Как вам не стыдно, - говорю. Он мышкой выскользнул из кухни. Счастье его, что я маме ничего не сказала. Но решила про себя, что если ещё раз попадётся - всю лысину сковородкой размочалю! Противно же после него котлеты есть.
Он постучался ко мне на следующий день тихонько. Мамы не было.
Чего вам?
Люсенька, простите меня... за вчерашнее... простите... я иногда сам не свой... После того, как нет Зинаиды Прокофьевны...
Зинаида Прокофьевна Зинаидой Прокофьевной. А котлеты наши зачем лизать?
Ах, Люсенька... вы такая славная барышня... такая добрая... мне так стыдно, поверьте...
У вас что, своих котлет нет?
Дело не в этом... Если нет женского тепла, то это совсем другое... даже самые горячие котлеты какие-то холодные, неживые без женских рук... холодные...
Разогрейте и будут горячие.
Нет, вы не поняли... сейчас всё стало холодным... всё стало неживым... без Зиночки... мы 57 лет вместе... а сейчас я живу в пустой комнате... вы никогда не бывали в пустой комнате?..
Только что была. Пока вы не постучали.
Ах, это не то... вы не понимаете... комната становится по настоящему пустой... когда осознаешь, что те, кого ждёшь, не вернутся в эту комнату никогда!.. тогда комната становится по настоящему пустой... очень страшно в пустой комнате... очень страшно... лучше умереть...
Так повесьтесь!
Грех это...грех...
Да кому какое дело.
Перед Богом грех...
Бога нет.
Может быть... а если?.. ведь не простит...
С какой стати? Очень Богу надо, чтоб вы мучились?
Никанор Спиридонович посмотрел как-то странно:
А и вправду... зачем оно Богу?
Короче хватит. Маме я ничего не сказала. Но если ещё раз поймаю - пеняйте на себя!
И вот я услышала шорохи на кухне. Потом табуретка упала. Ну, думаю, опять приполз котлеты наши облизывать. Ну, всё! Моё терпенье лопнуло. Вбегаю в кухню - а там Никанор Спиридонович дёргается в петле. Нельзя было терять ни секунды.
=====================
Эликсир Мандрагоры начал действовать быстро и явно. И скоро стало понятно как именно он на меня подействовал.
Я становилась неотразимой тёлкой. Я менялась не по дням, а по часам. Даже старшеклассники замирали, когда я проходила мимо. Смотрели мне вслед открыв рот. Совсем дураки делались. Да что! Даже девчонки замирали глядя на меня.
И скоро я осознала, что я не Люся больше. Я Хельга!
Моя власть над мужчинами была абсолютной.
Но и это не всё!! Дни превращались в годы. А я становилась всё красивей и неотразимей. Годы стали превращаться в десятилетия. Но мой роковой шарм становился только изысканней. Оказывается надо мной и Время не властно!! Я не Люся больше. Я Хельга.
Понимаю, как дамы завидуют. Но не спешите! У медали оказалась и оборотная сторона.
Мне быстро всё надоело. Впрочем, насколько быстро? Лет через 40 кому не надоест. Меня никто не привлекал. Все мне казались скучными, пустыми. Нет, я не была холодной. Я хотела. Я искала. И не находила.
Но ведь тётя Агата обещала, что я непременно встречу Его. Тётя Агата не могла ошибаться.
Но уже почти 60 лет прошло. И я устала искать Его. Мне до смерти надоели рестораны, тусовки, театры, вояжи и прочий блеск и шум. Всё чаще выходила гулять одна в дождь, в непогоду. До утра бродила по тёмным паркам, когда там не гуляет никто. И однажды я Его заметила.
Такой бледный. Такой красивый.
Потом я видела Его ещё несколько раз. Он всегда выходит гулять в парк в непогоду. Он избегает людей.
Я пробовала попасться Ему навстречу. Он ни разу не заметил меня.
Нет, с этим я не могла смириться! Однажды я пошла Ему навстречу и толкнула Его плечом.
Извините! - пробормотал Он. И впервые вскинул на меня глаза. О! Какие у Него были глаза. Теперь мне никогда Его не забыть. А он ещё раз извинился и заспешил мимо!
Я снова Его видела в парке. Даже не пытался ко мне подойти. Нет, я этого не вынесу! Если гора не идёт к магомету... Я решительно встала у Него на дороге. Он вскинул глаза.
