-Она уже один раз предала Империю, и предаст вновь. Её преступления слишком тяжки, а доказательства слишком очевидны, чтобы можно было говорить о снисхождении. - представитель оккупационной администрации тяжело поднялся со своего стула, прежде чем огласить приговор: - Согласно законам Хадорской Империи, я утверждаю смертный приговор герцогине Эльзе Аренделл.
По залу прокатилась волна осторожного ропота, в основном состоявшая из фраз "Наконец-то" и "Когда же её казнят", от которой улыбка старого кайязя, которую он ловко прятал в пышных усах, стала ещё шире.
-Капитан Краснов, я поручаю вам привести смертный приговор в исполнение. - повелел посадник Лаэдри, прежде чем сесть обратно. - Способ я оставляю на ваше усмотрение.
-Будет исполнено, господин посадник. - коротко ответил каратель, после чего быстро нахлобучил шапку, и, коротко козырнув, отправился выполнять полученный приказ.
Что может быть хуже смерти? Только медленная, растянутая смерть, чью неспешную поступь ты прекрасно чувствуешь, и при этом не можешь отсрочить. Осознание происходящего и собственной беспомощности заполняли разум накатывающими волнами отчаяния. Анна пыталась всеми силами отвлечься от мыслей о смерти, стараясь занять голову изобретением всё новых казней для Ханса, каждая следующая из которых должна была стать ещё мучительнее и изощрённее. Но сосредоточится на чём-то одном не получалось, как и отстраниться от размышлений о собственной участи. Даже просто лежать на полу было трудно, потому что её тело колотила крупная дрожь, которая только усиливалась по мере того, как смерть медленно сжимала свои ледяные объятия.
В царившей вокруг тишине время будто замерло, а секунды текли медленно, словно густой мёд. Погружённая во мрак комната казалась нереальной, как будто она уже не принадлежала этому миру. Даже обострённый до предела разум, освобождённый ледяным проклятием от груза эмоций, не мог понять, было ли это порождением пляски фантазии агонизирующего сознания, либо это уже начали отказывать чувства?
Так что Анна просто не знала, сколько прошло времени перед тем, как кто-то дёрнул ручку двери. Понимая, что это чуть ли не единственный её шанс на спасение, она попыталась позвать на помощь криком, но её собственное тело уже практически не слушалось, а от дрожи зуб на зуб не попадал, так что все, что она смогла из себя выдавить, был приглушённый шёпот: - Спппаситте...
Но с той стороны никто не ответил. Наверняка её просто не слышали. Только сильнее принялись дёргать дверную руку, да и ту вскоре оставили в покое. И когда юной герцогине казалось, что её последний шанс уже уходит прочь по коридору, в замке что-то лязгнуло.
-О, подошёл. - весело заявил появившийся в открытых дверях Олаф, любуюясь на торчащий в замочной скважине ключ. После чего принялся изучать библиотеку, пока не наткнулся взглядом на практически замёрзшую девушку, увидав которую в ужасе воскликнул: - Ах! Анна!
У неё не было сил даже ответить ему. А снеговик испуганно глядел сестру своей создательницы, что лежала перед ним на полу, дрожа от холода. Растерявшись, он начал тревожно озираться вокруг, ища помощи, но в коридоре не было никого. Да и в самой библиотеке не было источников тепла, возле которых можно согреться.
-О, нет...- проронило это порождение магии, когда увидело погасший камин.
Видимо помня о том, как Кристофф разводил костры, чтобы не дать её замёрзнуть по дороге сюда, Олаф тоже попытался разжечь огонь. Быстро подбежав к очагу и пощупав сырые головешки, которые так услужливо залил водой Ханс, он быстро смекнул, что нужны сухие дрова, на поиски которых раньше отправлял его проводник. А потому он кинулся к поленнице, и, схватив в охапку все лежавшие там дрова, метнул их в камин. При этом снеговик умудрился закинуть туда в общей охапке и свою правую руку-веточку, но быстро спохватившись, вытащил свою конечность и воткнул обратно. После чего принялся искать, чем бы всё это поджечь, бормоча себе под нос что-то невнятное.
-Олаф, нет! - собравшись с силами крикнула Анна, когда он схватился за пустой стакан для спичек. - Отойди оттуда.
