– Ну, раз ты так просишь… – и гражданин без тени сомнения бьет по лицу своей дамы сердца кулаком. Женщина падает как подкошенная, но через пару секунд снова стоит на ногах.

– Всё! – радостно верещит она. – Манда к вам пришла волосатая! Вас точно закроют.

– А теперь девушка посмотрите вот сюда, – я тыкаю пальцем под потолок навеса над крыльцом рыголовки. – Вас снимает скрытая камера, и на записи отчетливо будет видно, как вас собственный парень лупцует. Так что, идите по домам, по добру-поздорову.

– Мы вас найдем!

– Обязательно найдете, а пока идите домой отсыпаться!

– Мы точно найдем, и писец вам!

– Обязательно, и непременно. А пока до свидания. Не скажу, что знакомство было приятным.

– Сволочи. Твари. Козлы, – под такие эпитеты в наш адрес эта троица, шатаясь, бредет прочь от злачного «Палеолита».

– Слышь, молодой, – Вася оборачивается к местному охраннику, весь разговор простоявшему в дверях, – можешь в зал вернуться. И пожалуйста, по пустякам кнопку не отжимай. А то психанем, и постреляем тут всех нахрен. Зря, что ли нам пистолеты выдали? Ну давай, не прощаемся…

Киваю пареньку, и, затушив сигарету, двигаю вслед за напарником к стоящей неподалеку служебной машины – вазовской Гранты, выкрашенной в идиотские цвета нашей охранной канторы. Василий без разговоров плюхается на штурманское место, а я занимаю уже привычное место водителя. Крутить баранку мне нравится, а по ночному городу и подавно, нет того трафика и суеты, что царит днем, всё более чинно и спокойно. Свет уличных фонарей, бездонное звездное небо, и вечно одинокая луна – что еще нужно?

Машина завелась с полтычка, пристегнув ремень, выруливаю с прикафешной стоянки, и, открыв окно на двери по максимуму, давлю газ до упора, отправляя наш болид к точке постоянного ожидания, где мы должны находиться, когда нет вызовов…

– Чего разогнался? Чай не на пожар, – флегматично заметил напарник.

– Да так свежий ветер лицо приятно обдувает. Попробуй. Тебе понравиться.

– Нафиг. Так и заболеть не долго, – ответил Вася, но окно открыл. – Пять часов смены осталось, скоро ночь пролетит, а там трое суток отдыха.

– Кому отдых, а кому еще два дня горбатиться, – кисло заметил я.

– Завязывал бы ты со своими пластиковыми окнами. Всех денег не заработаешь, а здоровье, оно такое – хрен угробленное восстановишь.

– Не, сутки отосплюсь, и два дня нормально отпашу, не переживай.

– Да на тебе же лица нет, – напарник укоризненно поглядел на меня, – ты за год осунулся весь, килограмм на пятнадцать похудел, не меньше.

– Ты же знаешь – мне деньги нужны, – отмахнулся я.

– Знаю, знаю, в Дашке всё дело. Ты хоть до неё дозвонился?

– Нет, два месяца уже от Ленки добиться не могу. Она то в спецшколе, то в летнем лагере, то на экскурсию недельную уехала.

– И чего думаешь?

– А ничего не думаю. Через две недели отпуск, все документы готовы, сяду на самолёт, и к дочери.

– Хорошее дело…

Зашипела автомобильная радиостанция:

– Беркут Центру, Беркут Центру.

– Беркут на связи, – ответил в снятую тангетку Вася.

– Сработка в третьем «Калейдоскопе».

– Приняли, выезжаем, – тангетка вернулась на место, а ко мне была обращена ритуальная фраза. – Гони, детка!

– Гоню! – ответил я, круто выкручивая руль в резком повороте. Пять минут с момента вызова пошло. Нужно было укладываться.

Перекрестки мелькали один за другим, длинные, узкие и плохо освещённые улочки пролетали мимо. Наша Гранта выпорхнула к продуктовому магазину «Калейдоскоп», встав как вкопанная перед входом.

На первый взгляд всё цело, но инструкция требует того, чтобы все окна на предмет повреждений были осмотрены, поэтому мы с напарником, выбравшись из автомобиля и вооружившись тяжелыми фонарями-дубинками, начали обходить фасад по кругу. Все окна целы, двери дебаркадера и запасного выхода закрыты. Ложный вызов. Неприятно, но такое периодически случается. Сейчас нужно доложить на базу, что всё хорошо и выдвигаться к точке ожидания, в надежде, что до утра будет спокойно, и мы хотя бы немного за сегодня поспим.

