Как же трудно в этот момент осознавать, что твои сыновья родились к счастью. Трудно, потому что это осознаётся здесь, в параллельной реальности, где они не родились и в котором Люцифер смог свершить Апокалипсис. Но другой Люцифер, а не тот, из её реальности, в которой Апокалипсис удалось предотвратить Винчестерами, что сейчас разбирались с Дьявольским сынком, которого так желал заполучить Сатана. Сам же по вине сына и попал сюда, и здесь нет портала, чтобы выпрыгнуть из него домой.

Но сейчас разъяренного Люцифера интересовала только Мэри, которая помогла заточить его в эту реальность с Апокалипсисом и застряла в ней сама.

Винчестер думала, почему архангел не убил её сразу щелчком пальцев, а решил попытать. Чертов садист.

Нога кровоточила от оставленной им раны, но Мэри бежала, с трудом вдыхая отравленный концом света воздух и оглядывалась назад. Люцифера не было.

По неосторожности она споткнулась об поваленное дерево и уже не смогла встать. И тут прямо над ухом прозвучал знакомый голос, прокричавший раздражающую до боли в голове фразу:

— С добрым утречком, Вьетнам! — архангел схватил Мэри за шею и так приподнял. — Тебе не больно?

И, не прекращая улыбаться, врезал женщине по челюсти со всего размаху.

— Не больно? Не больно? — проорал он, резко изменив гримасу. Уже не было насмешливой улыбки и глаз. Гнев проступил на его лицо со всех сторон. — А мне вот больно! Понимаешь, я стал папочкой, и прямо во время рождения моего сына меня запирают в какой-то альтернативный мир со старой шлюхой! Мне так больно, Мари, так больно! — после следующего удара Винчестер удалось вонзить в его ногу клинок. Люцифер отдернулся и наступил на её кисть.

— Теряешь хватку.

Мэри надеялась, что сумеет разозлить его и умрёт, и не придётся терпеть уготованные ею мучения.

— Раньше к тебе и подобраться нельзя было, а сейчас? — кивком головы указала на место, куда недавно вонзила клинок. — Папочка… Сыночки…

Ещё один удар, заставивший её замолчать. Кровь хлынула из челюсти.

— Ты жива только потому, — он взял её за щеки. Пальцы Дьявола ласково проходили по ним и протирали кровь с подбородка, как матери выбирают шоколад с подбородка своего ребёнка, — что я хочу научить тебя, как надо себя вести. Правда, после конца урока ты умрешь и смысла в нем уже не будет. Ну такой уж я.

— Ты хотел Апокалипсиса? Так получи его! Зачем тебе возвращаться домой?!

Архангел хмыкнул и сел на поваленное дерево, отбросив Мэри в сторону, словно куклу, и соскользил по окружающему миру скучающе-наигранным взглядом.

— Знаешь, мне он больше не нужен. Я хочу, чтобы мой сын перестроил мир, показав моему любимому папаше, что его лживое «Прости меня, сынок, я тебя так люблю и мне так стыдно, я был худшим из всех отцов!» — для меня не более, чем пустой звук! Да и Апокалипсис в исполнении моего сына будет куда лучше, чем в моём. Только вот… — он наклонился к Мэри и провёл клинком по её губам. — Только нефилим может открыть портал в родное мне измерение, а его здесь… — он запнулся, а через секунду залился радостным хохотом.

— Конечно! Конечно! — Смеялся и хлопал себя по коленям, как учёный, что придумал в результате упорного труда машину времени.

— Мэ-э-э-эри! — он прекратил смеяться, и в вспышке озарения забыл назвать её «Мари». — Ты мой ключ к дому!

Люцифер наклонился к её самому уху и прошептал отдельно по словам.

— Мне. Нужен. Нефилим.

Кэмпбелл сначала не поняла, о чем он, но страшная догадка громом обрушилась на нее.

— Нет, нет-нет-нет…

Дьявол прыгнул на неё и задержал пятившуюся назад за волосы.

— Будет не больно. Но не обещаю.

Она истошно закричала. Её никто не услышал, кроме архангела, разорвавшего с неё рубашку и вцепившегося зубами в её живот. Дальше он спустился вниз, порвав её штаны. Рвать, а не снимать одежду ему приносило большее возбуждение и власть над извивающейся Мэри. Ей никогда не было так страшно, чем сейчас.

Дьявол стукнул её ещё раз, чтобы прекратила. Та уронила голову на землю, а он вошёл в неё и затрясся, как в конвульсии от удара током.

Ещё раз.

Ещё раз.

Дальше примкнул к её соскам и сильно зажал их зубами. Оторвался.

— Мать твою, Мари, повинуйся, и не будет так больно!

Винчестер молилась, чтобы он её убил. Ей не хотелось терпеть этого секса. Не хотелось вынашивать ребёнка от Люцифера. Не хотелось, чтобы перед родами дитя открыло отцу портал домой. Не хотелсь родить ещё одно чудовище, как сделала это Келли. Но когда она поняла, что ребёнок по-любому родиться, и можно лишь облегчить мучения, она приподнялась к его торсу и с отвращением примкнула к его губам. Люцифер, опьянев от вкуса крови, схватил её за плечи и лёг.

— Трахни меня.

Мэри послушалась.

После она обхватила землю руками и со страдальческим стоном закрыла глаза. Боже, что было.

— Одевайся, пойдём. Наслаждайся жизнью, Мари. Тебе осталось шесть месяцев, пока не разродишься и не умрёшь. Но хотя бы от ребёнка, а не от меня, и то хорошо, да? — он с детским взглядом сжал губы трубочкой.

Мэри со стоном посмотрела вдаль, боясь будущего. Осталось шесть месяцев…