– Да… Наверно, это неплохая идея. Хорошо бы сейчас пропустить стаканчик…
И с этими словами двинулся прочь.
Фридрих смотрел ему вслед. Он все еще сидел на земле и отлеплял паутину с тела. Это было ужасно трудно, потому что паутина постоянно приклеивалась к пальцам.
Брумзель вытянул шею и одним грубым движением счистил грязь с плеча.
– Ну, что я тебе говорил о жажде развлечений? – спросил он с ухмылкой.
Фридрих даже испугался его немного. Он весь сжался, когда Брумзель схватил его за руку и поднял на ноги.
– Все в порядке?
– Э… да. Липко только, а так в порядке, – храбро ответил Фридрих.
И они вместе двинулись обратно к скале, которая теперь казалась Фридриху почти родной. Брумзель с довольным видом плюхнулся на землю у костра.
– Толстый шмель не только медовые коврижки способен тырить. Что, удивил я тебя?
– Да, – честно ответил Фридрих. И чтобы это не звучало слишком уж восхищенно, тут же с вызовом спросил: – А что ты еще умеешь?
Брумзель пожал всеми плечами:
– Все, что нужно.
Фридрих был впечатлен, хоть и не подал виду. Чем еще мог заниматься Брумзель, будучи шефом секретных служб? Маскировался? Скрывался под чужими именами? Расшифровывал тайные послания? В любом случае скучать ему вряд ли приходилось.
Какое-то время Фридрих смотрел на огонь и размышлял. Ему снова вспомнились тушки на вертелах в кухне.
– Скажи, – наконец заговорил он, – у вас тут, в Скарнланде, поедать друг друга – в порядке вещей или этот паук – исключение?
– Это закон природы, – с достоинством возразил Брумзель. – Не будем об этом.
– Ага, – сказал Фридрих. С такими ответами он был знаком.
В ту ночь Фридрих впервые в жизни, засыпая, мог видеть звезды. Ночь была холодная, но под одеялом – в самый раз. И он пришел к заключению, что за этот день все-таки показал себя лучшим шмелелетом, чем о нем всегда думали.
На следующее утро Фридрих проснулся, протер глаза – и тут же пожалел об этом: перед ним в золе потухшего костра барахтался Брумзель, старательно натираясь углем и сажей в тех местах, где с первого раза на мех налипло мало грязи. При этом он напевал: «Ах, Мария, ну что за ножки, они не могут с ума не свесть! Ах, Мария, какие ножки, прекрасные все шесть…»
– Что ты делаешь? – удивленно, но с уважением спросил Фридрих. Ведь должен же быть в этом какой-то смысл.
– Мне нужна маскировка, – без тени смущения объяснил Брумзель. – Перекрашиваюсь в черный, а то золотые полоски будут слишком привлекать внимание. Ах, Мария, ну что за глазки, их у тебя сто тысяч ведь… – Он еще раз прокатился по золе и отряхнулся. Золотых полос на нем больше не было видно, он стал полностью темно-серый. – Ну, как я выгляжу?
– И что, мне придется вот так на тебя садиться? Когда ты весь грязный? – осторожно спросил Фридрих.
Брумзель закатил глаза.
– Нет, если хочешь, я могу сесть на тебя. Только боюсь, так мы далеко не улетим.
– У меня только один костюм. И он об тебя запачкается! – закричал Фридрих.
– А что ты хочешь? Начать забастовку и спалить свой корсет? – закричал Брумзель в ответ.
– Я хочу оказаться дома, спокойно намазать булочку медом, позавтракать, а потом собираться на работу, – сказал Фридрих, положив голову на колени. – Если бы все шло своим чередом, я бы сейчас и был там, а не здесь. Далеко от всяких шмелей, в том числе от говорящих!
Брумзель вздохнул и с упреком поглядел на него.
– Что-то потихоньку я и сам начинаю сомневаться. Ты вообще понимаешь, что меня все это тоже совсем не радует? Была б моя воля, я б один полетел. Ты ведь не сможешь мне помочь, даже если захочешь. Ты для этого дела совершенно не подходишь! Но мне приходится таскать тебя с собой только потому, что Офрис находит страшно романтичным послать на это задание Львиного Зева! Я, лучший разведчик Скарнланда, опустился, черт возьми, до верхового животного! Из-за тебя!
– Так почему ты просто не отвезешь меня домой?! – в отчаянии закричал Фридрих.
– Это было бы явным неподчинением приказу, – мрачно ответил Брумзель.
Фридрих подпер голову рукой и вздохнул.
– Так что давай, полезай на спину, – проворчал Брумзель. – Ничего не поделаешь. Придется терпеть и надеяться, что по завершении этой истории все части тела у нас еще будут в комплекте.
