– Как часто гвардия навещает саркофаг? Каждый день?

– Вообще-то нет, – виновато улыбнулся им гвардеец. – Раз в три дня, иногда и того больше. Что может случиться с трупом?

– Не могу знать. Вам должно быть виднее, – пожал плечами Ладан.

– Реальная угроза может исходить лишь от осквернителей могил, возомнивших себя поборниками добра, – скривился тот. – Но вход, как вы знаете, у нас только один. Даже подземная часть усыпальницы обложена каменными плитами толщиной до двух метров. На этом настояли маги. Похоже, этого Смертного Бога кто-то сильно боится даже после смерти.

– А вы-то сами, что думаете на сей счет? – как бы между делом поинтересовался правитель Соулна.

– Если честно, мне видится это кощунством и издевательством, – вдруг посерьезнел тот. – Кем бы этот человек при жизни не был, выставлять его труп как знамя, значит не иметь понятия о морали и этике. Хотя не мне такое решать, – тут же спасовал он, будто только осознав, с кем говорит.

Путь был недлинным. Все же, усыпальницу возводили в спешке. Со стороны Монумент представлял собой квадратный гроб, сложенный из грубо отесанных каменных блоков – не более того. Скоро отряд и сопровождающий их гвардеец достигли дверей «Покоя». За ними скрывался непосредственно саркофаг. Гончие незаметно переглянулись между собой.

– Ну вот, как я вам и говорил… – стражник отпер дверь и прошел в освещенную сразу несколькими магическими светильниками комнату. Ладан и остальные последовали за ним. – …Все на своих местах! – закончил провожатый, окидывая взглядом Покои.

Стеклянный саркофаг, предотвращающий процессы разложения тела, стоял на постаменте. Внутри лежал худощавого телосложения юноша, крайне бледный лицом, с печатью усталости и бессонных ночей.

Сердце Кассандры застыло. Труп… явно принадлежал Реннету. Это был он, мертвый, как и восемь лет назад. На нем оставались все те же окровавленные одежды. Те же застывшие в вечном сне карие глаза. Ошибки быть не могло.

Самые разные мысли посетили голову Катарины за последние двое суток, что им понадобилось на дорогу от Соулна в деревню, где оставался найденный юноша и присматривающая за ним Тишина. Ведьма успела перебрать сотни версий, вполне логичных и совершенно абсурдных.

Если в саркофаге под Монументом Тщеславия все еще покоилось тело Реннета, то с чем они столкнулись в овраге Йор-Далена? Катарина не могла ошибиться, она явственно видела его воспоминание… об их первой ночи, как любовников. Никто, никто кроме нее и самого Реннета не мог знать этого. О таких вещах не рассказывают подругам, не обсуждают с близкими. Просто невозможно, чтобы кто-то другой владел его воспоминаниями.

А если невозможно, само собой разумеется, что это он – Реннет вернулся к ней, второй раз воскреснув из мертвых!

Катарина, да и никто из Гончих, не могли объяснить, как подобное возможно. Наверняка, объяснить мог бы сам молодой ренегат, будь он сейчас в здравом уме. Теперешний он, с поломанной и искореженной душой, едва мог два слова связать, что уж там говорить о многосложных умозаключениях.

Как к столь неожиданному повороту отнеслись остальные?

Честно сказать, с момента посещения саркофага, никто из членов отряда, никто из ее товарищей по оружию, не обмолвились и словом о Реннете. Поэтому она даже не имела понятия, какой реакции от них ожидать. Спросить напрямую побоялась. Боялась услышать правду.

Единственный, кто никогда лицом к лицу с ним не встречался – это Армель. Но и он, как на зло, унял свою обычно необузданную болтливость. Возможно, счел себя не вправе лезть в то, о чем не ведал.

В любом случае, два дня незаметно пролетели и отряд вернулся. Какого же было удивление, когда они застали Тишину и парня, сражающимися на мечах?

Ладан было напрягся, и его рука сама собой потянулась к двуручнику, висящему у него за спиной, но то длилось лишь мгновение. Он сам был воином, потому отличить настоящую схватку от тренировки много времени не понадобилось.

