– Как же тебя потом найти? – Бубнил он не переставая. – Напиши хоть письмо, что ли… а хошь, мужиков подговорю и мы его отдубасим сучковатыми дубинами по хребтине, а? Не сунется больше…

– Слушай, – серьёзно сказала я. – Ты телевизор смотрел?

– А то как же.

– Так вот. Есть там сериалы про бандитов?

– Конечно, – Яков упорно не понимал, куда ветер дует.

– В жизни всё ещё хуже. Если кто-то из вас хоть пальцем тронет этого, как ты выражаешься, пижона, то приедут ребята на джипах и всю деревню просто расстреляют из автоматов, не разбираясь, кто прав, кто виноват.

– Врёшь! – Выпучился на меня деревенский бабник.

Поверил. Безоговорочно. И правильно. Ведь я совсем не далека от истины. Другое дело, что вряд ли Гелиана получится «отдубасить по хребтине». Он не человек, всё-таки. Поэтому и налегал с подростковых лет на спорт. Сил немерено, а демоническую энергию куда-то надо сливать… Так вот, ему хватит для удовлетворения своей ярости и одного Яши. Вот только вряд ли дурачок потом останется жить. Так что пусть лучше шарахается от незнакомца. Я знала этого деревенского ловеласа. Храбриться он мог сколько угодно, но после моих слов про бандитов на рожон точно не полезет. Кишка тонка.

– А что от тебя нужно супостату? – Немного оклемавшись, пробурчал он.

– Того же, что и тебе, – огрызнулась я. Надоел! – Большой и светлой любви… во всех позах.

– Не хочешь – не говори, – обиделся Яша. – Будто кто-то поверит, что можно за девкой по всем сёлам бегать заради того-этого… может, украла чего?

Тут уже пришла моя очередь обижаться.

– Фильмов пересмотрел? Я тебе что, Лара Крофт?

– Кто?!

– Дед Пихто, – болтун, блин. Надоел свои киношные сюжеты навяливать.

Откуда я знаю, почему Гелиану никак спокойно не живётся без моего светлого лика? Хотя он как-то объяснял мне… в один из вечеров, когда родители радостно пустили его на порог и собственноручно проводили в мою комнату, не спросив разрешения дочери.

– Знаешь, как меня называют другие демоны? – Развалившись в кресле, насмешливо спросил он, после долгого молчания (я не хотела разговаривать, а ему обычно достаточно было молча любоваться на недовольную физиономию напротив). – Они называют меня «суккуб с дефектом».

– Почему? – Интересно же, хоть и не хочется поощрять беседу.

– Суккубы не могут влюбиться. То есть почти. Наш особый талант – вызывать непреодолимое влечение окружающих – сам защищает нас. Уязвимы мы только в раннем детстве, когда способности ещё находятся в процессе зарождения. Я умудрился встретиться с тобой именно тогда… и пропал. Тебя словно поместили внутрь ещё не построенного здания, которое потом окружили бронированными стенами и рвом с крокодилами. Внутри меня царишь только ты… никому больше нет туда дороги. Поэтому я теперь – самый настоящий суккуб с дефектом.

И он рассмеялся так, что захотелось упасть на колени и умолять взять меня прямо там, в комнате, куда в любой момент могут зайти родители… но, конечно, я этого не сделала. И не сделаю, надеюсь, никогда. Кстати говоря, к тому времени этот гад настолько очаровал маму с папой, что даже если бы мы действительно занялись любовью, с них бы сталось встать в стороночке и умилённо взирать на творящийся разврат.

– Пришли, – отвлёк меня от гнусных мыслей Яша. – Вон вокзал.

Я глянула в ту сторону и чертыхнулась.

– Туда нельзя.

– Почему? – Удивился парень.

– Видишь, кучка приезжих стоит? Они с ним.

– С чего ты взяла? Просто люди поезда ждут.

– Поверь мне, я знаю, – опыт, наработанный в бесконечном бегстве, научил меня повышенной осторожности. – Обрати внимание, что все мужчины, в хорошей физической форме. Одежда максимально свободная, ничего стесняющего движения… практически не разговаривают, но стоят так, чтобы просматривались разные стороны.

– Ты слишком много читаешь, – вставил шпильку Яша. – Везде погоня мерещится.

– Ну ладно, – не стала спорить я. – Подойди к ним и аккуратно спроси, куда едут и когда туда ближайший поезд. Уверена, они и расписание не смотрели, так что проколются в два счёта.

– А и спрошу, – загорелся дурачок.

