Пропасть между ней и Федькой стала просто бездонной, и ее затопляло море ненависти. Работать, как прежде, рядом с Грабским она тоже больше не могла. Хотя сам Виталий никак не реагировал на ее присутствие. Не нервничал, не ревновал, не демонстрировал обиду. В душе он был даже благодарен Тане за ее неверность. Останься он у нее — и еще неизвестно, как сложилась бы его дальнейшая судьба. Таня не дождалась его защиты, уволилась. Платили зарплату все реже, а жизнь день ото дня дорожала. Теперь ей некому было помочь ни материально, ни морально. Приходилось рассчитывать только на себя.

Таня ушла в антикварный магазин. Пригласил ее туда один престарелый предприимчивый еврей. Раньше это была обыкновенная комиссионка. Марк Сигизмундович присматривал старую мебель, картины, изделия из бронзы и серебра. Он умел увидеть ценность в заброшенных, иногда сильно поврежденных временем вещах. Был у него и свой мастер — золотые руки и луженая глотка. Потому что когда он не работал, то пил по-черному. А уж если брался за дело, то и с перепоя руки не дрожали.

Времена пошли тяжелые. У кого не было денег, отдавали за бесценок старинные шкатулки, безделушки, статуэтки. Марк Сигизмундович так умело сбивал цену, делая вид, что берет исключительно из сострадания и входит в положение, что доверчивые старушки, вдовы бывших коллекционеров, тащили свои сокровища именно к нему. Регулярно посещая магазин, они обменивали какой-нибудь шедевр на скромную сумму.

Но появилась и другая категория людей: новые русские, как называли всех резко разбогатевших бывших граждан Советского Союза, независимо от их национальной принадлежности. У этих денег было больше, чем надо. Они, не торгуясь, покупали у Марка все, что имело достойный вид и хотя бы отдаленно напоминало произведение искусства. Хитрый антиквар быстро сообразил и разделил магазин на две части. Над входом со двора висела скромная вывеска: «Комиссионный магазин». Ниже была прикреплена бумажка с напечатанным мелким шрифтом объявлением: «Принимаем на комиссию», и дальше следовал перечень всего, что брали в скупку. А с улицы магазин сиял новыми витринами, яркими огнями и назывался «Художественный салон». При входе стоял охранник, который не пустил бы сюда всех этих старушек, вдов коллекционеров, даже если бы они и осмелились подойти. Возле салона — стоянка, всегда забитая дорогими машинами. Посетителей принимали в нарядном зале с мягкими креслами и диванами, звучала старинная музыка, подавали чай, кофе. Работали у Марка только молодые и красивые женщины с высшим образованием и безупречными манерами.

В пору, о которой идет речь, одна из двух его сотрудниц уволилась. В салоне она познакомилась с состоятельным мужчиной, тот сделал ей предложение, и счастливая невеста упорхнула со своим любимым в предсвадебное путешествие на какой-то экзотический курорт, оставив Марка и свою напарницу самим разгребать ворох дел. Марк схватился за голову. Ему было уже за шестьдесят, он вообще подумывал уйти на покой, поручив антикварные дела подходящему человеку, а тут такое вероломство. Таню он заприметил случайно. Она зашла в соседний букинистический магазин, с владельцем которого, толстым Рафиком, Марк попивал по вечерам чаек. Выяснив, что Таня историк, преподаватель в университете, он сразу же приступил к делу. Таня ему понравилась: умна, интеллигентна и, главное, красива! Со своей яркой, необычной красотой она сама — произведение искусства! Толстосумы будут приезжать в его салон уже из одного желания посмотреть на нее. А деньги ей нужны. Он сразу понял это, увидев стоптанные каблуки ее туфель и скромное пальто. Марк сделал ей предложение, от которого она не смогла отказаться. Пообещал щедрую оплату и сразу — хороший аванс.

Таня согласилась. Но не из-за денег. Хотя они, конечно, были нужны ей. Просто она не могла больше находиться рядом с Грабским. Заниматься наукой ей хотелось по-прежнему, но только не сейчас. Ей нужна была передышка. Глоток свежего воздуха. И она отправилась навстречу новой жизни, делать этот самый глоток воздуха в душные залы салона Марка, наполненные старинными пыльными вазами к картинами.