Только вернулись к автомобилю, как из-за угла ближайшего здания в нашу сторону вышел невысокий, но крепкий мужичок, лысый, как колено, но с мохнатой щеточкой усов под носом.

– Палыч! Опять проверка! – вырвалось у Василия, когда он заметил лысого.

– Молодцы, за три двадцать успели. Но только почему вы каски не надели? Непорядок…

– Палыч, ты сам-то пробовал их носить? – заметил я. – Через час шея отекает, ни вздохнуть, ни перднуть.

– Положено по инструкции, значит должны исполнять. Хорошо, что хоть бронежилеты снять не додумались, как Соколы с Орлами. С них за это двадцать процентов премии вычтется, а вам за каски всего лишь пять минусом пойдет.

– Палыч, будь человеком! – взмолился Василий. – Бес попутал, шлемы с головы слетели, когда мы из машины вылезали. Вон они на заднем сидении как упали, так и лежат.

– Ты мне сказки не рассказывай, чай не маленький уже.

– Вы бы лучше, – заговариваю я, – в «Палеолит» кого посерьезней ставили. Задолбали сопляков туда пихать. Они ни бе, ни ме, ни кукареку, только кнопку по любым пустякам жать горазды.

– А кто туда за такие деньги пойдет работать? Вот ты, Виктор, за семьдесят рублей в час туда работать пойдешь?

– Нет, конечно.

– Вот и я о том же.

– Может тогда вообще от него отказаться, геморрой же.

– Вам за этот геморрой и платят, так что не скулите, чай не бабы, – Палыч выложил на капот раскрытую тетрадку. – Расписывайтесь, давайте, в проверке, и дуйте дежурить дальше.

Расписавшись в журнале проверок, мы холодно распрощались с нашим непосредственным начальником, заместителем директора родного ЧОПа.

– Вот ведь Орлы с Соколами гады, могли и предупредить, – возмутился Вася, когда мы вновь оказались в машине.

– Дык, кажись, звонили, – я вытянул свой мобильник, старую и верную Нокию 3310. – У нас как раз веселье с пьяными дегенератами было, а у меня на беззвучном режиме. Три раза набирали.

– Могли и мне позвонить, – напарник даже и не думал прекращать обижаться на коллег.

– Могли, – соглашаюсь я. И только я собрался засунуть телефон в карман форменной штанины, как он завибрировал в руке. На экране высветился дикий номер из мешанины цифр. Звонили из-за границы. – Да!

– Витя, это ты? – донесся голос пьяной Лены, человека, которого после развода я меньше бы всего желал услышать.

– Я. Что случилось? Что с Дашей?

– Похоронили Дашу. Вчера похоронили…

Не прошли и сутки, как я стоял в холе аэропорта города Осло и глядел на доску с расписаниями автобусов и электричек, призванных доставить прилетевших пассажиров до самой столицы Норвегии. За плечами остался десятичасовой автопробег до столицы и трехчасовой перелёт.

Деньги были собраны, документы для выезда оформлены, оставалось лишь заказать билеты на самолёт и попрощаться с любимой Родиной. Сложнее было с работой…

После сдачи смены в восемь утра я тут же написал заявление о переносе отпуска и подал его на визирование Палычу. Тот мельком глянул на бумагу, разорвал её на кусочки и так же меланхолично продолжил что-то записывать в толстом амбарном журнале.

– Палыч, а ты не прифигел? Мне отпуск нужен! Сегодня!

– А кто работать будет? – поднял он свои водянистые глаза. – Папа Карло?

– Палыч, не зли. Ты же знаешь, что у меня ребенка похоронили.

– Ну, так ведь уже похоронили, спешить-то некуда, – вновь принялся он за писанину. – Неделей раньше, неделей позже – какая раз… – но договорить я ему не дал, с размаху залепив по лысому виску кулаком. Начальник отлетел к стене и удачно приложился затылком.

– Вить, ты чего? – испуганно взвизгнула Светка, чоповский бухгалтер, деливший кабинет с замами директора.

– Ты еще скажи что-нибудь под руку, – рявкнул я в ответ и тяжелой походкой вышел на улицу. Там немного успокоившись и перекурив, я обдумал дальнейшие планы.