Я злорадно наблюдала, как он вразвалочку подходит к мужикам и пытается завязать беседу. Кажется, на него рявкнули. Яков не остался в долгу. Один из здоровяков толкнул моего недалёкого приятеля, а другой наподдал ему ногой под зад…

– Фашисты! – Возмущался парень, вернувшись ко мне, в засаду. – Иуды! Козлы репейные!

– Я говорила, – мне было и грустно, и смешно одновременно.

– Больно уж ты умная для девки! – Всё ещё пребывая на эмоциях, огрызнулся Яша.

Прекрасное заявление. Если перефразировать, то дословный перевод «больно уж ты умная для меня», так что я не стала обижаться.

– Ага, умная. Что делать-то теперь? У тебя никто из знакомых не собирается выезжать из села?

– Не знаю, – остывая, сказал парень. – Надо поспрошать.

– Поспрошай, давай, поспрошай, – беззлобно передразнила я. – Потом приходи вот в этот лесок.

– Ты что, тут ждать собираешься? – Удивился он. – Может, у меня дома спрячешься?

– Нельзя, – и не хочется, к тому же. – Опасно очень. Поторопись, пожалуйста. Ни слова никому про то, где меня искать следует.

– Что ж мы, совсем без понятия? – Проворчал Яша и, наконец, удалился.

Думаете, я села в том самом леске? Нет уж, дудки! Осторожность никогда не бывает лишней. Поэтому место было выбрано другое, но с тем расчётом, чтобы нужный лесок хорошо просматривался, а меня саму увидеть было бы крайне затруднительно.

Дабы скоротать ожидание, я стала прикидывать перспективы. А они, по правде говоря, не радовали. Денег было – кот наплакал. В городах всегда удавалось найти подработку, а вот сёла… тут и самим жителям не хватало рабочих мест. Мужики ещё могли как-то пристроиться обходчиками на железную дорогу, в охрану или пожарную часть, но тоже, обычно, по знакомству. Остальные нещадно бухали. А вот женщины… благо при нужном старании можно было вовсю использовать дары земли, иначе вообще смерть. Все мало-мальски подходящие рабочие места (в поселковом совете секретарём, например) были давно разобраны, и конкурс на них круче, чем в МГУ при поступлении. Так что… если не удастся пополнить запас, то придётся идти на риск и в качестве следующей остановки выбрать какой-нибудь город… мои мысли прервали.

Возле уговоренного места встречи появился бледный, как смерть, Яша, которого вели два увиденных на вокзале мужика, а позади них легко шагал… Гелиан. Чёрт!

– Т..тт…ттут она, – ткнул пальцем в нужную сторону деревенский ловелас.

Я его не винила. Даже, наоборот, одобрила. Мои слова про бандитов заставили дурачка трястись, заикаться и выглядеть полным идиотом. Суккуб не увидит в нём конкуренции, а, значит, скорее всего, отпустит живым и здоровым. Разве что с испачканными штанами, но это дело поправимое.

– Медок, ты здесь? – Негромко позвал Гелиан, заставив меня вцепиться обеими руками в смолистую ветку, на которой я как раз сидела. Его голос был… плотным, физически осязаемым и горячим, полным самых развратных обещаний. В частности, долгого, сладкого, мучительного наказания.

– Медо-о-ок, – протянул он, пока его слуги быстро обыскивали рощу.

Стоящий рядом Яша задрожал крупной дрожью. Штаны парня заметно оттопырились… мда. Суккуб – это вам не просто абы кто. Его сила пронизывает всё – мимику, речь, интонацию, движения, дыхание…. И неважно, кого разить – мужчину, женщину… даже на некоторых животных действует. Думаю, бедный деревенский дурачок сам не знал, что может так хотеть представителя своего же пола.

– Медок, разве ты не устала прятаться? – Слова Гелиана скользнули бесстыдным прикосновением по самым интимным и чувствительным местам, оставив там приятное жжение. Сволочь! Да ещё и это, страстно ненавидимое мной, прозвище…

Медок – уменьшительно-ласкательное от слова мёд. Проклятый суккуб как-то целый час описывал, почему зовёт меня именно так… в таких откровенных деталях, что я убежала под каким-то предлогом в дамскую комнату, чтобы он не видел бурного, простите за прямоту, оргазма… и это не проявления любви, уверяю вас. Просто с ним невозможно по-другому. Физиология не желает следовать доводам разума и сердца. Медок… прозвище совсем не такое милое, как кажется на первый взгляд. Он вложил в него столько смыслов, о которых даже думать нельзя в приличном обществе… например, вкус некоторых частей моего тела и то, что он желает с ними неоднократно сделать… ненавижу гада!