Дело происходило во дворе Гисфел. Вполне вероятно что хозяйка, строго запретившая высовываться и привлекать внимание окружающих, не догадывалась о буднях своих почетных гостей.

Отряд буквально застыл в молчании, наблюдая за тем, как глухонемая чародейка-лучница обучает молодого мага классическим выпадам и методам их блокировки. Тут надо бы признать, что ученик держался неплохо, хотя и орудовал клинком неуверенно, будто совсем недавно взял его в руки.

Схватка завершилась спустя минуту. Тишина бодро хлопнула парня по плечу, после чего приблизилась к ним.

Спутники к тому моменту успели пройти во двор, и теперь каждый тревожно ожидал бури. Первым не вытерпел Ладан.

– Что это было? – прямо задал он вопрос чародейке. Мрачно надвинутые к переносице густые светлые брови ясно подчеркивали напряжение.

Однако Тишина всегда была себе на уме. Вот и сейчас, вместо ответа, она взяла руку супруга в свою и нежно погладила, словно приветствуя. И только после этого ее серые глаза обратились к Катарине. Та сразу все поняла, потому отошла в сторону. Лучница догнала ее чуть позже.

– Ты, кажется, собиралась мне что-то сказать? – взглянула на нее ведьма. На душе у нее кошки скребли. Ситуация обернулась хуже некуда, и один только Бог знал, как ее разрешить.

Тишина же решила ответить вопросом на вопрос:

«Нашли то, что искали?»

– Да, – скрипнула зубами женщина, – мы нашли тело. Оно все еще там, ты понимаешь?..

Прежде чем она успела что-то к сказанному добавить, лучница быстро-быстро застрочила острием угольного пера в своей книжечке, а потом протянула ей.

«Если сомневаешься в себе, то хотя бы не смей сомневаться в нем!» – гласило написанное.

Катарина в искреннем удивлении воззрилась на чародейку. Обычно она не видала каких-либо проявлений теплоты или заботы с ее стороны. Тишина не замечала чужих переживаний, и оставалась холодной к любого рода эмоциональным проявлениям. Но прямо сейчас, неужели она пыталась ее утешить?

Заостренный кусок серого минерала вновь заскользил по пергаменту.

«Не вздумай сомневаться Ты, потому что он сам в себе сомневается. И, похоже, не только в себе. Парень видит мир вокруг иллюзорной подделкой. Ему как никогда нужна Твоя поддержка».

– Откуда ты все это… – собиралась спросить Катарина, однако та быстро сложила жест «Услышать» и «Он». Говоря иначе, она услышала от него самого.

«Когда это они успели разоткровенничаться? – не могла не позавидовать ведьма. – Прошло-то всего ничего. К тому же, разве такое возможно, научится поддерживать общение за четыре дня?»

Чтобы лучше вникнуть в текущее состояние парня, женщина задала несколько вопросов Тишине. От нее же она узнала об искажениях в его личности. Он подозревал, что является призраком и тенью Реннета. Во всяком случае, это было мало похоже на обычный случай потери памяти.

Признаться, ведьма с самого начала догадывалась, что придется нелегко, но все оказалось значительно хуже.

– Ты Реннет? – буквально в лоб спросила Катарина у него, как только их обоих оставили наедине.

Парень довольно пристально всматривался в ее лицо, прежде чем ответить. При этом выражение его лица приобрело некую отстраненность. Совсем как когда общаешься с совершенно чужим человеком, будучи в нем нисколько не заинтересован.

– Так думает ваша подруга, – сказал он.

От этих слов сердце женщины стиснула боль. Но она стерпела и продолжила расспросы.

– В таком случае, кем ты себя считаешь?

– Тенью чего-то, или кого-то. Вероятно того самого Реннета, о котором говорите Тишина и вы.

– Хорошо. Но что заставляет тебя так думать? Откуда она взялась – эта убежденность, ты можешь мне сказать?

– В моем сознании есть образы, мысли, воспоминания, – ответил он после небольшой паузы. – Мне известны некоторые вещи, которые, как мне кажется, должен знать Реннет. Вместе с тем, имеются и нечто другое, совершенно отличающееся от всего остального.