С Костаревым мы прошли на задний двор в довольно уютный уголок, где не было посторонних ушей и глаз. Зато была скамеечка, на которую он приземлился сам и жестом пригласил меня.

«Это свидание что ли?» — едва не вслух проворчал я, присев рядом.

— Ты прав, там слишком много свидетелей для личного разговора. Не знал об этом уголке? Я сюда девушек приглашаю во время перерывов…

Сначала я залился краской, но затем решил во что бы то ни стало взять себя в руки. И, вернув себе способность говорить, а вместе с ней целый глоссарий едких фразочек и вагон сарказма, сострил:

— Как же выглядели эти девушки, что ты предпочел им меня?

Воспользовавшись его замешательством, я решил повнимательней разглядеть своего нового брата: стройный, с вьющимися каштановыми волосами и хитрым, немного лисьим лицом, говорил он быстро и довольно располагающе, от такого, как водится, неизвестно чего ожидать.

Братец ненадолго завис, переваривая мою колкость, а затем, вроде искренне, рассмеялся:

— Тебя я пригласил не за этим. Просто в классе была и правда неловкая сцена, а мне говорили, что ты немного стеснительный.

— Кто говорил? — внутренне напрягся я.

— Ну… твоя мама рассказывала.

После этих слов я начал думать, что задыхаюсь. Да она с этим Димой уже вон как подружилась, выложила все мои сакральные тайны и истории из прошлого, о которых я мечтал забыть! Писюнчик тоже с ним обсуждала?! Бессильная ярость нахлынула мгновенно, но так же быстро отступила. Да ну, мать не станет обсуждать такие темы, она не настолько неадекватная, по моим наблюдениям.

— Ты чего? — обеспокоенно спросил Костарев.

— Ничего, — ответил я. — Ты хотел со мной что-то обсудить, не так ли?

— Ты куда-то торопишься?

— Да, ибо время конечно.

Дима вопросительно посмотрел на меня, и я решил, что дальше не стоит говорить с ним образами:

— Перерыв скоро закончится и Жанна Леонидовна будет долго полоскать мне мозги, если я опоздаю.

Дима понимающе закивал, при этом широко улыбаясь:

— Я вот по какому делу: папа хотел сам познакомить нас на следующие выходные, но твоя мама…

— Ой, — перебил его я. — Насколько давно ты знаешь мою маму?

— Она иногда общается со мной, когда приходит к папе.

— То есть ты в курсе всей ситуации? — в завершение спросил я.

— Что они собираются пожениться? Конечно в курсе.

— И?

— Ничего не имею против, а ты?

Костарев вопросительно посмотрел на меня, словно не понимая, как вообще можно не радоваться предстоящему браку наших родителей, ибо мир состоит из розовых пони, которые кушают радугу!

— Тетя Аня — очень интересная и умная женщина, а я в людях разбираюсь. Насчет моего бати тоже не беспокойся.

Голос Димы подействовал на меня как колыбельная, и я расслабился настолько, что даже решил немного пооткровенничать:

— Мне ведь только вчера сказали, пока даже не знаю, как на это реагировать…

— Уж ты ж! — присвистнул он. — А я уже давно знаю, у них свадьба скоро. Мда…

— Ой, не причитай, — попросил я.

Место он выбрал уютное: тихо, безлюдно, вокруг зелень, теплый приятный ветер треплет волосы, а над головой убаюкивающе шумят деревья, невесть по какому принципу когда-то понатыканные в школьном дворе.

— Ты делал уроки, когда я пришел? — решил тактично сменить тему он.

Я кивнул.

— А зачем?

— Их же всё равно придется когда-нибудь делать, — с интонациями мудрого старца произнес я.

— Ах да, время конечно, — вспомнил мои недавние слова новоявленный брат. — Ты любишь лошадей?

— В смысле конину? — притворился я, что не понял.

— Да нет же! Конный спорт. Я с десяти лет езжу… — и Дима начал долгий рассказ о своей дружбе с непарнокопытными, мне же оставалось только делать вид, что внимательно слушаю.

— Так я не получил ответа на свой вопрос, — вспомнил он, — Ты-то любишь лошадей?

— Не знаю, не пробовал ни разу.

