- А что там? - спросил заинтригованный вампир, обернувшись к колдующему над заварочным чайником оборотню.
Табрис одарил юношу легкой лукавой улыбкой и тихо произнес:
- На твоем месте я бы не стал открывать её.
- Почему?
- Я Страж этой деревни, - ответил старик и периферийным зрением увидел, как вампир отшатнулся от двери.
Алистер был наслышан, что во время войны, вампиры, которые попадали в плен к оборотням, сходили с ума после того, как с ними работали Стражи. Среди вампиров ходили слухи, что стены помещения, где допрашивали пленных, политы серебром и на них кровью выведены древние руны причиняющие вампирам нестерпимую боль. И пусть это лишь слухи, проверять их правдивость Альс не рискнул. Люди ошибочно полагали, что благородный металл опасен только для оборотней. Нет, серебро так же воздействует и на расу вампиров - попав в тело, оно выжигает все внутренности, превращая их в пепел.
Отойдя к винтовой лестнице ведущей на второй этаж, он облокотился на перила и сложил руки на груди. Внутри всё трепетало. Он всем существом чувствовал, где-то поблизости присутствие Нелли. Алистер был уверен, что и она ощущает то же самое, потому что отделять свои и чужие эмоции он уже научился.
- Она пока не придет, - расстроил вампира Табрис, наблюдая за его нервным постукиванием пальцев по руке.
- Откуда Вы знаете?..
Оборотень тепло рассмеялся и пригласил вампира присесть к столу.
- Я слишком долго живу на этом свете и могу видеть то, что неподвластно многим остальным из стаи.
Алистер присел на деревянный табурет и внимательнее присмотрелся к старику. Спрашивать его имя он не посмел, решив, что тот сам скажет, если посчитает нужным. Придвинув к себе чашку с ароматным напитком, он сделал глоток под внимательным взглядом Стража.
Одобрительно кивнув, каким-то своим мыслям, Табрис заговорил:
- Я знаю, что Нелли называет себя недооборотень, но это не так, - говоря все это, старик смотрел в окно. Он видел картинки прошлого, когда с девушкой приключилось несчастье. - Она чистокровный, полноценный оборотень. Она может перекидываться, но боится этого. Будучи ещё щенком, она попала в руки забредшего к нам Одиночки. Два дня он ставил над ней свои эксперименты, не давая перекинуться в человеческую форму. А когда девочку удалось спасти, стало понятно, что внутри неё что-то надломилось. Сначала она просто отказывалась перевоплощаться, а потом призналась, что не может. Она чувствует в себе свою сущность, но не в силах дать ей волю. Очень скоро её родители стали отдаляться от неё. Они стыдились дочери перед стаей. Хотя ни у кого и в мыслях не было обвинять Аннель в неспособности перекидываться. Многие пытались поговорить с её родителями, те кивали, благодарили за понимание, но оставались при своём мнении. Нелли чувствовала это и сама стала закрываться от окружающего мира. А когда её мать поняла, что у дочери есть магический потенциал, то в короткие сроки отправила в Академию Магии - подальше от себя, от семьи, от стаи.
Алистер внимательно слушал старого оборотня и пытался подавить поднимающуюся волну гнева на родителей Нелли. У него не укладывалось в голове, как можно практически отказаться от своего ребёнка, у которого возникли определенного рода проблемы со здоровьем. Это трусость.
Почувствовав настроение вампира, Табрис взглянул на него и строго произнес:
- Ты не имеешь право их осуждать. Перед тобой стоит более трудная задача, - он на мгновение замолчал и уже более дружелюбно продолжил: - Нелли не сделает ничего такого, что может навредить тебе. Она постарается задавить в себе все чувства, будет мучиться от боли, но никогда не признается, что испытывает к тебе что-то кроме дружеской симпатии. Всё это я уже видел и исход всегда один.
- Какой исход? - напрягся Альс, чувствуя, что оборотень недоговаривает что-то очень и очень важное.
- Этого я тебе сказать не могу, - покачал головой Табрис. - Что ты знаешь о понятии истинная пара? - склонив голову набок, без перехода поинтересовался он.
- Эм... мало что, - честно признался Альс. Он никогда не интересовался историей и обычаями расы оборотней - как-то не было необходимости.
- Это что-то на подобии вашей печати пары, - поднимаясь, прокряхтел Табрис. - Пойду-ка я прогуляюсь.
