кати Поскребко. На эти неожиданный деньги были куплены для юной художницы в художественной лавочке настоящие кисточки. И этот детский восторг: «Кис-точ-ки!» Рамки для несчастных работ Сережи Куксо, – больше половины учительской зарплаты – зато получилась классная выставка на всю стену возле учительской. Сережа рисовал для учителей, чтобы они вытянули ему оценки. Может, это и помогло ему с трудом перевалиться в десятый класс. А его батики Стешиц нашла вместе с хозяйственной ветошью в кладовке технички. Ими вытирали пыль. Но как только подрамник с туго натянутой тканью вставили в раму, случилось чудо, которое было приятно рассматривать и удивляться умению двоечника и лентяя Сережи Куксо. Сережина выставка повисела дня три. Работы исчезли, и куда – никто ничего не мог сказать, учителя пожимали плечами, а Сережа хмуро покуривал за углом школы и отказывался отвечать на вопросы.

Ее часы были разбиты форточками, день пролетал бездарно, но теперь все станет по-другому! Зарплату можно восполнить при помощи Антапки, добывающей около ста виртуальных долларов в месяц. Жаль только, что заказы были скучными, а то и вовсе неприличными: приглашение в казино, ритуальные услуги – лучшие гробы в городе, интимные прически… Заказ на ссылку о продаже угловых ванн был, как манна небесная, но за один доллар.

«Наша ванная очень маленькая. Я не про то, чтобы там слона купать или крокодилов разводить. Когда в нее входишь – понимаешь, что делать там нечего, ну кроме как зубы почистить. Если захочешь в ванне помыться – ноги надо на краники задирать, не помещаются, а пузо все время мерзнет, так как ванна мелкая.

Пришел к нам знакомый дядя и стал хвастаться, что совместил туалет с ванной, места стало больше, и он решил установить китайскую угловую бадью для купания. Так красиво рассказывал, что просто немедленно захотелось выломать ту стенку, за которой был унитаз, на котором в данный момент сидела бабушка. Она почему-то совсем не обрадовалась креативному решению. Стала объяснять, что китайцы очень мелкие и для них наш тазик сойдет по размерам за ванну. Но мысль бушевала – совместить, установить! Когда мы стали рассказывать ей про гидромассажные ванны-джакузи и душевые кабинки из Италии, бабушка очень обиделась, сказала: что хотите, то и делайте, – и засобиралась на дачу.

По опыту знаю – на недельку там застрянет.  Вот хватит ли этого времени сломать стенку, поставить новые трубы и установить итальянское чудо для душа? Кабинка у нас не поместится, но можно же прямо в ней оставить унитаз, сидеть на крышечке и мыться. По-моему, очень удобно».

Яна вставила ссылку на сайт, продающий гидромассажные ванны, и пошла в душ. Переключая воду с горячего режима до изморози в животе, учительница думала о смене профессии.

Раньше она с успехом печаталась в пионерских газетах и была уверена, что получится и во взрослых. Но взрослые газеты хоть и печатали иногда ее статьи, брать в штат не торопились. Денежных запасов становилось все меньше. С ними исчезали и запасы в холодильнике. Мама была в долгой командировке по контракту, и писать ей о своей безработице Яне не хотелось.

Полное безденежье

Уже было за полночь. Яна сидела возле компьютера и искала вакансии. Еда в холодильнике закончится через дня два. Интернет особо не радовал предложениями – все крючки да мышеловки с бесплатным сыром: «Зарегистрируйся – и получишь пятьдесят зеленых», «Открой на сайте наше окно – и увидишь, как деньги падают в твой кошелек».

Кот настойчиво звал Яну на кухню.

– Ну, погоди, Маврик, я ведь тоже не прочь перекусить. Вот, обещаю, последняя страничка. Смотри-ка, какие заманчивые объявления: «Требуется компаньонка для солидного мужчины в дальнюю командировку», «Ищу попутчицу для отдыха в Турции». Хочешь в Турцию? Вижу, что не хочешь.

Кот прыгнул Яне на колени.

– Вот еще миленькое предложение: «Веселый пикник на берегу моря, приглашаем в компанию красивых девушек до двадцати двух…» Эх, я уже старуха. Про котов ничего не написано, вакансий для них нет. «Сопровождение… Собеседование по телефону…» Телефончик любопытный, что-то мне напоминает. Да это же мой пин-код.

Кот сиганул на клавиатуру, и страничка закрылась, в колонках тихонько звякнуло, а на экране появилось сообщение: «сервер недоступен».

Яна поплелась на кухню. Открыла холодильник, где скучала одинокая пачка с молоком. Налила Маврику полную мисочку. Потом себе в стакан. Даже не пригубила, вернула в холодильник. Это коту на завтра.

В шесть утра ее разбудил телефонный звонок.

Шлепая босыми ногами по полу, Яна бубнила: «Надо отключать телефон на ночь. Надо отключать. Некому звонить, некому…»

Связь была более чем хорошей. Можно слушать, держа трубку на вытянутой руке.

– Янка, не бросай трубку! Это я, Зина! Я приеду к тебе завтра утром!

«Что за привычка у Зинки говорить сплошными восклицательными знаками»?

– Да, я слышу, – окончательно проснулась Яна.

– Ты ведь будешь в городе, да? Я у тебя остановлюсь на недельку! У тебя ж свободно!

«Вот оно: предсказание майя, – растерянно подумала Яна. – Конец света неизбежен!»

Картинки воспоминаний закуролесили перед глазами. Это был короткометражный фильм ужасов, пальмовая ветвь за главную роль – Зинке.

Вот квартира, где стоит смрад жареной рыбы и сала, такой ощутимый, что можно потрогать рукой. На расстоянии вытянутой руки все кажутся жутко красивыми от полной неясности фактуры. Кастрюли с едой, приготовленной заботливой Зинкой на месяцы вперед.

Ее лучшие обеды – гидролизная переработка белков с маргарином, подметками из свинины, сардельками из всего. Да, и вот еще: картошка и семечки – лучшие овощи, они же также фрукты.

Зинка ездила в город «окультуриваться». Яна должна была ходить с ней на концерты попсы, где безголосые девки в блестящих трусах и высоких сапогах красиво перебирали пальцами микрофон, засовывая его поглубже себе в рот, отбрасывая волосы резкими движениями головы, подсказывали залу, где надо хлопать. Зинка знала весь их репертуар наизусть. Она вообще была очень музыкальная. Днем пела, а ночью храпела. Очень мощно, с музыкальными переливами. А еще она брала без спросу нижнее белье. И это был предел.

Последний кадр – Зинка, разглядывающая микроскопические Янины стринги.

«Ты ЭТО носишь? И не холодно?..»

Яна обессиленно прислонилась к стене.

–Ты меня слышишь? Алле! – не унималась Зинка.

– Меня завтра не будет в городе, – пыталась разрушить Зинкины планы Яна.

– Ну, я поменяю билеты и приеду послезавтра, – шла к своей цели упорная подруга.

Конечно, врать – нехорошо. Но выхода не было. Учительница младших классов остро ощущала своё нравственное падение:

– Я уезжаю… надолго.

– Куда, зачем? – строго вопрошала телефонная трубка.

– Это командировка. Секретная, – вошла в роль Яна.

– Значит ты устроилась на работу? Куда? Рассказывай, – не отпускала Зинка.

За окном отчаянно засигналила запертая на стоянке машина.

– Не могу. За мной уже приехала машина. Пока! – И Яна бросила трубку.

«Совесть моя дорогая, не загрызи меня за этот обман. У Зинки под Минском живут родственники. Она не останется без крыши».