Все хохочут.
– Иолла, слушай, а у людей есть такие песни? – спрашивает вдруг жена Фью.
Ирочка снова становится серьезной. Думает.
– А хотите, я спою вам человеческие песни? Слушайте…
«Забота наша такая
Забота наша простая
Жила бы страна родная
И нету других забот…»
Они все слушают, блестя глазами. Они вслушиваются в непривычные слова незнакомого языка инопланетных существ, живущих за сотни световых лет отсюда. И они все понимают, ангелы. Для чего же еще тогда нужна телепатия?
«…И снег, и ветер
И звезд ночной полет
Меня мое сердце
В тревожную даль зовет…»
В моем мозгу возникает видение – несколько людей, растянувшись цепочкой, пробираются в ночи сквозь снежную бурю – явление невероятное для планеты ангелов, теплого Рая. Словно ожила древняя легенда о Мире Холодного Мрака, рожденная тысячи лет назад, темной ночью где-то в высокогорных черных лесах. У них нет крыльев, у этих странных существ, так похожих на ангелов, и им приходится идти ногами, шаг за шагом, утопая в глубоком снегу. Но они дойдут, не сомневайтесь…
А песня уже сменилась.
«Кончился день
Кончился день, и опять ночь на землю упала
Смотрит луна на влюбленные пары
И тишину ночь напролет стерегут фонари…»
И будто наяву я вижу Воробьевы горы, залитые лунным светом, и здание университета, и сидящую на скамейке парочку… И полную земную Луну, громадным пятнистым шаром висящую в темном звездном небе – куда до нее здешним чахлым спутникам!..
Смолкла песня, но за столом тихо. Почему-то никто не решается нарушить первым хрупкую тишину.
– Ты молодец, сестренка, – тихо, серьезно говорит Фью.
– Да, я такая, – Ирочка скромно потупила очи. – И даже еще лучше.
И все смеются, весело и открыто.
– Однако нам пора, – первой встает прабабушка Ночная тайна. – Иолла, ты остаешься?
– Да, мама, – это бабушка. – Внучка просит помочь в одном деле.
– Да, нас она тоже просила. Победивший бурю, ты желаешь учиться?
– Ученье – свет… – ляпаю я. Растерялся…
– Хорошо сказано, – одобрительно произносит братец Федя. – Главное – свежо!
Все опять смеются, весело и беззлобно. Публика уже рассасывается, все прощаются, один за другим и парами срываются с края, как ласточки.
– Тогда так. Мы с мужем все вечера свободны – она смеется – коротаем время по-стариковски. Так что можешь прилетать, хоть один, хоть с Иоллой. У нас есть немало материалов по «зеленым», думаю, тебе будет любопытно. До свидания!
Шелест огромных крыльев, и они с прадедушкой взлетают, взмывают свечками. Ничего себе старики!
«…видишь, какое дело – это у нас, у людей, с годами ряха растет да пузо, а у них, у ангелов – только ум» – вспоминаю я вдруг деда Иваныча.
«Точно, Рома» – это Ирочка, в глубине глазищ пляшет смех – «И в твоем организме пошел тот же процесс, пусть медленно, но неуклонно»
«Что-то уж очень медленно. А нельзя сразу – бац!»
«Такой способ есть. Только это запрещено законом»
«Почему?»
«Потому. Потом поймешь. Так делают биороботов»
– Извините, молодежь, что я прерываю ваше воркование. Ты просила меня, внучка?
Из всех гостей осталась только бабушка Иолла, так похожая на мою Ирочку. Вот только сияющая, невероятная бездна глаз, где клубится вековая мудрость…
– Да, бабушка. Ты же врач, психиатр со стажем. Плюс ксенопсихолог.
– Была когда-то…
– У моего мужа вчера было видение. Очень нехорошее, бабушка.
Мне неловко. Подумаешь, какой-то сон…
«Это не так просто, как тебе кажется. У тебя теперь не бывает просто снов. Ты же Великий спящий!»
Кто это сказал – Иолла-младшая или Иолла-старшая?..
