– Да ну её в баню! – выругавшись, на удивление прилично, он, махнул рукой и пошёл прочь. Метров через двести встретил друга – собутыльника Михалыча на тракторе. Тот удивлённо спросил:

– Что там так ярко горит?

Колян, размазывая грязь по лицу, упорно продолжал тереть покрасневшие глаза:

– Да какая-то кастрюля, открыл её и чуть не ослеп!

Михалыч, глядя на Коляна, вывернул руль в сторону от опасности и быстро смекнул:

– Не, я ослепнуть не хочу, отправим туда грузовик с мусором – пусть засыпает. А если большого дыма нет, то не срочно.

– Да дыма вообще нет, – успокоил его Колян. Михалыч, наморщив лоб, напрягся:

– Тем более, не поеду, может она радиоактивная!

По свалке с лёгкой фразы Михалыча поползли слухи о радиоактивной кастрюле, но вызывать МЧС, опасаясь, что за ложный вызов выпишут штраф, не торопились. Никто не хотел быть крайним. Только в одиннадцать часов вечера, когда было уже совсем темно, а на самой свалке было светло как днём, сторож позвонил начальнику свалки и по его указанию вызвал МЧС.

Поскольку свалка находилась недалеко от черты города, то спасатели сами увидели яркий свет на свалке. Встал вопрос “надо ли эвакуировать население ближайшего района?”. Но сначала надо было самим разобраться в обстановке. Группа МЧС на двух пожарных машинах, истошно воя своими сиренами и нагоняя жуть на местную живность, заехала на территорию свалки. В достаточно сильном задымлении свалки был четко виден яркий источник света. Подъехать близко они не смогли из-за высокой температуры – двигатели “Уралов” выдавали температуру у точки перегрева и закипания. Дозиметры показывали нули, но у всех, без исключения, спасателей резко ухудшилось самочувствие, появилось чувство страха и отчаянное желание бежать отсюда, как можно дальше. От сильного жара свалка прямо на глазах пожарных разгоралась с угрожающей скоростью. Старший группы никак не мог связаться по рации со второй машиной своей группы, высунулся из кабины и махнул рукой, показывая разворот. Только выехав за пределы свалки, он смог связаться с дежурным:

– Центр, я семнадцатый, приём.

– Семнадцатый, я центр, почему не отвечали, двадцать минут вызываю!?

Возникла пока ещё не подтвержденная догадка, что в зоне возгорания нет связи. Старший группы доложил обстановку, и по команде из центра вернулся на базу.

Два часа ночи, но в управлении МЧС по Калужской области светятся окна. В кабинете начальника, полковника Крылова собралась вся дежурная смена и вызванные на службу начальники отделов. Полковник, окинув взглядом полусонных присутствующих, басовитым голосом начал: “Товарищи офицеры, довожу до вас обстановку. На свалке находится неизвестный предмет, который освещает всю округу – видно даже от нас. Сильный жар не даёт приблизиться на расстояние пенной атаки. Принятые меры: свалка закрыта, военные на БТРах выставляют оцепление, наша задача организовать посты радиационного и химического контроля. К нам уже летят два “борта” со специалистами из Москвы. Местные власти готовят транспорт для эвакуации жителей района, это как минимум, а может и всего города. Следственный комитет разбирается – что это, и как оно попало на свалку. Ясно, что не упало с неба, это не метеорит, а кто-то привез нечто самовозгорающееся и выбросил на свалку. Очень похоже на регенеративные кислородные патроны от аппаратов для автономного дыхания. Но это только предположение. Информация о нашем инциденте находится на контроле Москвы. Думаю, что утром, когда рассветёт, будем производить разведку с воздуха. Сейчас и немедленно всем начальникам отделов организовать вызов и прибытие всего личного состава нашего отряда. Готовьтесь, что спать этой ночью нам не придётся!

Рассвело. Настало утро. Первые солнечные лучи вычурно подсветили зловещую зону задымления свалки и прилегающего к ней района. Работа по локализации пожара закипела более интенсивно. К семи утра свалка была полностью оцеплена военными на БТРах, а на основных направлениях, прикрывая все подъездные пути, стояли полицейские машины. Виктор проснулся, вышел на балкон и увидел яркое свечение со стороны свалки. Разноцветный густой дым, как ядовитое облако, тихо стелясь, полз в сторону его района. Нехорошее предчувствие его не обмануло. Голос из динамика радио зловеще пугал:

– Всвязи с обширным возгоранием на городской свалке всем жителям ближайших районов необходимо спокойно, без паники, подготовиться к эвакуации. В противном случае возможно отравление продуктами горения.

