Но в ответ собеседница только горько усмехнулась, чем поставила Краснова в тупик. Ему уже казалось, что это первые признаки намечающейся истерики.
-Чтож, теперь у нас с Анной по одному неудачному роману. - всё же объяснила причину своего веселья герцогиня. - Вот только мой избранник не стал лгать, изображая влюблённость, хоть и пытался меня убить. Разве что это было до, а не после признания в любви.
-Да и ваша сестра не пыталась убить своего жениха.
-У неё просто не было возможности. А так его бы убила любая после такого предательства. - уже без тени улыбки объяснила девушка. - Верность - неотъемлемая составляющая благородства. Жаль что немногие в наши дни вспоминают об этом. Но гораздо сильнее я жалею о том, что твоя верность не принадлежит мне.
-Мне жаль что всё так вышло, герцогиня...
Эльза провела рукой по нагруднику ковника, словно стряхивая невидимую пыль.
-Твоя невеста, Лука, ждёт назад того славного и весёлого выпускника академии, каким ты был когда мы первый раз встретились. А вернёшься к ней ты, машина для убийства, придаток к варджеку, неспособный даже улыбнуться. Ты уже не сможешь стать другим. Неужели ты думаешь, что она примет тебя таким?
Герцогиня вздохнула и отвернулась к огню.
-Прости, я... Лучше уйди, пока я не наговорила того, о чём буду сожалеть. Уходи, Лука.
-Как прикажете, герцогиня. - коротко кивнув, Краснов развернулся и зашагал к выходу. Он дошёл до двери, когда Эльза окрикнула его.
-Постой! Лука, что бы ни случилось, тебе всегда будут рады в этом замке. Помни об этом. Теперь иди.
Ещё раз взглянув на застывшую у камина девушку в сверкающем голубом платье, сотканном изо льда невероятным мастерством магии холода, варкастер молча вышел из зала и закрыл за собой дверь, чтобы больше не мучать хозяйку замка. На душе было муторно от понимания того, сколько боли он только что причинил ей, разрушив иллюзии и разбив преисполненное зарождающихся чувств сердце. Но он знал, что поступил правильно, не став подыгрывать этому безумному увлечению и вернув герцогиню на грешную землю прежде, чем она поднялась слишком высоко на крыльях вдохновенных фантазий и самообмана.
Поэтому когда Лука отправился к себе, его шаг был твёрд, а мысли чисты.
Но сколь бы он ни был уверен в своей правоте, слова герцогини глубоко засели у него в голове, посеяв семена сомнения. Насколько жизнь и служба карателя изменили его? Действительно ли он превратился в "придаток к варджеку"? Сможет ли он вернуться к любимой и будет ли она счастлива его возвращению? Не станет ли долгожданная свадьба началом её мучений в браке с чужим, нелюбимым человеком?
Эти вопросы уже терзали его после ранения. Когда он понял, что остался практически без лица. Владевшие им тогда чувства глубочайшего отчаяния и непроглядной безнадёги даже вспоминать было страшно. Потому что одна мысль о том, что он вернётся к возлюбленной уродом, повергала в ужас. Ведь даже если бы она не отвергла его, то оказалась бы обречена всю оставшуюся жизнь страдать, глядя в его лицо или ту маску, которая бы его заменила. Именно в это время к нему всё чаще приходила мысль о том, что лучше было умереть ещё там, в горах. Потому он и кинулся под обстрел не задумываясь, что готов был умереть, лишь бы забрать изуродовавшую его ледяную ведьму с собой в Уркаэн.
Войдя в отведённую ему гостевую комнату и заперев дверь, Краснов поспешил расстегнуть замки доспехов и снять кирасу, чтобы поскорее добраться до внутреннего кармана форменной куртки, где хранилось его сокровище - письма от Алёны. Отец догадывался о том, что "позорное увлечение" его дочери не закончилось с удалением "наглого выскочки", и проверял всю её корреспонденцию с помощью нанятых шпионок. Поэтому вести переписку можно было только через патрона, во власти которого было доставить послание кому угодно так, что даже доверенные слуги великого принца не смогли бы его перехватить.
