Вдруг он почувствовал, что  прохладная ладонь легла ему на лоб.

- Да ты весь пылаешь! – услышал он голос Елены, и с трудом раскрыл глаза.

Она смотрела на него с испугом и, продолжая гладить его  по  лбу и щекам,  произнесла. – Говори, где в доме есть лекарства. Где мне их найти?

- В кухне… в шкафу и окна. – Ответил Нил, вдыхая  свежий запах девушки, от которого  ещё больше закружилась голова.  И тут ему на грудь упала коса Елены. Он вздрогнул, вздохну и договорил. - Там мама  хранит лекарства… Посмотри там…

Елена, не дослушав, спрыгнула с кровати и выбежала из  комнаты. Нил увидел только, что  на ней была надета только его  синяя футболка. Голые белые ноги Елены мелькнули  в темноте комнаты  и тут же исчезли за дверью. Нил поднял руку, положил ладонь себе на лоб, тяжело выдохнул, поблагодарил Бога за то, что был прикрыт  пушистым покрывалом,  и… отключился.

Очнулся он вновь от того, что  кто-то пытался вставить ему в рот  край стакана и заставить выпить лекарство.

- Нилушка, ну открой свой рот, - сквозь пелену сознания, услышал он и повиновался. – Вот, молодец, пей, глотай   всё до  конца.

Нил выпил  жгучую жидкость и открыл глаза. В комнате было  полутемно. Свет давал только электрический камин, да лампа на прикроватной тумбочке. Рядом с ним на кровати по-турецки сидела Елена и поила его из стакана лекарством.

- Нашла? – Выговорил он. – Нашла лекарство?

- Да… правда,  я там немного пошумела… Ну, да ладно… Утром уберу…

- Что ты ещё натворила? – Нил повернул голову к Елене и… увидел её голые белые коленки, торчащие в разные  стороны. Девушка наклонилась к нему, вновь ощупывая ему лоб. Руку, держащую пустой стакан, она поставила ему на грудь.

- Ты весь горишь, Нилушка…

Говорила она ласковым голосом, заставляя его … удивляться её поведением. Вдруг он почувствовал, что  с него  …  стягивают футболку. И вскоре  ласковыми движениями  ему стали наносить  мазь  на грудь, что-то при этом причитая.

Нил не понимал и слова из того, что говорила Елена, зато полностью ощущал её движения, чувствовал её запах и наслаждался её заботой…

Елена  намазала грудь Нилу волшебной мазью Лидии Васильевны, затем прикрыла его  чёрной футболкой и вздохнула с удовлетворением.

- Вот и посмотрим, какая ты волшебная! – сказала она банке с мазью, держа её в руках. – Если завтра Нил не будет здоров, то я тебя…

-Что здесь происходит? – Услышала Елена женский голос и оглянулась.

Возле открытой входной двери в комнату стояла Анна Львовна в домашней халате, тапочках, взъерошенными волосами и …с ужасом на лице.

Женщина медленным шагом подошла к постели сына, осмотрела его, а потом  посмотрела на Елену, продолжавшую сидеть на кровати по-турецки, возле её сына.

- Ты, что  сделал с моим сыном? - Тихим, но угрожающим голосом произнесла она и нахмурила брови. - Ты всё же его  добила! – Уже с ужасом проговорила Анна Львовна. –И, что  ты делаешь в кровати моего сына?

Женщина присела на кровать, рядом с Нилом, и положила ладонь ему на лоб.

- Во-первых, - тихо, но с возмущением, заговорила Елена, - я не в кровати, а на кровати  вашего сына. Нил под одеялом, а я – нет.

Анна Львовна приподняла пушистое покрывало и увидела,  что он был в спортивных штанах.

- Во-вторых, - продолжила Елена, усмехаясь, - он остался невинным таким, каким был до нашей с ним встречи… Если, конечно, он был  невинным до встречи со мной?

Его вопрос был  проигнорирован Анной Львовной. Она приподняла его  футболку и, увидя, что  тело сына блестит,  спросила. – Чем ты его намазала?

- Волшебной мазью Лидии Васильевны?

- Но она же от растяжений!

- Нет. Мне Лидия Васильевна сказала, что  мажет этой мазью  любую болячку. И всё проходит, то есть вылечивается. Я его ещё напоила шипучим аспирином.

Елена постаралась улыбнуться женщине, но  та не оценила её порыва.

- Лучше бы себя ею смазала. – Проворчала Анна Львовна, укутывая сына покрывалом. – Ты сама сплошная болячка… Это он из-за тебя заболел. Правильно тебя назвали фурией.  Сначала  принесла переполох в мой дом, затем искалечила сына…А, что ты в кухне наделала? Столько было  шума, что  я даже проснулась…

- Но ведь вас не было  в доме. Нил сказал, что  вы ушли к соседям..

- А я вернулась. И правильно сделала… Как сердце чувствовало. Вернись, Анна, домой… Вернись… Твердило оно мне…Там добивают твоего  сына… Беги! Спасай его!

Елена хихикнула, но строгий взгляд  женщины, стёр улыбку с её лица, но нежелание высказать всё, что  было на сердце.

- Да, в чём вы меня упрекаете, Анна Львовна? – Воскликнула Елена и, тут же прикрыв рот ладонью, продолжила говорить почти шёпотом. – Я спасаю  здесь вашего  сына, а, между прочим, у меня дома отец остался … голодный. В доме нашем из  еды только вино, да фрукты. Правда есть ещё гречка…. Отец, наверное, её себе сварит… - Елена  дотронулась до руки Анны Львовны, привлекая  к себе её внимание. – А вы когда-нибудь ели гречневую  кашу с вином? Так вкусно!

Анна Львовна смотрела на Елену с ужасом в глазах.

- Почему Пётр Петрович остался голодным на целый день? – Спросила она.

- Ко мне приехал … незваный жених. Мне пришлось его устраивать где-то  пожить  несколько дней. Нил нам в этом помог. А отец остался дома один. Он даже мне машину свою отдал. Да она ему и не нужна была…  Когда он расстроен, то ничего не ест  и никуда не ездит … Фрукты и глоток вина, ну, ещё немного каши гречневой.  Вот вся его еда на это время.

- На какое время? – Анна Львовна встала с постели сына, позабыв о нём.

- Пока его нервы не успокоятся, и хорошее настроение  не вернётся к нему.

- А, почему он такой, что  случилось? Ты и отца довела до нервного  срыва?

- Я? – Возмутилась Елена и тоже встала на кровати Нила. – А, может, вам  вспомнить то, что вы ему сказали, перед тем, как он уехал из этого дома? Он уехал в плохом состоянии именно после разговора с вами, Анна Львовна? Что  вы ему сказали? Чем вы его  расстроили, что он перешёл на гречку с вином?

Анна Львовна  глубоко вздохнула, глядя на голые ноги Елены.

- Ты вся такая? – произнесла она, кивая непонятно на что.

- Вся…такая! Какой мама родила, такова я и есть! Что вам не нравится?

Анна Львовна почти минуту «сверлила» Елену своим взглядом, прежде чем ответить. – Я ещё не решила, что  мне в тебе не нравится…  Но бедлам, который ты устроила на кухне, придётся убрать.