Проблема пришла, откуда не ждали. Кто-то из яйцеголовых задал вполне логичный вопрос : "А как мы этот хитрый агрегат проименуем?". "А давайте подумаем, что он делает в этой жизни? Вычисляет? Ну, как вы лодку назовете так она и поплывет. Так что отныне и вовек пусть он будет называться "вычислитель"". А так как разговор шел на английском, то из всех предложенных вариантов перевода выиграло слово "КОМПЬЮТЕР".
"Отчего люди не летают как птицы?" - этот философским вопросом окружающее нас мироздание долго и плодотворно тролило живущее в нем население. И очередной философ, почесав затылок, создавал летательные аппараты разной степени безумства. Мироздание снисходительно улыбалось, играя в свою любимую игру. И доигралось...
"Отчего люди не летают как птицы?" - спросило Его Императорское Величество у своего Генштаба. Генштаб молча переглянулся - он уже давно знал, что суверену не чужда некая душевная романтика. Но ведь для всего же есть место и время... Вот сейчас-то вся это романтическая нежность зачем? В Генштабе, с его военно-полевыми шверпунктами, декавильками, контрэскарапми и командой "Рысью марш-марш!"? "Его величество шутит" - подумал кавалерийский адмирал и на всякий случай улыбнулся. И совершенно зря... Его величество не шутило - оно просто делало свою работу, думая наперед и заранее принимая меры. Самодержец перед визитом к сливкам военной машины просмотрел подшивку французских журналов - и там, между пикантными фотографиями и рекламой "Мулен-Руж" обнаружил заметку об очередном одноразовом профессоре воздухоплавания, успешно доказавшем, что люди сами по себе летают плохо и недалеко, даже если они для этого спрыгнут с Эйфелевой башни и начнут быстро и сильно махать руками.
Генштабу и в страшном сне не могло присниться, что Их Императорское Величество неровно дышит не только к романтике, фрейлинам и куртуазным прогулкам на подшефных броненосцах. Их Императорское Величество оказалось тонким ценителем плодов Науки, Просвещения и Технического прогресса, поскольку вполне понимало, каким бы боком они могут в его будущей судьбе - ибо динамит уже давно изобрели, венценосного папу им успешно взорвали, а сына, то есть его, любимого, тоже почти успели. Поэтому свой вопрос оно задало вполне осознано и с конкретной целью - выяснить, а выяснивши, нещадно пресечь. Ибо романтизм в его душе вполне мирно соседствовал с милыми привычками сатрапа, деспота и вообще человека себе на уме. И если люди не летают как птицы вот прямо сейчас, то это еще ничего не значит - а вдруг технический прогресс доберется и до этой потаенной детской грезы?
Генштаб удивленно засопел - в такой плоскости вопрос о наивной мечте босоногого детства еще никто не ставил. "Удивил" - подумал фельдмаршал от инфантерии. "А ведь не только его могут сверху грохнуть чем - то тяжелым. И как раз если его - то это еще не самое страшное. А если пехотную колонну на марше?"
Фельдмаршал незаметно перемигнулся с начальником разведки - типа, а что у нас есть на этих самых воздухоплавателей? А вдруг среди них зародится не одноразовый, а вполне коммерчески успешный? Начальник разведки утер внезапный холодный пот и кивнул - разберусь и доложу.
Этот начальник разведки совсем не ловил мышей - иначе давно бы знал, что угроза, как обычно, приползла из - за океана. Угроза эта была деревянна, тряпочна и скручена проволокой - на случай, если казеиновый клей и обойные гвозди не выдержат. И звалась это страшило "Flayer".
О компьютерах (серьезно, на этот раз).
По моему мнению, мощнейшим толчком в нужном для развития компьютеров направлении стала Великая Война, известная у нас под псевдонимом Первая мировая.
Почему? Да все просто - именно тогда простые среднестатистические люди по полной программе убедились в неуклонной поступи технического прогресса, каковую можно было остановить только на короткое время и только крупнокалиберным снарядом.
