Неожиданно для Пиррса Фостер вдруг отложил документы в сторону и сложил руки перед собой. Чуть ли не с улыбкой он посмотрел на сидевшую перед ним женщину.
- Миссис Френсис, - начал Фостер с едва уловимым лукавством в глазах, - ваше дело столь важное, что у нас есть основания подозревать вас в очень серьезном проступке перед своей страной. Поэтому мы будем вынуждены проверить все ваши контакты и разговоры со всеми, с кем вы общались как минимум за последние месяцы, а то и годы. Уверен, ваш адвокат предупредил вас об этом.
Фостер кивнул в сторону Пиррса. Тому совсем не понравился явно притворный мягкий тон, с которым спецагент проговаривал слова и давал разъяснения. У адвоката появилось нехорошее предчувствие.
- Так вот, - продолжил Фостер и перевел взгляд на Джанет, - в качестве свидетелей по вашему делу Бюро имеет право привлечь всех, кого пожелает нужным. Включая и ваших родственников.
Настала тяжела пауза и Френсис сжала руки в кулаки. Этот движение не прошло мимо внимания Фостера.
"Концентрация. Наша мадам пытается не выдать свое волнение и взять себя в руки. У нее плохо выходит"
На лбу Джанет проступила испарина, хотя нельзя было сказать, что в допросной комнате особо тепло.
- Вот, например, ваша дочь, - спецагент мельком взглянул на досье Френсис, - Элизабет. Какое замечательное имя, мою двоюродную сестру также зовут. - Это была сознательная ложь. - Если мне не изменяет память, оно переводится как "Божья клятва", верно? Согласитесь, обладательница такого имени не откажется от дачи показаний...
- Дочь миссис Френсис имеет права не свидетельствовать против свой матери, - возразил Пиррс, потихоньку багровея от охватившей его догадки.
"Сукин ты сын, решил надавить? Ну посмотрим, на что ты способен"
- Верно, мистер Пиррс, - согласился Фостер, - но вам, как опытному адвокату, должно быть хорошо известно, что нельзя отказаться от показаний, доказывающих вину друзей или родных.
Отчасти спецагенту было забавно наблюдать гамму эмоций, отражавшуюся на лице адвоката, который - и это стало заметно невооруженным взглядом - осознал неудачу с уловкой. Фостер был далеко не новичок в подобных делах и мелкие хитрости, к которым часто прибегали адвокаты, чтобы огородить своих подзащитных, он знал в достаточной мере.
- Так вот, миссис Френсис, - фэбээровец вновь обратился к Джанет, - мы вполне имеем право привлечь вашу дочь для дачи показаний, поскольку вы нарушили закон и вынесли за пределы исследовательского центра совершенно секретные сведения и, соответственно, существует отличная от нуля вероятность того, что вы могли поделиться ими с кем-либо из ваших знакомых или родных. Пусть даже и без злого умысла, а сугубо по собственному легкомыслию...
"Только не Элизабет, - пронеслось в голове Джанет. - Только не моя малышка"
Внутри Френсис все сжалось в тугой комок и ей стоило чудовищных усилий не закричать. Подонку напротив только и надо, чтобы вывести ее из себя, думала она. Ох, как бы ей хотелось снова увидеть собственную дочь, обнять ее и выговориться. Но Джанет понимала, что этого ей сделать не дадут, как бы не старался дорогой ей Гарольд. Во всяком случае, сейчас. Ей захотелось выть.
- ...поэтому, миссис Френсис, нам придется допросить вашу дочь. Естественно, процедура займет много времени, ведь нам нужно будет убедиться, что вы ей не рассказали ничего из того, о чем нельзя говорить. Возможно, потребуется пройти тест на полиграфе, а также ряд других малоприятных процедур. Правда, я не знаю, как это скажется на ее карьере. Если я не ошибаюсь, она работает в довольно известной юридической фирме, ревностно оберегающую свою безупречную репутацию. Трудно представить последствия, если всплывет, вовлеченность Элизабет в вашу историю. Надеюсь, все обойдется, но зная о строгих порядках в подобных учреждениях, я бы не стал на это рассчи...