От звонка в дверь Виктор вздрогнул, но взял себя в руки, накинул халат и пошел открывать. На пороге стояли трое – двое полицейских и мужчина в штатском:

– Гражданин Климов? – спросил "штатский" и показал удостоверение Следственного комитета. – Мы пройдем? – и они, не дожидаясь ответа, вошли. Уже в прихожей он, нахмурив брови и, смотря будто сквозь него, продолжил:

– Вы ничего не хотите нам рассказать? Например, что вы привезли на свалку? Ваш сосед, Герман Сёмин, машину которого зафиксировали камеры видеонаблюдения на свалке, указал на вас, что вы попросили его отвезти какую-то светящуюся батарейку. Что это за батарейка и откуда вы её взяли?

Климов не успел открыть рот, как в дверь опять позвонили и Климов, увидев, что следователь СК кивнул, открыл дверь. На пороге стояли двое в гражданской одежде:

– Федеральная служба безопасности, подполковник Вербов. Климов поедет с нами, а Германа Сёмина не ищите – он у нас в машине. Это дело ведём мы, всё согласовано в Москве.

*****

Калуга. Спустя час. Кабинет начальника МЧС. В кабинете начальник, его заместители, начальники отделов встречали прибывшую из Москвы. Полковник Крылов уже заканчивал доклад:

– Вот и вся информация, больше будет только после воздушной разведки и информации от ФСБ. Они сейчас взяли это дело у СК и по предварительной информации – это какая-то батарейка! Нас это ставит в тупик – излучения радиоактивного нет, есть только световое и тепловое. Я думаю, когда мы узнаем, что это, будет ясно как с ним бороться.

Руководитель группы из Москвы полковник Терентьев потёр пальцами виски, видимо, чтобы взбодриться после бессонной ночи:

– Я думаю, что, не откладывая, мы начнем воздушную разведку, а вы займетесь эвакуацией.

Полковник Крылов кивнул: "Понял, есть. Транспорт и людей я вам уже выделил, оборудование и ваше, и наше уже погружено. Но, тем не менее, я предлагаю не пролетать над эпицентром на вертолёте, а потратить немного времени и использовать для этой цели дрона". Полковник Терентьев явно торопился: "У нас нет времени на подготовку дрона – скоро из Москвы будут звонить, что я скажу министру? Он лично контролирует ситуацию и скоро должен докладывать президенту. А вы не волнуйтесь, этот вертолет уже усилен свинцовыми листами на днище, как раньше в Чернобыле, и полетим на большой высоте. Начнём с километра. Если сверху будет работать безопасно, то и сделаем как в Чернобыле – забросаем мешками с графитом или песком. Всё! За работу!"

*****

Экипаж вертолета был опытным, как говорят, “слётанным”. Вместе они побывали в разных переделках, поэтому сильный ветер и облачность для пилотов не являлись проблемой. Это понятно – в МЧС берут только опытных. Погрузка закончилась и МИ-6, оторвавшись от площадки, взял курс на цель. На борту кроме экипажа находилось еще семь человек, во главе с полковником Терентьевым. На специальных кронштейнах установлена в готовности к работе фото и видео аппаратура, дозиметры, температурные сканеры, датчики разных видов излучений. Терентьев, обращаясь к пилоту, нагнулся к нему: "На высоте километр делаем спираль, постепенно приближаясь к центру, и пролетаем через эпицентр".

– Не получится, товарищ полковник, – нижняя кромка облачности четыреста метров.

Полковник не смутился: "Ну тогда ниже кромки!"

– Есть!

Он начал маневр. Операторы активно щелкали кнопками и нажимали сенсоры, переключая режимы и наводя резкость. Все параметры в режиме реального времени передавались по телеметрическому каналу в расположенный в центре МЧС компьютер. По мере приближения к эпицентру пилот доложил: "Связь с “землей” пропала". Операторы подтвердили – у них тоже нет связи.