Но это несуразное порождение магии её сестры либо не слышало её, либо просто игнорировало. Потому что, найдя на дне стакана сломанную спичку, он подошёл к камину, явно размышляя, что с этим делать. Пока не попытался получить огонь трением, чиркнув фосфорной головкой о край очага.
-Ну и ну. Так вот он какой - огонь... - протянул Олаф, как заворожённый наблюдая за крохотным лепестком огня, что возник на вершине обломка спички, которым наверняка нельзя было разжечь камин, не обжёгши пальцы. - Он мне нравится. Ой, он кусается.
В это время огонь как раз подобрался к его руке-веточке, которая тоже занялась. Недолго думая, снеговик швырнул горящий обломок спички в очаг, после чего начал тыкать в дрова своей горящей рукой, позволяя хворосту и щепе заняться от неё. Было видно, что огонь причиняет ему самую настоящую боль, но Олаф мужественно терпел, и только убедившись, что камин уже разгорается, потушил ладонь о собственный живот.
-Вот так. - сказал он, кидаясь к юной герцогине и помогая ей подползти поближе. И хоть его скромных сил не хватало, чтобы поднять её с пола, без этой помощи она бы вообще не сдвинулась с места. - Сюда.
-Как ты нашёл меня? - удивлённо спросила Анна, которой всё происходящее до сих пор казалось галлюцинацией. Ведь не мог же этот тупой снеговик в одиночку облапошить весь хадорский гарнизон и найти её в замке, где никогда до этого не бывал, при этом не подняв всех на уши. - И как ты достал ключ?
-Я спешил как мог, но после спуска с холма мне никак не получалось а вами угнаться. И я подсел на сани, что шли в замок. А чтобы никого не пугать, я прикрылся тканью. Эти милые люди подвези меня прямо до внутреннего двора, где я незаметно покинул их, и пришёл сюда. А ключ я нашёл по дороге...
-И тебя не остановили часовые на лестнице? - юная герцогиня не верила своим ушам.
-А к ним кто-то пришёл, и они как раз разговаривали, когда я проходил мимо. Я подумал, что было бы невежливо отвлекать их от беседы, а потому прошёл мимо молча. - самодовольно объявил снеговик, помогая ей сесть вплотную к камину, который уже достаточно сильно разгорелся. И только убедившись, что ей больше не становится хуже, он спросил: - Ну? А где Ханс? И где поцелуй истинной любви?
-Я ошиблась. Это не истинная любовь. - ответила начавшая согреваться Анна, признавая собственную ошибку. - И вообще не любовь.
-Но мы так мчались сюда... - в голосе Олафа было столько разочарования, будто это его только что предали.
-Я прошу тебя, уходи. - уже более твёрдым голосом попросила его Анна, чувствуя, как ледяные объятия смерти медленно отступают. С теплом камина к ней начали возвращаться силы и чувства, в том числе и сострадание. - Ты же растаешь.
-Я не уйду, пока мы не найдём спасательный знак любви. - вздёрнул нос-морковку снеговик, обходя юную герцогиню вокруг и усаживаясь у неё за спиной, скрываясь таким образом от жара разгорающегося очага. - Есть какие-нибудь мысли?
-Я не знаю, что такое любовь... - честно призналась Анна, вспоминая прожитые взаперти годы, потраченные на учёбу и ожидание невесть чего. Она слишком плохо разбиралась в людях, и купилась на фальшивку в яркой обёртке, поверив проходимцу и мошеннику только потому, что когда-то читала о чём-то подобных в книгах.
-Не страшно, я знаю. - гордо заявил Олаф, принявшись вещать до того, как собеседница успела бы придумать хоть какую-нибудь колкость, чтобы умерить его самомнение. - Любовь - это когда чьи-то интересы ставишь выше своих. Это как Кристофф привёз тебя к Хансу, потеряв навсегда.
-Кристофф? Любит меня? - вслух спросила Анна, сама не веря, что ей в голову могла прийти такая дикая мысль. Но логическая часть её разума упрямо утверждала, что поведение ледороба в полной мере отвечало предложенному критерию истинной любви, в отличие от действий её уже бывшего жениха.