Каждое отправленное письмо и полученный ответ были наградой за выполнения очередного задания, поэтому их было всего три. Их текст он уже знал наизусть, но всё равно открыл многократно сложенные листы бумаги, чтобы ещё раз пробежать глазами по строчкам, выведенным знакомым аккуратным почерком. Последнее послание он получил полтора месяца назад. Алёна благодарила его за полученное письмо и рассказывала о своей жизни в ставке верховного командования. Про бесконечные совещания, заседания комиссий и рабочих групп, невероятные горы бумаг, документов, запросов и депеш, стекавшихся нескончаемыми потоками во всех фронтов. О содержании она не поминала ни словом, потому что именно эти потоки превращали полки, корпуса, легионы и армии Империи в единую военную машину, для которой не существовало преград. Зато в красках рассказывала о том, как бесился от злобы её отец. Регулярно навещая и всякий раз приводя с собой нового жениха, он всё ещё надеялся выдать её замуж согласно своим соображениям, тем самым увеличив богатство, влияние и политический вес. Самый наглый претендент на руку и сердце даже получил от неё по морде. Но ни одному из них не хватило духу объявиться во второй раз, отчего папаша разве что на стену не лез. Но даже он был вынужден умерить свои амбиции и гордыню, потому что сколь бы обширными не были его связи, даже ему было не по плечу тягаться с государственной машиной Империи.
Что ж, недолго ему осталось лелеять мечту выдать дочь по расчету, используя в качестве инструмента достижения своих целей. Лука уже отослал любимой письмо вместе с посыльным, доставившим новые инструкции. Его произвели в ковники, а это значит, что его будущего тестя ждёт первый очень неприятный разговор с обавником Канцелярии Тайного Приказа, который настоятельно попросит его умерить амбиции и дать дочери самой решать, с кем связать свою судьбу. И у этого спесивого вельможи не останется выбора, кроме как подчиниться. Если он, конечно, не желает переселиться из дворца в барак к каторжникам и до конца жизни киркой выковыривать руду из недр шахт на далёком севере.
Этот своеобразный ритуал помог Луке отринуть все сомнения. Он снова видел перед собой цель, на пути к которой не существовало непреодолимых препятствий. Даже если ему придётся пройти через огонь и воду по дороге, вымощенной трупами врагов, он сделает это ради любимой. Ради своей Алёны он готов был умереть, и уже один раз умер, но судьбе было угодно дать ему второй шанс.
А уж он его не упустит.
В завершении своего он достал из-за ворота рубахи две золотые цепочки. На первой болтался малый золотой менофикс, как символ веры, к которой он был не особо пылок. А на второй висело его главное сокровище - золотое обручальное кольцо из комплекта, что он купил когда-то давно на откладываемые из жалования курсанта накопления. Для него оно было слишком мало, и даже на мизинец налезло бы с трудом, но кольцо предназначалось не ему, а невесте. И было освящено настоятелем церкви, где они в тайне обвенчались. Обменявшись кольцами согласно древнему ритуалу, перед расставанием они дали уговор сохранить кольцо своего суженого, чтобы вернуть на законное место в день свадьбы. Этот простой золотой круг всякий раз напоминал ему, что то был не сон и они действительно любили друг-друга, скрепив свой союз в глазах не людей, но бога.
Пребывая мыслями в счастливом прошлом было гораздо легче провалиться в сладостное забытье сновидений.
Утром он должен был отправляться. Пришедший из Лаэдри обоз помимо всего прочего доставил запчасти для его Кодьяка. Ремонт завершили всего пару часов назад, и теперь все три машины были заправлены и заняли отведённые им места за оглоблями подвод и фургонов. Луке, как старшему офицеру, полагалось следовать в колонне верхом на коне, но он предпочёл место на козлах фургона. Всадник из него был аховый, в отличие от всех этих аристократов, с детства обученных верховой езде. А рядом с собой пристроил того самого эльфийского юнца, с которым им было назначено вместе мотать срок в штрафном легионе.
Усиленная рота карательного корпуса должна была возвращаться в Лаэдри уже без него. Из бывших подчинённых с ним оставались только механики, закреплённые за варджеком. К ним прибавилось ещё четверо, чтобы поддерживать в надлежащем состоянии увеличившийся парк боевых машин. Теперь помимо Глорара ему как ковнику передали и Демолишера, к чей специфической конструкции и тактике применения ещё предстояло привыкнуть. А ещё обслуживания требовали паровые доспехи мановаров, которые перешли под его командование вместе со штурмовыми командос. Пехота и артиллерия Зимней Гвардии, в том числе мортиры из замка Аренделл, выступили ещё вчера вместе с вдоводелами. Тяжёлая техника шла замыкающей.