* * *
– … Так что это твое видение попросту означает, что ты пока не готов к встрече с «зелеными» – бабушка Иолла задумчива, сидит на полу по-турецки, уперев руки локтями в колени и положив подбородок на сплетенные пальцы рук – И напрасно ты, внучка, считаешь, что его не возьмут в службу безопасности из-за одного-единственного кошмара. И уж совсем не обязательно, что это предсказание вашей судьбы. Будущее вообще неопределенно в принципе. Так что не стоит пока расстраиваться.
– Ну а я о чем? – я воспрял духом. – Подумаешь, ночной кошмар. Переел на ночь…
Они не смеются. Ирочка смотрит мимо меня.
– Хотелось бы верить…
* * *
– Ира, Ир…
– М-м?..
– А почему ты мне никогда не поешь?
Мы лежим прямо на полу, на пушистом ковре, переключенном в ночной режим – не бегают в толще размытые цветные огоньки, и сам ковер потемнел. В соседней комнате тихонько шипит, звякает «домовой», прибираясь после гостей. Удобная машинка, у нас на Земле я пылесосил квартиру сам…
Ирочка смотрит сквозь меня широко открытыми глазами, и я понимаю…
«Да, ты верно прочел. Я могла бы стать певицей, Аина права. Надо было начинать лет в пятнадцать, тогда… Но я пошла в миссионеры, и не жалею. Ну почти не жалею…»
«Почти…»
Она вздыхает.
«Любые способности, Рома, либо используются, либо утрачиваются. Что прошло, то прошло. Поэтому я редко пою. Не люблю. Кому нравится вспоминать об утраченном?»
Я глажу ее.
«Маленькая моя. Сколько у тебя уже потерь в этой жизни! Карьера певицы, потом крылья…»
«Потом гладкая спина… Такой гибкости я не знала…»
«И спина тоже. Но главное – тот выстрел отнял у тебя целую человеческую жизнь. Десятки лет…»
Она заплакала внезапно, сразу, как обиженный ребенок. Я судорожно ласкаю ее, целую. Почему, ну почему я такой дуболом? Опять ляпнул. Язык мне вырвать…
«Мысли не вырвешь, Рома. Не кори себя. Ладно. За все это я получила награду»
«Балбеса с крылышками»
Слезы еще не высохли, но она уже смеется.
«До чего ты догадлив, радость моя!»
* * *
– … Нет, сегодня положительно великий день. Когда-нибудь этот день войдет в анналы истории. Сегодня ваша служба внешней безопасности пополнится Великим Спящим биоморфом.
– Да, да, конечно. Сразу войдет в анналы, не сомневайся. А что касается мании величия, так это легко лечится, – смеется Ирочка.
«Достаточно жизни пару раз хорошенько ткнуть пациента мордой в дерьмо. Правильно сказала?»
«Мордой в дерьмо… И так выражается мой ангел…»
«С кем поведешься»
Мы уже стоим на краю, и моя жена заботливо прихорашивает меня, поправляет волосы, перья на сгибе крыла. Видит-ощущает мое состояние, мандраж, скрываемый за беспечной болтовней. Я посылаю ей мыслеобраз – домохозяйка в рюшках заботливо поправляет галстук запакованному в черный костюм муженьку-клерку. Ирочка фыркает, и в моей голове возникает ответ – кот, припадая на все четыре лапы, осторожно входит в новый дом.
– Не спи на лету, Великий спящий!
Я срываюсь с края, начинаю интенсивно махать крыльями, набирая высоту. Оп-ля! Нет, транспортный кокон – штука отличная, кто спорит, но когда тебя вот так, прямо в воздухе, перехватывает вдруг невидимая мягкая лапа…
«Автопилот кокона слушает. Куда доставить?» – раздается в моей голове бесплотный шелестящий голос. Все верно, ведь до сих пор я летал на коконе в роли багажа – «полетное задание» ему давали другие.
«В главное управление службы внешней безопасности»
«Принято»
Наша башня уже выглядит маленькой свечкой, торчащей из зеленого ковра. Кокон стремительно набирает высоту и скорость.
* * *
Башня как башня, высотой этажей в восемьдесят. Ну, может, немного потолще той, где мы проживаем с Ирочкой. Совсем рядом блестит круглое блюдце лесного озерка, с тремя совсем уже крохотными лесистыми островками посередине. Значит, тут и расположена спецслужба, способная противостоять чужакам, обладающим невиданной по земным меркам мощью…