Фридрих вполз Брумзелю на спину. Чувствовал он себя отвратительно. Воздух был холодный, ветер в лицо – еще холоднее, но Фридрих чувствовал себя плохо не поэтому. Через некоторое время он сказал:
– Брумзель? Я… э… не это имел в виду. Ты мне вообще-то нравишься. А вот эта страна – нет. И люди здесь – тоже.
Брумзель молчал. А потом подал голос:
– Да, иногда и я не уверен, нравятся ли они мне.
Фридрих чувствовал, что вообще-то ему стоило бы поблагодарить Брумзеля за спасение от паука, только он не мог придумать, как это сказать. Для такого важного случая он просто не находил подходящих слов. И ничего не сказал.
К полудню настроение у них улучшилось, а позади остался солидный отрезок пути. Вскоре после наступления темноты вдалеке показались огни Бараньей Головы. Фридрих оценил их количество и пришел к заключению, что Баранья Голова – небольшой город.
– Здесь много лет назад волки загрызли барана, – объяснил Брумзель. – Сожрали полностью, одна голова осталась. В ней поселилось несколько семейств опарышей, они основали город. Поэтому он и называется Бараньей Головой. А теперь я должен напомнить, что мы сохраняем инкогнито. Я – шмель-плотник, а ты – курьер. Ясно?
– Ясно, – ответил Фридрих. Он с любопытством рассматривал темные улочки. Казалось, что, несмотря на поздний час, жизнь там еще не затихла. – Мы просто пойдем в город и немного порасспрашиваем людей, да?
– Именно. Войдем через городские ворота, прогуляемся чуть-чуть по улицам, а потом зайдем в кабачок. В такой маленький, где люди спокойно болтают.
Брумзель сделал круг над городом и приземлился с северной стороны. За огромным вытоптанным полем-аэродромом виднелись городские ворота. Множество людей входило в город и выходило из него, большинству потрепанного вида стражники просто кивали, ничего не проверяя. Но Брумзеля с Фридрихом все-таки остановили.
– Добрый вечер! Кто вы такие и с какой целью прибыли в Баранью Голову? – спросил один из них, жуя бутерброд с колбасой.
– Мы курьеры, – объяснил Брумзель. – Прибыли с целью поужинать и устроиться на ночлег.
– Хорошо, ваши имена, пожалуйста, – произнес тот, что был потоньше, потянувшись за блокнотом и карандашом. – Обычная формальность, вы понимаете.
– Игнатий Чорн, – выпалил Брумзель.
– А вы? – стражник посмотрел на Фридриха.
– Эм… э… Фридрих Львиный… Зайцехвост, – запнулся Фридрих. И тут же пожалел, что не успел выдумать что-нибудь получше.
– Хорошо, проходите, – буркнул стражник.
Фридриху было стыдно. Нужно срочно что-то придумать на следующий раз, потому что вранье и импровизация – не его конек. Весь красный от стыда, он семенил за Брумзелем, пока тот не остановился у фонтана на рыночной площади.
– Ну, куда отправимся ужинать? – спросил он, потирая передние лапки от нетерпения. – Налево или направо? Туда или сюда?
Фридрих очнулся от размышлений.
– Эм-м… Как скажешь, – пробормотал он.
Брумзель бросил на него взгляд.
– Имя ты себе выбрал не высший класс, но теперь уж придется им пользоваться, – тихо сказал он. – Пока что ты Фридрих Зайцехвост, летчик-курьер, а родом ты из… ну, скажем, из Ласточкиной Горки. Если кто-нибудь заведет с тобой разговор о Ласточкиной Горке или о твоих родственниках, просто меняй тему. Нет, лучше говори, что вспоминать о прошлом не любишь, потому что одна барышня из Ласточкиной Горки разбила тебе сердце. При этом нужно просто сидеть с грустным видом и смотреть в стакан с пивом – и сойдет.
Фридрих рассмеялся:
– Ну, раз ты думаешь, что такое сработает!
Они пошли бродить по улицам. Город был выстроен из серого камня, здания в нем были темные и неуклюжие. К тому же большинство домов высотой в несколько этажей так сильно расширялись кверху, что стены их почти касались друг друга. Фридрих даже заметил, что иногда жители верхних этажей пожимали друг другу руки через окна или передавали какие-то вещи. В городе имелось несколько взлетных башен, но и в них не было ни капли элегантности… В Бараньей Голове ничто не напоминало сказочную архитектуру Белоскалья. Фридрих старался смотреть во все глаза, чтобы ничего не пропустить. Улитки, которые ползли по стенам домов, навьюченные свертками и пакетами, так его поразили, что он перестал следить, куда наступает. И в следующее мгновение упал, споткнувшись о рулон ткани.