Костарев попытался рассказать еще более блистательную историю, но поток слов таки прервал спасительный звонок на урок. Как и следовало ожидать, он заболтался настолько, что за временем не следил вообще. Дима виновато покосился на меня и рванул было бежать в школу со всех ног, при этом очень удивившись, почему я не изображаю даже подобия спешки.

— Да брось, мы уже опоздали, — объяснился я и прогулочным шагом направился в класс, слушать, как меня отчитывает Жанна Леонидовна.

***

К следующему званому ужину я был уже и физически и морально подготовлен: у меня был костюм, новомодная стрижка и ставшая привычной миска травы на завтрак. Теперь я, на этот раз готовый к покорению дяди Васи и заодно его сынули, не так дико волновался от предвкушения новых знакомств. Удивительно, насколько быстро и даже легко прошла эта неделя. Наверное, я смирился. Да и не так уж и плох этот дядя Вася, квартирка вон у него шикарная, есть дача… Мать обещала, что сегодня мне покажут мою будущую комнату и подарят что-то дорогое, хотя неизвестно насколько нужное. Вдруг это будет конь, на которых так активно дрочит мой новоявленный братец. Однако и радости от воссоединения с новой семейкой я не чувствовал.

На этот раз мы быстро прошлись по теперь нашей квартире, и моя комната, рядом с комнатой Димы, разумеется, была просторнее и светлее моей привычной каморки. Я поблагодарил Василия, из вежливости похвалив его дизайнерские умения.

«А вдруг комната выглядит такой красивой только из-за того, что я еще не успел устроить там бардак?»

Затем мы дружно загрузились в машину и поехали на его дачу, где дядя Вася приготовился раскочегарить новую жаровню — подарок моей мамы. Нас с братцем посадили на заднее сиденье, где он всю дорогу что-то мне заливал, я же стойко терпел весь этот поток сознания и иногда вставлял свои комментарии, порой не совсем уместные. Странно, но похоже Дима приходил в восторг от такого стиля общения. Мать изредка говорила что-то сосредоточенному на дороге Василию, и, похоже, решила, что мы нашли общий язык. Я видел в зеркале заднего вида отражение ее умиленного лица.

По прибытию на место назначения, я вылез из машины, разминая затекшие за два часа конечности и предвкушая, что первый раз за неделю нормально поем. Краем уха услышал, что Дима подошел к Василию, и, как бы секретничая, вполголоса начал рассказывать:

— Он мне нравится, однозначно: напоминает друга по переписке…

========== Тяжелый день ==========

Я складывал вещи в коробки и никак не мог понять: мы с матерью жили скромно, даже бы сказал, аскетично, так откуда, в таком случае, столько барахла? Пространство, занимаемое картонной тарой, словно съело большую часть нашей скромной жилплощади. В квартире никогда раньше не было так тесно, как с этими проклятыми коробками. Уже начинаю подозревать, что страдаю клаустрофобией.

— Коля, давай шевелись, — крикнула мать, — у грузчиков почасовая оплата, излишки вычту из твоих карманных, если будешь и дальше копаться!

— Я шевелюсь, — мной овладело справедливое негодование. Она, в последнее время, стала ко мне настолько строгой, что казалось, вот-вот отправит на вольные хлеба, чтобы никто не мешал ее с Васьком счастью.

— Ну так активнее шевелись, — бодро скомандовала она, — быстрее закончим, быстрее устроимся на новом месте!

Я только тихо сказал, что не хочу на новое место. Две недели со знакомства с Костаревыми прошли как один день. И не так давно я предпринял попытку договориться с матерью о том, чтобы остаться жить одному в старой квартире, на что услышал, что умру на третий день, отравившись пластмассовой едой и утратив чувство реальности из-за компьютерных игр, а вообще пора бы уже перестать говорить глупости.

Кажется, чувство реальности я и правда утратил, переезд казался мне сном. Сопротивляться не было сил.

— А почему твой Васек не помогает? — с обидой в голосе спросил я.

— Перестань его так называть, — разозлилась мать, но, кажется, ненадолго, так как решила назвать причину. — Нельзя его привлекать, тайны должны оставаться тайнами.