Когда на твой окоп, скрежеща гусеницами и воняя выхлопом, наезжает такая себе персонализация научной поступи человечества под названием Mark IV, то даже забитый рагуль з-п╕д Рязани тут - же становится яростным защитником прогресса в металлургии, химии и машиностроении, яростно требуя от начальства противотанковые гранаты, артиллерию и огнеметы, чтобы хоть как-то остановить ВОТ ЭТУ УЖАСТЬ....
Именно такие бывшие селяне из волынщины, уэльщиины, норманщины или айовщины, ну, то есть те из них, которые смогли вернуться домой относительно комплектными и с мозгами, непокоцанными суровой окопной правдой, на всю оставшуюся жизнь сохранили трепет перед могуществом передовой науки и не менее передовой техники первой половины 20 века.
И да, именно что вот эти бывшие солдаты и матросы ,потрещав в ближайшем "ганделыке" с пролетарием, который собрал и выпустил во внешний мир все чудеса враждебной людям техники, приходили к простому выводу - "надо как-то жить дальше в этом новом и неизвестном нам мире". И жили - вместе с опробованными и отработанными на войне телефонами, радиоприемниками, грузовиками, "Фордом-Т" , "Томми-Ганом" и еще, вдобавок, воздушными акробатами на аэропланах, что уже вообще жуть, ересь и 35 центов за посмотреть.
Сложно отрицать то, что привычка к чему - то здорово помогает это самое "что-то" использовать в бою и в мирной жизни. Ну, ясно же - научившись стрелять из винтовки, простой чикагский парень и в мирной жизни не постесняется использовать все выгоды этой хитрой науки. Тому есть масса подтверждений, например, в новой и новейшей истории Страны-Которая-За-Океаном. Но кто-то задумывался о том, что для применения таких потом и кровью изученных умений необходима заранее унавоженая питательная среда? Впрочем, творцы "Сухого закона" вполне качественно справились с ее созданием - последствия их законотворчества эта страна выгребает до сих пор.
Нечто подобное произошло и в более глобальном масштабе. Великая война перевернула все представления человека о самом себе вообще и о людских возможностях в частности. Марна стала символом торжества реализации над планированием, Верден - памятником победе логистики над инстинктом самосохранения, Ипр - триумфом химии над здравым смыслом, а Сомма - это стопроцентная победа лопаты, колючей проволоки, пулемета и крупнокалиберной артиллерии над всеми сразу. И попробуй после этого не эволюционировать - все условия созданы, дедушка Дарвин радостно хлопает в ладошки. Вот только старикашка рано обрадовался - человечество, как обычно, оказалось хитрумнее. Если противник пустил газ -мы, вместо того, чтобы учиться дышать хлором через афедрон, шустренько изобретаем противогазы. Мы бомбим вражину с аэропланов и цеппелинов - а он не отращивает крылья и когти, а в хорошем темпе строит систему ПВО. Мы так - а они сразу вот этак. Но во всей этой интеллектуальной акробатике есть одно общее для всех обстоятельство - на каждую техническую новинку весьма быстро отыскивался вполне адекватный технический же ответ. И все четыре года сотни миллионов людей на фронте и в тылу приучались к мысли о том, что техника может все. И что уметь пользоваться этой самой техникой крайне полезно для кармы, а, впоследствии, возможно, что и для семейного бюджета.
Телефон можно использовать не только для передачи идиотских приказов старших по званию, но и для вполне невинных звонков родных с вечным как сама жизнь вопросом "Как дела?". Электрической лампочке не обязательно освещать сумрачное нутро подземного бункера - она вполне здорово может делать то же самое в твоей уютной квартире. А механический вычислитель совершенно необязательно сопрягать с чудовищными калибрами корабельных пушек - вон, в только что придуманных супермаркетах тоже нужно много, быстро и безошибочно считать.
Поле для применения плодов технического прогресса стало как никогда большим.
А людей, способных воспользоваться этими плодами - как никогда много. Неудивительно, что возможность и необходимость повстречались, подружились и завели отношения.
