- Кротких, - ответил парень. И выкрикнул вдруг со злостью, - больше не скажу. Бейте, пытайте, убивайте, чем можете.

Совпадение имён заключало в себе какой-то скрытый смысл, потому что случайным быть не могло. За этим что-то стояло. Серьезное и зловещее. Правда сам парень опасений не вызывал. Было в его манере держаться, смотреть что-то такое, что никак не вязалось с его тренированным телом, мужественными чертами лица, возрастом, наконец.

Кротёнок между тем окончательно пришёл в себя. И хотя стоял он, наклонив голову и насупившись, но голова его была скорей наклонена, чем опущена. Есть разница в описании одного и того же её положения. Можно сказать: "опустил голову", "склонил голову", "наклонил голову". И все эти синонимы будут обозначать совершенно разное. Так вот он наклонил голову, словно приготовился бодаться. Но поза была явно предназначена для защиты, а не нападения.

- Да кто же это? Как вы похожи! - не удержалась от восклицания Ирина.

- А ты не слышала? - хмыкнул Крот, переходя на "ты".

Ирина взглянула на него удивленно, и он смутился.

- Извините, Екатерина Геннадьевна, озадачил он меня. - И добавил деловым тоном, - поспрашивайте его сами, может быть, у вас лучше выйдет.

Уступить инициативу он решил не случайно: уловил любопытные взгляды, которые бросал тезка на красавицу в строгой военной униформе. С ней он, пожалуй, будет более разговорчивым.

- Откуда вы? - спросила она мягко.

- Я не достоин уважения называть меня на "вы" офицером, - неуверенно ответил он, - потому что не прошёл испытания на воинский статус.

- Кто ты? Где живёшь?

Он тяжело вздохнул и опустил голову. Потом, повернувшись к Кроту, сказал:

- Господин офицер, когда меня будут пытать, пусть госпожа офицер не присутствует при этом. Я не уверен, что умею держаться без стона.

- Вот так... - развел Крот руками, обращаясь к Ирине. И, повернувшись к пленному, придавил его тяжелым взглядом.

- Руки вперёд!

Парень дернулся и отступил на шаг вдруг складно и быстро принимая боевую стойку. Но тут же получив быстрый удар в корпус, сбился с дыхания, наклонился вперед. Крот, процедив сквозь зубы, "это я тебя еще по-родственному", закрутил ему руки за спину и спутал их самоклейкой. Чуть опомнившись, парень дернулся и попытался высвободить руки, но Крот уже не обратил на это никакого внимания, а открыл отсек для транспортировки раненых, закинул пленного на плечо, легко, словно мешок с картошкой донес до антиграва и втолкнул его вовнутрь.

- Вы уж извините, Ирина Геннадьевна, - сказал Крот, усаживаясь в своё кресло, - я немного тут у вас наслежу. Мокрый насквозь.

Она, шокированная его поведением, не повернув в его сторону головы и не ответив, стронула антиграв.

Приземлились они через дублирующую "форточку" на территории спецназа. Вызванный по радио Григ уже ждал их. В руке он держал темный пакет-маечку.

- Ну что уставился? Надевай, - приказал обомлевшему было от такого сходства Григу.

Тот, опомнившись, натянул пакет парню на голову, и они, подхватив пленника под локти, провели его к пустовавшему за ненадобностью зданию офицерской гауптвахты. Григ открыл свободную от хлама камеру.

- Бардак ты здесь развел, командир, - буркнул Крот.

Григ хотел было отшутиться по поводу бардака, но взглянув на непривычно суровое лицо начальника, промолчал. А тот, сняв с головы пленного пакет и разрезав на руках путы, грубо усадил его на табурет. Посмотрел на Грига.

- Ну как? Похожи?

- Как два брата.

- Ну, спасибо, что хоть не как отец и сын.

- Нет. Больно молод.

- Кто? Он?

- Ты. Для отцовства.

- Чего?

- Ему, ему в отцы не годишься, - поспешил поправиться Григ.

- Комплимент? Ладно. Покорми его, табурет убери - какое ни на есть, а оружие. Пускай на топчане сидит. Дай одеяло, умыться. Ну, в общем, всё, что нужно культурному заключенному для счастья. И освободи соседнюю камеру.

- Для кого? - насторожился Григ.