Марк не ошибся в своем выборе. Таня не только была красива и умна, но и чрезвычайно добросовестна. Она не могла заниматься делом, не разбираясь в нем. Теперь все ее вечера были посвящены изучению книг по искусствоведению, и вскоре она могла безошибочно определить подлинность изделия, возраст, принадлежность к тому или иному направлению. Консультации, которые Таня давала посетителям, были такими обстоятельными и подробными, словно она читала лекцию. Она рассказывала о вещи как о живом существе, раскрывала его сущность, обнажала душу каждого произведения искусства. Мало кто после беседы с ней уходил без покупки. Марк ценил свою новую помощницу и тайком от другой сотрудницы приплачивал ей, выдавая небольшие премии за особенно крупные продажи.

В салоне Таня познакомилась с Димой, богатым бизнесменом. Он дорого и кричаще одевался, ездил на джипе и возил ее в рестораны. После ресторанов, естественно, к себе. У него был дом на окраине, огороженный высоким забором. В доме — сауна, бассейн, бильярд, новейшая бытовая техника и тяжеловесная мебель. Для полноты счастья ему не хватало только старины, которую он покупал в салоне у Марка. Дима был грубоват, хитер к тщеславен. Таня его привлекла, конечно же, своей внешностью. К тому времени у нее появились деньги, и она стала хорошо одеваться. Он как-то зашел в салон и остолбенел. Среди тусклых люстр и бронзовых канделябров изящная белая шея в вырезе тонкого платья изумрудного цвета, золотистые локоны, собранные в пучок на затылке, и необычные глаза, в которых отражается сверкание огней, — все это заворожило его. Дима мнил себя ценителем прекрасного. Благодаря впечатлению, которое она на него произвела, Тане удалось дорого продать множество подделок ему и его друзьям, таким же малосведущим в искусстве.

Ухаживаний Димы она сначала сторонилась. Потом согласилась поужинать с ним. Дальше — больше. Правда, Дима не волновал ее. Будучи человеком недалеким, он, как собеседник, не интересовал Таню. Но у него были деньги и время, которое он хотел проводить с ней. А у нее не было никого. Работа у Марка давала Тане возможность жить безбедно и по-своему увлекала ее, но это было не то занятие, о котором она мечтала.

Жизнь вокруг по-прежнему была трудной. Многие бежали за границу: кто легально, кто нет. Люди стремились к другой жизни, мечтали о других возможностях.

— Таня, ты не хочешь поработать в Англии? — спросила ее бывшая сотрудница, Нинель Эрастовна, позвонив как-то вечером по телефону.

— В качестве кого? — усмехнулась Таня. — Официантки?

— Почему официантки? Преподавателем университета. Читать лекции по древнерусской истории.

— У них там что, нет своих учителей истории?

— Есть, конечно. Но это такая программа. Новая. Они приглашают преподавателей из разных стран. Читать надо будет и на русском, и на английском.

— Ну, на английском я вряд ли сумею.

— Почему это? Ты всегда хорошо знала язык.

— Для нашего университета — возможно, но читать лекции…

— Так есть же специальные курсы. Да и там тебя, понятное дело, сначала языку подучат, а уж потом начнешь…

— Ну, не знаю. Вообще-то, я никуда не собиралась.

— Да что ты! Такая возможность. Контракт на три года. Заработаешь на приличную квартиру. Мир посмотришь!

— Не знаю. Подумаю.

— Ладно. Думай, но недолго. Нужно два человека. Один уже есть.

— Хорошо…

Таня решила не ехать. Не хотелось снова что-то менять. Она уже привыкла к спокойным дням в салоне, к немногочисленным солидным клиентам, к ужинам с Димой, когда тот сам болтал за нее и за себя, к шумным сборищам и вечеринкам, куда он приглашал ее. Все же лучше, чем дома сидеть и скучать.

Это случилось внезапно. Таня, конечно, слышала, что в стране разгул преступности. Что существует рэкет, братки, бандитские группировки, разборки, стрелки и тому подобное. Но она никогда не думала, что это коснется ее.