Могу я подарить Вам цветы? - спросила я прямо.
Зачем? - удивился Он.
Чтоб Вы меня наконец заметили.
Вас невозможно не заметить, - он чуть улыбнулся.
Спасибо. Тогда почему Вы меня избегаете?
Вовсе нет. Просто я один и...я...
Понимаю. Один. Я вам не буду мешать. Если Вы думаете о чём-то своём важном, я просто буду рядом. Буду молчать и не буду мешать.
Нет, пожалуйста. Я не против. Можно и поговорить. Я ни о чём таком важном не думаю. Просто привык быть один.
Мы стали встречаться. Странные встречи. Никогда не договаривались заранее когда и где. Никогда не приглашал к себе. Никогда не напрашивался ко мне. Мы не целовались. Он не прикасался ко мне даже невзначай.
Я спросила Его имя. Почему-то думала, что не скажет. Отвертится. Но Он сказал просто и ясно - Родриго. Странное имя. Или Он его выдумал прямо на месте? Впрочем, я сама Хельга.
Мы встречаемся уже полгода. Я жить без него не могу! А мы даже не поцеловались ни разу!
Нет, этого я уже стерпеть не могу. В моём роду женщины всегда отличались решительным характером. И я решу! Я сделаю. Или не сделаю. Но дальше так продолжаться не может.
В тот вечер я увидала Родриго издалека на пустынной дорожке парка. Накрапывал дождь. Но мне это всё равно. Я направилась прямо к нему.
Родриго! Я люблю тебя! Я не могу жить без тебя!!
Но...
Нет, такого я не потерплю. Какое ещё "но"? Ты мой! Здесь и сейчас! И до конца дней! Я бросилась перед Родриго на колени и сдёрнула с него штаны.
Дьявольщина! Что это такое?! Что это за стручок?! Это мотовило моего героя или старый шнурок от ботинка? Маленький, сморщенный. Не то фиолетовый, не то зелёный, не то какой-то сливовый.
Я не помню как я добежала до дома. Какой дорогой бежала. Помню, забегала в метро. И мчалась по кругу. Всё быстрее и быстрее мчалось метро по кругу. Выскакивала на каких-то станциях. Забегала в рестораны. Пила прямо из горлышка. И снова бежала. Я не помню, как добежала до дома.
Дома я села перед зеркалом. Я не включала свет. Откусывала горлышки у бутылок не разбирая коньяк ли, шампанское ли. В голове мутилось. Я всматривалась в зрачки женщины, глядевшей на меня из зеркала. Тысячи мыслей перемешались. В голове мутилось. Мне показалось, что я смотрю в глаза тёти Агаты. Смутные образы сплетались в странные узоры. В голове мутилось. Потом я увидела другие глаза. Глаза Никанора Спиридоновича. Их я сразу узнала. Я ведь подняла глаза тогда. Когда пила Эликсир Мандрагоры. Никанор Спиридонович тоже смотрел на меня пристально. Шею его своротило петлёй. Он глядел искоса. Но во все глаза! Прямо мне в зрачки. И не отводил глаз. Словно что-то хотел сказать. Его глаза продолжали смотреть на меня даже когда потухли и остекленели. Что он хотел сказать?
Мне казалось, я схожу с ума. Но ночь сменили предрассветные сумерки. И паззл стал проясняться. Ещё чуть-чуть...
Я сорвалась из дома и побежал в парк. Я точно помнила, что в дальнем конце парка ограда кладбища. Туда! Я перелезла через забор. Побрела, натыкаясь в сумерках на оградки. Наконец выбралась на аллею. Теперь левее и вон туда. Откуда я знала, что туда? Не знаю!!
Вот я возле могилы. Надпись на камне трудно разобрать. Но становится всё светлее. Некоторые буквы уже видны... РОДРИГО. Да, теперь отчётливо видны все буквы. Родриго. Становится всё светлее. Уже можно хорошо различить портрет на камне. Да, это он. Родриго. Дон Родриго Энрикес де Кабрера, маркиз де Альканьисас, граф де Альтамира-и-Сандоваль. Мать твою за ногу! Да он испанский гранд! Кой чёрт его сюда к нам занёс?! А год смерти? 1774. А! Это многое объясняет. Мудрено иметь полновесный болт если ты уже 245 лет как мертвяк.
Я почувствовала, что кто-то стоит позади меня. Сердце сразу подсказало кто. Я обернулась.
