Крестиан отсчитывал отведенные им в месте минуты жизни, смотря на отрешившуюся от всего девушку. Он только недавно узнал ее и не мог смириться с тем, что скоро потеряет навсегда. Воображение то и дело подбрасывало ему картины одна ужаснее другой, где Алекс убивает Анну. Он повидал за тысячу лет многое, чтобы с уверенностью сказать — из чистилища пути назад нет — Три главы никогда не отпустят того, кто однажды попал к ним на вечные муки. Алекс таки, добился, чего хотел. Смерть Анны принесет ему страдания, каких он никогда не испытывал, но может, он вовсе не этого добивался с самого начала? Его предательство тоже ранило сильнее ножа в сердце. Этот человек столько раз клялся и более того — доказывал свою преданность, чтобы потом так поступить. Зачем?

Что было на уме у Алекса, Крестиан никогда не интересовался. Ему иногда казалось, что тот вообще лишен каких-либо эмоций, потому и держался холодно, никого к себе не подпуская. Только однажды, больше ста пятидесяти лет назад, он увидел его совсем другим.

Крестиан моментально забыл, зачем пришел к Алексу, когда в открывающуюся дверь вонзился ритуальный кинжал на уровне его головы.

 — Мне это рассчитывать, как покушение? — спросил Крестиан, вырывая клинок, глубоко засевший в дереве. Вспыхнувшая, было ненависть, сразу погасла, едва он увидел испуг, отразившийся на лице его несостоявшегося убийцы. Тот сразу упал на колени, пряча лицо за растрепавшимися белыми волосами.

 — Господин… я прошу… это не было преднамеренно… я не знал… — бормотал Алекс едва слышно, а Крестиана начинала забавлять эта ситуация.

 — А я-то думал, зачем тебе понадобился кинжал… знаешь, я за свою долгую жизнь понял, что, если дать человеку хоть каплю власти, он покажет свое истинное лицо. — он разжал пальцы и кинжал упал к рукам Алекса.

 — Я не понимаю…

 — Что тут непонятного? Я даю тебе эту власть. Делай то, что собирался.

Алекс взял клинок в руки и поднял его на раскрытых ладонях, не поднимая головы.

 — Я не собирался на вас нападать, господин. Я не знал, что вы стоите за дверью.

 — Зачем же ты тогда его брал?

 — Для себя… — после недолгой паузы ответил Алекс.

 — Можно поинтересоваться причиной?

 — При всем моем уважении к вам, господин, я не могу ее озвучить. Можете наказать меня за эту дерзость, но это мое личное дело.

 — Я не буду тебя наказывать. У всех могут быть секреты. Этот пусть останется с тобой.

Крестиана тогда совершенно не волновали причины такого поведения его слуги, но этот его поступок что-то изменил — он стал смотреть на Алекса совсем иначе, стал доверять ему, но больше никогда не видел его выбитым из колеи, кроме сегодняшнего дня. И теперь, смотря на него он понимал, что действительно был слеп. Это предательство заставило его усомниться в себе — а кого он знал настолько хорошо, чтобы доверять? Получается, он ни в ком не мог быть уверенным. Разве что в Анне — в человеке, которого он знал всего несколько дней, но уже готов пожертвовать своей жизнью ради нее.

 — Анна, — не выдержав долгого молчания, заговорил Крестиан. Девушка повернулась к нему. — тебе совсем не страшно? Ты кажешься такой спокойной…

 — Я не боюсь смерти — в ней нет ничего страшного. Моя мама говорила, что после смерти моя душа попадет в рай. Я верю в это, поэтому не боюсь. Но я еще так мало прожила — мне всего восемь дней назад исполнилось двадцать лет, а я столько всего хотела сделать…

 — Анна… — Крестиан опустил голову, стараясь не смотреть девушке в глаза, но не мог не сказать того, что ждет ее. — Если бы ты умерла обычной смертью, твоя душа, я уверен, непременно оказалась в раю, но находясь здесь, этого не произойдет…

 — А что же со мной произойдет? Куда я попаду?

 — Туда же, куда попадают все, кому не нашлось места на одном из семи уровней преисподней — в чистилище. Так его представляют смертные, которым обещают вечные муки в аду за их грехи.

