— Мне что, прийти тебя поцеловать? Хочешь атаку поцелуями?

Глаза Юнги заискрились, а лицо просветлело, и он засмеялся.

— Нет! — взвизгнул он, загораживаясь руками от Сокджина.

Но он забыл о том, что прямо у него за спиной второй папа наводил порядок в багажнике. Намджун поймал Юнги со спины и перегнулся через заднее сиденье, чтобы его поцеловать. Юнги, смеясь, пищал, а Намджун поцеловал его как минимум раз тридцать.

— Нет, нет, нет!

Сокджин улыбнулся.

— Ух ты, Юнги за одно утро пережил щекотку и поцелуи, — сказал он, пристёгивая ремень Хосока. — Кого ещё поцеловать?

— Меня! — тут же отозвался Чимин и вытянулся так сильно, как позволяло кресло.

— Ну конечно, — заверил Сокджин и перегнулся через Хосока, чтобы поцеловать Чимина в щёку. — Ты в порядке?

— Агась! — ответил Чимин. — Мы едем плавать!

— Вот именно! — с энтузиазмом ответил Джин. — Следите за руками, я закрываю двери, и отправляемся, — сказал он, окинул салон взглядом, чтобы убедиться, что никто не останется без пальцев, и захлопнул дверь фургона.

Через несколько минут они уже ехали в бассейн.

*

— Этих фонтанчиков тут раньше не было, — сказал Намджун, наблюдая сыновей, пока они носились между струями воды.

Фонтаны были сделаны в форме цветов, и маленькие гейзеры взлетали в воздух с нерегулярными интервалами и под разными углами. До бассейнов семье было ещё далеко; система пульверизаторов оказалась слишком интересной.

Намджун улыбнулся.

— Счастья полные штаны.

— Я боялся, что все эти сборы пройдут напрасно, но ты только посмотри, как им весело, — сказал Сокджин, радуясь, что все его сыновья счастливы.

Однако ему было тяжело улыбаться. Хорошо, конечно, что Хосок так осмелел в первый день в их семье, и Юнги определённо оживился, но…

— Тэхён будет в порядке, — сказал Намджун, будто бы прочитав его мысли.

— Утонуть можно в нескольких дюймах воды, — не сдержавшись, сказал Сокджин. — Если он упадёт лицом вперёд…

— Ты его поймаешь, — прервал Намджун. — Или я поймаю. Или спасатель. Или даже Чимин и Юнги, они видели достаточно припадков, они знают, что его нужно положить на бок.

Сокджин нахмурился. Он не хотел лишать Тэхёна полного счастливого детства. Бедняга был оторван от семьи, когда ему исполнилось два с половиной; Сокджин мог хотя бы позволить ему повеселиться в бассейне.

Но у Тэхёна эпилепсия. Да, приступы случались только один или два раза в неделю, но всё же страшно было ходить с ним в места вроде бассейна, где он мог с лёгкостью покалечиться. Сокджин мог думать только о том, что во время припадка Тэхён упадёт лицом в воду и утонет.

— Я просто… волнуюсь, — признал Сокджин, и Намджун приобнял его за плечо.

— Если честно, я тоже, — ответил он. — Но вот он вон там вот, он не должен волноваться, понимаешь? Тэ — счастливейший мальчишка, и, по-моему, важно чтобы таким он и оставался.

— Джинни! Смотри! — проверещал Тэхён сквозь фонтанчики.

Он словно знал, что отцы говорят о нём. Он встал прямо на пульверизатор, и вода пузырилась под его ногами. Сокджин улыбнулся и пробрался к нему сквозь завесу ледяных капель воды.

— Ух ты, Тэтэ! Как здорово!

— Попробуй, — предложил Тэхён, ухватив Сокджина за руку и уже ставя его на своё место.

Ноги Сокджина были гораздо больше и перекрыли фонтанчик полностью. Он чувствовал, как давление воды повышается под его ступнями.

— Джинни! А куда делась вода?

— Сейчас узнаем. Отойди-ка в сторонку, — указал Сокджин, а потом сошёл с фонтанчика. Вода взлетела в два раза выше, чем обычно, и Тэхён взвизгнул, когда она приземлилась прямо ему на макушку. Его волосы, которые были мокрыми и до этого, можно было теперь выжимать.

— Ещё раз, ещё раз!