Алистер встал вслед за мужчиной, но тот, проходя мимо, похлопал его по плечу и усадил обратно.
- Посиди здесь, она скоро придёт.
Вампир кивнул, не вникая в смысл сказанного. В голове крутились слова старого оборотня о печати пары. Теперь ему стало ясно, откуда у него с Нелли такая связь. Почему он чувствует её эмоции. И почему испытывает дискомфорт, находясь вдали от неё. Нет, жить со всем этим можно, но не особо хочется постоянно ловить отголоски чужой тоски и примешивать к своим далеко не радужным чувствам. Это выматывает и остаётся только мечтать хоть о минуте покоя.
Всё встало на свои места. Оставался только один вопрос: Почему Аннель отвергает то, что подарила им судьба?
Как следует задуматься над этим, Алистер не успел. Повернув голову в сторону окна, он увидел, как из леса выходит Нелли в компании какого-то парня. Они шли рядом и о чём-то весело переговаривались. Но стоило им подойти немного ближе, как девушка замерла, осмотрелась, словно выискивая кого-то.
Алистер понял, что она его почувствовала, и не стал таиться. Выйдя на крыльцо, он засунул руки в карманы своих черных брюк и сжал кулаки. Всем своим видом он давал понять, что ему неприятно видеть то, свидетелем чего он стал.
Нелли приложила руку к груди и поморщилась. Всё то, что сейчас испытывал вампир, она ощутила на себе. Быстро попрощавшись с другом, она направилась к Алистеру. Остановившись в метре от него, она спросила:
- Что ты здесь делаешь? Ты один? Что-то случилось?
- Может, пройдём в дом и там поговорим?
Они прошли внутрь и следующий час, Алистер посвятил тому, что рассказывал историю его путешествия с Адеей в Империю вампиров. Нелли за все это время не вымолвила и слова. Она находилась в состоянии близком к эйфории. Впервые за последние сутки, боль, мучившая её тело и душу отступила. Выслушав вампира, Аннель не удержалась от возгласа:
- Тебя же выгонят из Академии!
- Ну и что, - спокойно ответил Альс. Он уже понял, что назад ему дороги нет, вернее есть, если он вернется в Академию сегодня вечером, а этого вампир делать не собирался. - Я не могу просто сидеть и ждать новостей. Меня разрывает изнутри от беспокойства за Адею. Я чувствую себя виноватым, что не смог уберечь её.
- О чём ты вообще говоришь? Что ты мог против... - она замахала руками пытаясь подобрать определение нечисти, с которой пришлось столкнуться Альсу, но так и не смогла, - ну ты понял.
- Не знаю, - огрызнулся вампир и заходил по комнате. - Глупо сейчас об этом говорить. Всё уже случилось, и у меня нет желания рассуждать на тему: А если бы я сделал так...
- И что дальше?
- Я хочу попытаться найти её.
- Но как? Где? Мы даже примерно не знаем, куда её могло забросить на этот раз. А если она вообще не в нашем мире, об этом ты думал?
- Я всё равно попытаюсь, - упрямо стоял на своем Алистер. Его и вправду мучило чувство вины. Если бы он не завалился спать, а продолжил путь, ничего бы этого не случилось. И, по его мнению, плохое самочувствие не служило оправданием.
Нелли скрипнула зубами и, стараясь больше не кричать, спокойно спросила:
- Зачем ты пришел ко мне?
Говорить о том, что просто банально соскучился и до ломоты в костях хотел её увидеть, Алистер благоразумно не стал, однако сказал правду пусть и не всю.
- Поставить в известность. Я не стану просить тебя идти со мной, но оставлять в неведении не хочу. Ты имеешь право знать, а я сильно сомневаюсь, что ректор рассказал бы тебе правду.
- Мне нужно всё обдумать, - устало потерев лоб, проговорила Нелли и поднялась с табурета. Попросив Алистера никуда не уходить и не открывать никому дверь, она поднялась на второй этаж и, взяв вещи, покинула дом через окно. Надеясь, что холодная вода поможет встать мыслям на место, Нелли направилась к небольшому прудику, выкопанному самим Табрисом недалеко от своего жилища. Она знала, что Альс услышал её уход, почувствовал, потому что внутри поселилась легкая тревога за неё, Нелли.