Анна долго молчала, осмысливая сказанное. Этого она никак не ожидала, но общее напряжение не давало ей оценить все, что ее ожидает в недалеком будущем.

 — Крестиан, а как ты умер? — решила сменить тему разговора Анна. Крестиан и сам был не прочь отвлечься на что-то другое хоть не на долго.

 — А я не умирал. — увидев удивление в глазах девушки, он лишь пожал плечами. — Таково было решение Трех глав. Никто здесь не знает об этом, даже Алекс.

Я родился в конце позапрошлого тысячелетия. 975 год. Можешь себе представить, какими тогда были люди? Полные страхов и суеверий, они считали, что скоро наступит конец света и мир поглотит тьма. Моя семья, как и все тогда были суеверными, богобоязненными людьми. И искренне верили, что им воздастся за их молитвы и праведный образ жизни. Они считали, что я их подарок от Бога, ведь до этого им долго не удавалось завести ребенка и имя поэтому мне дали соответствующее. Только это было все, что Бог дал им, потому что сколько бы они не молились, в городе продолжали процветать голод и нищета.

В пятнадцать лет я хотел помочь прокормить свою семью и не видел иного способа, как украсть не много еды. Но за это оказался удостоен лишь порицаний. Я разозлился и сказал, что не верю в Бога, потому что если бы он был, то не позволил бы людям страдать и умирать от голода. А согрешивших он мог бы наказать сразу, но все продолжали жить, как ни в чем не бывало. Тогда я был зол и ушел из дома, хотел доказать себе и всем остальным, что Бога нет. Следующие пятнадцать лет я жил на улицах, грабил людей, иногда убивал их и все ждал чего-то. В каком-то смысле я верил в Него — надеялся, что он покажет себя, но видимо, я оказался не достоин его внимания. Зато привлек другие силы, которым оказалось не все равно.

Меня хотели казнить в тридцать лет. Долго не верили, что все те убийства моих рук дело, но, когда моя вина была доказана, меня ждал смертный приговор. Перед тем, как разжечь костер, на котором я уже стоял, святоши пытались воззвать к моей совести, чтобы я исповедался и покаялся в своих грехах. Я не испытывал мук совести от совершенных мною убийств и не желал вымаливать прощения у того, кого использовали, чтобы держать стадо в страхе. Люди во все времена были глупы и верили в спасение, стоит только покаяться и все будет прощено.

Я был готов к смерти, хоть и не представлял, что меня ждет на той стороне. Но как только огонь поднялся, обжигая мои ноги, все изменилось. Я оказался в совершенно другом месте, а передо мной возвышались Три главы. Они сказали, что я в любом случае оказался бы здесь, но после смерти я стал бы другим, не способным на то, что может смертный. Вся жизнь тогда показалась мне какой-то ошибкой. Я ошибался, но исправить уже ничего не мог, да и не хотел — я стал совсем другим. Три главы сказали, что хотят видеть меня новым хозяином преисподней, но для этого мне нужно было убить предыдущего, обезумевшего от власти и потерявшим контроль над своей Силой.

Я убил его в то же день и стал новым хозяином, но помня опыт предыдущего хозяина, я решил не использовать свою Силу. Теперь думаю, что зря, иначе не оказался бы сейчас здесь в ожидании своей смерти.

Крестиан замолчал, ожидая, когда Анна заговорит, но та молчала, не сводя с него взгляда.

 — Анна, я пойму, если ты будешь считать меня чудовищем. Я такой и есть — чудовище, убийца. Я заслужил того, чтобы провести вечность в чистилище.

 — Крестиан, мне все равно, скольких людей ты убил. — Анна подошла к нему, опускаясь на колени. — Теперь ты другой и мне не важно, каким был раньше. Я люблю тебя таким.

Холодная ладошка Анны коснулась щеки Крестиана и в подтверждение своих слов она приблизилась к нему, накрывая его губы своими. Крестиан испытал волну безграничного счастья, теплом разливающимся по всему телу. Он раньше и подумать не мог, что подобные слова окажутся настолько важны для него. Его не считали чудовищем. Более того — его любили просто так, несмотря ни на что.

Их поцелуй прервал подошедший Алекс, которого они сразу не заметили.

 — Все это безумно трогательно и романтично, но нам уже пора. — ледяным голосом, которым произнес это Алекс, буквально обжигал и колол скрываемой за ним ненавистью.