- Не смей трогать мою дочь, мерзавец! - Джанет дернулась вперед и не будь на ней наручников да крепкой руки Пиррса, прихватившей ее локоть, она бы уж постаралась вцепиться ногтями в физиономию этой напыщенной сволочи. - Только попробуй, ты, жалкий ублюдок, только попробуй!! Я тебя... я...
Она зарыдала и утонула в объятии своего друга Гарольда Пиррса, который держа ее за плечи, погладил по голове и стал нашептывать: "Тише, тише, все хорошо, Джанет, я здесь".
Дверь открылась и в нее вошли двое охранников, держа наготове за ручки свои полицейские дубинки-тонфы, но сидевший Фостер, не шелохнувшийся за все это время, поднял в останавливающем жесте свою руку.
- Джентльмены, все в порядке. Ваше присутствие здесь лишнее, можете быть свободными, - произнес Фостер, глядя на рыдающую Френсис. Помявшись немного, охранники вставили тонфы в специальные кольца над своими ремнями и вместе вышли из комнаты, закрыв дверь за собой. Спецагент был доволен. Небольшая провокация удалась и прогнозируемая реакция Френсис полностью подтвердилась, а успех стал прямым следствием тщательного изучения ее досье. Едва Джанет пришла в себя, Гарольд Пиррс с нескрываемым возмущением прорычал:
- Я ответственно заявляю, что подобные действия со стороны следствия считаю недопустимыми в отношении моей подзащитной. Использование ее дочери с целью оказания психологического давления является...
- Чем? - резко перебил его Фостер. - И почему вы считаете мои действия - оказанием давления? Или вы не знаете о возможности привлечения родственников вашей подзащитной для дачи показаний? Мне очень жаль, что мои слова привели обвиняемую в ярость, но я лишь выполняю свою работу.
Он сделал короткую паузу и, смягчив тон, добавил:
- Поверьте, мне совсем не доставляет удовольствие видеть то, как вы, миссис Френсис, переживаете.
Пиррс видел, как глаза фэбээровца говорили совсем о другом. В них читалось едва ли не ликование от зацепки, унюханной этой ищейкой. Ничего не скажешь, грамотно сработано, думал Гарольд, теперь понимая подлинную цель этого допроса.
"С другой стороны у них действительно ничего на нее нет", - заключил Пиррс.
Соответственно, быстро рассуждал про себя адвокат, они попытались спровоцировать ее на необдуманное действие и допустить ошибку. Он был вынужден признать оправданность, с точки зрения следствия, попытки вывести Джанет из равновесия и раз она так отреагировала, то появляется возможность надавить на ее болевую точку, чтобы вынудить дать показания против самой себя в обмен на то, чтобы они оставили ее дочь в покое.
- Я считаю на сегодня достаточно, - после некоторой паузы ответил Пиррс, смотря на Фостера своим бульдожьим взглядом, в котором читалось нечто, граничившее с откровенной враждебностью. Спецагент некоторое время спустя молча перевел взгляд с адвоката на Френсис и наоборот, после чего кивнул и согласительным тоном ответил:
- Да, пожалуй, хватит. Для записи: по обоюдному согласию сторон было решено остановить допрос. Дата следующего допроса будет согласована со стороной защиты позже.
***
После того как Френсис увели в сопровождении охраны и адвоката, Фостер последовал в соседнюю комнату к Бобу Харрису и двум представителям ЦРУ. Там шел активный обмен своими мнениями от увиденного, но все повернули головы в сторону Фостера, как только он зашел внутрь.
- Ну, как впечатления? - с ходу спросил он у агентов.
- Она на грани, - уверено резюмировал Харрис. - Не будь этого адвокатишка, ее можно было расколоть как грецкий орех. Чуть-чуть оставалось.
- Угу, - покачал головой Фостер, посмотрев через двухстороннее зеркало, - знал бы ты, как этого "чуть-чуть" не хватает всем сыщикам мира. Но твоя правда: она едва не сломалась. А каково ваше мнение, джентльмены?
Один из сотрудников ЦРУ - долговязый в темно-синего цвета костюме - выдохнул струю дыма после глубокой затяжки своей сигареты и словно про себя рассуждая, произнес:
