Улиц тоненькая ленточка

Солнцем занята, людна.

– Я же – маленькая девочка,

Что и даже подоконник,

В голубятне точно жердочка,

Высоченный для меня.

– Что ж боишься, моя деточка,

Вон, взгляни, как весел город,

Будто в фантике конфеточка,

Весь искрится от тепла.

Каждый там, как листья веточки,

Дружным бесшабашным хором,

Словно дачники в беседочке –

Чаша радости полна.

Я сама была ведь деточкой,

Был и друг мой сильный молод…

И теперь пошла на светоч я,

Если бы ходить могла

– Ой ли, мамочка, советчица,

У времён иной уж норов:

Зло накрыло землю сеточкой…

Как же буду там – одна?

В страхе так сердечко мечется

Даже здесь, за ширмой окон,

За доскою ставень, грезится,

Что жестока там толпа.

Так и ждёт, что ваша деточка

Выйдет дурочкой из дома…

Долетит уж скоро весточка

Скорбным голубем тогда.

И поведает – ни вечером,

И ни ночью скрытной, чёрной –

Днём, при всём при праздном зрелищем

Мир покинуло дитя.

У рябят там кепки в клеточку,

А глаза хищны недобро,

Караулят они девочек –

Горячи у них тела.

Ваша скромненькая деточка

Им отпор не сможет долго

Дать, падёт и станет немощно

Делать, что велит игра.

– Что ж плохого в этом, девочка?

И тебя не было б, может,

Через девять светлых месяцев,

Как на праздник я пошла,

Где со мною пьяных десятеро –

Всех кто старше, кто моложе, -

В парке на простой скамеечке

В муках жизнь тебе давал…

Прозревший в темноте увидит только тьму,

Услышит тишину и пустоту вдохнёт;

Рванётся из всех жил взглянуть на красоту,

Но в бездну черноты обратно упадёт.

Прикосновенье рук, горячих, потных, липких

Заставит вздрогнуть и испуганно бежать,

Разбиться о стену, и смех услышать хриплый,

И слезы от стыда растерянно глотать.

По запаху искать себе по духу близких,

Тела чужих существ до тошноты вдыхать.

И биться в кровь с врагом, не видя в этом смысла,

И из желанья жить, сражаясь, побеждать.

Опять твой враг в пыли, унижен и повержен,

Но радость ли полнит победный, гневный клич?

Не одиночества ли стон сорвался неизбежный

С разбитых губ твоих, и сплёл в объятий клинч?

Он доживёт свой век незрячим, но прозревшим,

День ото дня копя усталости побед,

Боясь, но приближая день, когда придёт покрепче

Соперник боевой и оборвет тот век.

Промозглые, сизые синью пуанты

С завязками серых, чернильных дождей

Оденет скиталец,  и тронет он ванты

Кривых, сладко-кислых ветвей.

И хмарь вышины поселенья

Заблудится в горьком саду,

Христом упадёт в трав бесследье,

Чтоб там народить красоту.

Огней предвечерье в объятьях

Солёных, искристых руках

Как жжется  беспутством. А платье

Уснёт чернозёмом в ногах.

Я от жизни смертельно устал.

Лезет в голову злой суицид,

Как же в небо смотрит душа,

Держит лишь перед Богом стыд.

Я от жизни не ведал забот,

Обошла она лаской меня,

Лучше б я при рождении здох,

Акушеры убили тогда….

Размазав кровью по стене,

Смотрю на ранку на запястье –

Как хорошо сегодня мне,

Прощай, земное моё счастье.

Пускай по капелькам бежит,

Уходит красное беспечно…

Всего лишь покидая жизнь,

Еду к другой уже на встречу.

Я знаю там покой и там любовь,

Всё что не видел здесь я прежде…

И вот свободен я душой

От тела грязного в одежде.