- Для меня. Глаз с него не спускай, никого не подпускай близко. Ты понял? И язык держи за зубами.

- Сделаю. Но... Слушай, он тебе кто?

- Тот же, кто и тебе. Слухи всё равно пойдут, конечно. А, может, и не успеют. Попробуем его быстренько в штаб Форсис сплавить. Пускай разбираются. Но тебе скажу. Помнишь, я инакого упустил? Ты ещё удивлялся.

- Помню.

- Это он был. Вот и думай, мог бы я в него выстрелить?

- Всё равно, что в себя. Чертовщина какая-то! Как же... Как они это делают?

- Не знаю. И хватит вопросов. Отвечаешь за него головой. Учти, это не лох, боец. Правда, рукопашник никудышный, типа твоих орлов. Но стреляет, думаю, хорошо. А сейчас неси сюда всё, что сказал, а я пока с ним посижу. А потом камеру на замок и под нашу с тобой охрану. Всё понятно?

- Так точно! - сориентировался с ответом Григ. Видно было, что командир шутить не настроен.

- Теперь слушай сюда. Возьми - от прикинул вместительность авиаиграва - трех человек. Вооружитесь и вместе со Стрижич смотайтесь в квадрат. Она покажет. Там где-то или схрон, или землянка. Только осторожно. Это не боевая операция, а разведка. Ты меня понял? Посмотреть, выяснить и вернуться. Чтобы доложить.

- А конкретней, что там?

- Может, и ничего. А, может, точка слежения. Всякая электроника.

Дождавшись, когда Григ принесет все необходимое и запрёт камеру, Крот, забрав второй ключ, вышел из помещения гауптвахты. Стрижич стояла возле авиаграва, наклонив голову. Он некоторое время смотрел в её сторону, и, поняв, что голову она не поднимет, развернулся и ушёл. Так и бывает, - подумал он с грустью, - как только герой поведет себя так, как требуют обстоятельства, не вписывающиеся в романтический стандарт, тотчас он перестает быть в глазах женщины героем. Да и Бог с ней! Что изменилось по сравнению с позавчерашним днём? Ничего. И не надо никаких изменений. Хорошо бы ещё и не видеться с ней.

Взглянул на часы. Семь тридцать. Наверное, Белобородько уже дома. Хотя, бывает, что и засиживается. Набрал номер, услышав сухой чуть скрипучий голос, не объясняя ничего, вызвал на гауптвахту.

Кондрат Алексеевич попытался было сходу допросить пленного, но тот не отвечал даже на вопросы самого общего характера.

- Молчит, как партизан, - заключил секретчик, морщась, - ну и ладно. Нам же лучше. Меньше мороки. Пускай им регион занимается.

Однако размещению пленного на губе он воспрепятствовал. "В целях недопущения последствий и предотвращения утечки информации". Настоял на том, чтобы его перевели к нему в подвал, где было устроено несколько камер. Инструкция требовала, чтобы на каждой базе Форсис была микротюрьма для временного содержания плененных бэров. На данной базе камеры никогда не использовались, поскольку бэров в этих местах отродясь не водилось, но Кондрат Алексеевич содержал их в идеальном порядке, не то, что Григ гауптвахту. Крот пытался возразить, объясняя, что как раз таскание пленного по гарнизону и будет создавать эту самую утечку. Однако старик упёрся, налегая на то, что ему необходимо выполнить некоторые формальности, обязательные в таком случае. Видно, имелся у него свой интерес в этом деле. А, может быть, уже поступило прямое указание от его "секретного" начальства. Крот махнул рукой: делайте, что хотите. И вскоре пожалел о своей сговорчивости.

Как только начало смеркаться, его вызвал Григ. Сообщил, что возвращаются пустые.

- И никаких следов? - уточнил Крот.

- Следы-то есть, да все человеческие. В смысле босых ног и твои. И ещё в сторонке тропинка натоптанная. Но в никуда. Что-то там было, куда она ведёт - примятость явная метра три в диаметре. Установили контроллеры, Стрижич обещала сверху ещё и "тарелку" подвесить.

Договорились, что завтра, как только рассветёт, спецназ прочешет лес и прозондирует озерцо. Выход, конечно, закрыт, но расположение установить нужно. Он ещё подумал, что если удастся, то и сам на место выскочит. Но не удалось.