Сокджин немного поиграл с Тэхёном. Ему всегда было спокойнее, когда они находились рядом; тогда он всегда мог заметить, что начинается припадок. Но в то же времяСокджин не хотел лишать сына самостоятельности, поэтому постоянно находился в душевных терзаниях. Детям нужно время вдали от родителей, чтобы научиться решать проблемы самостоятельно. Сокджин не сможет всё время быть рядом с ним.

Но, наверное, играть с сыном всё-таки не так уж плохо, учитывая, насколько заброшенным Тэхён был в предыдущем доме.

Сокджин даже не знал, что существует такой термин, как «медицинское пренебрежение», пока Тэхён не появился на его пороге.

Тот день был самым тяжёлым в жизни Сокджина. Чонгуку едва ли исполнился год, у Чимина всё ещё происходили вспышки гнева, а тревога Юнги терзала его как никогда. И тут социальный работник сказала Сокджину, что он каким-то образом должен обеспечить безопасное проживание двухлетнему мальчику с эпилепсией.

Намджуну пришлось на три дня отпроситься с работы, только чтобы у Сокджина не случился нервный срыв.

К счастью, меры безопасности, установленные для Чонгука, пригодились и в случае с Тэхёном. Сокджин и по сей день жил в уверенности, что не снимет защитные уголки кофейного столика, пока Тэхёну не исполнится семнадцать.

Но, наверное, тревога за него не пройдёт никогда. И, наверное, гиперопекающие приёмные родители — это всё же лучше, чем биологические родители мальчишки.

Воспитатели в детском саду Тэхёна обратили на него внимание социальных служб. У Тэхёна несколько раз случались приступы во время занятий. Родители отказывались вести его к врачу; говорили, что он «в порядке». Но дошло до того, что во время припадков Тэхён синел от недостатка кислорода и приходил в детский садик с синяками, потому что падал на пол и сильно ударялся.

Ему очевидно требовалось медицинское обследование, но родители отказывались. У их двухлетнего сына синели губы, потому что он не мог дышать, а они отказывались вести его к врачу.

Сокджин не представлял, почему. Он никогда не виделся с родителями Тэхёна; они ни разу не озаботились встретиться с ним или Намджуном. Им, похоже, совсем был безразличен Тэхён, и Сокджин никак не мог взять этого в толк. Тэхён стал ему важен с первой же минуты, с той самой секунды, когда появился на пороге. У мальчишки были большущие карие глаза и чудесное личико. Воспитание его давалось с трудом, но только потому, что Сокджину становилось плохо от одной мысли о том, что мальчику больно.

Наверняка Сокджин поседеет раньше срока, и именно из-за Тэхёна, но оно того стоит.

Очень-очень стоит.

— Ой-ой, Чонгук, осторожно, — сказал Сокджин, ловя малыша, когда тот уже собирался нырнуть в мелководье бассейна. — Думаешь, пора купаться?

— Дя! — сказал Чонгук, пиная воздух. Он был мокрый до нитки, но Сокджин не задумываясь прижал его к груди.

Даже во времена, когда Чонгук был мокрый не только водой из бассейна, Сокджин всё равно обнимал его. Воистину, хлористая вода — наименьшее из зол в его родительской жизни.

Тэхён потянул за край шорт Сокджина. Он, похоже, был столь же намерен находиться поближе к Сокджину, как Сокджин был намерен быть поближе к нему.

— Можно поиграть в подводные лодки?

— Конечно, — согласился Сокджин.

Вместе с ними в бассейн приехала куча маленьких колец, которыми можно было заполнить дно, а потом нырять сквозь них. Юнги и Чимин от них приходили в восторг, и когда они наиграются с фонтанами, их будет ждать маленькая флотилия. Намджун с ними справится.

С ребятами постарше у Намджуна всегда получалось лучше, чем с малышами; хотя бы потому что малыши вводили его в натуральный ступор, а от грязного памперса происходил сбой системы.

Сокджин поставил Чонгука на землю и взял его и Тэхёна за руку. В темпе улитки они зашагали к детскому бассейну. Сокджин не мог не смеяться, глядя, как их маленькие ножки пытаются ускориться.

— Спускайтесь осторожно, — сказал Сокджин, придерживая их на ступеньке лестницы в бассейн.

Едва оказавшись в воде, Чонгук тут же принялся пинаться и брызгаться, а Тэхён присел отдохнуть.

День для Тэхёна был великий. Лекарства изматывали его донельзя, поэтому веселье в бассейне отнимало много сил.