Брестский мир и укрепление советской власти, которое произошло в результате революционно-экономических мероприятий, вызвали огромную тревогу среди империалистов Антанты.

Они боялись, что с заключением Брестского мира положение войск союзников на фронте станет более тяжелым, усилится тяга к миру среди солдат и пролетарских масс, недовольных затянувшейся войной, солдаты могут повернуть штыки против своей буржуазии и, по примеру русских пролетариев и солдат, начать социалистическую революцию.

«Еще больше тревоги внесли успехи Советской власти и ее упрочение в ряды свергнутых классов — помещиков и капиталистов, в ряды разбитых партий — кадетов, меньшевиков, эсеров, анархистов, всякого рода буржуазных националистов, в ряды белогвардейских генералов, казачьего офицерства и т. п.»[1]

Все эти враждебные силы повели контрреволюционную работу по объединению враждебных советской власти элементов, военных кадров и организации мятежей прежде всего в казачьих и кулацких районах республики.

С первых дней после Великой Октябрьской революции империалисты Англии, Франции, Америки, Японии начали бешено готовиться к вооруженной интервенции. Одновременно дипломатическим нажимом они пытались заставить советское правительство продолжать войну с Германией. Империалисты рассчитывали, что молодая, еще не окрепшая Советская республика в этой неравной борьбе будет уничтожена. Предатели в лице Троцкого и «левых коммунистов» всеми силами и средствами старались втянуть республику в дальнейшую войну с Германией. Вожди народа Ленин и Сталин в своих речах не раз разоблачали их предательские замыслы, разоблачая одновременно и планы внешних врагов, направленные на свержение власти Советов.

Империалисты спешили с подготовкой похода против Советской России. Уже в ноябре 1917 г. английский полковник Джон Уорд получил приказ от своего правительства быть готовым с батальоном Мидлсекского полка к отправке из Гонконга во Владивосток[2].

23 декабря 1917 г. Англия и Франция договорились о разделе наиболее богатых окраин России. В английскую зону должны были войти территория Кавказа, Армения, Грузия, Азербайджан и Закаспийская область; во французскую — Бессарабия, Украина, Крым, Донецкий и Криворожский бассейны. По дополнительному соглашению между этими государствами, в английскую зону должны были войти и северные области Советской России, а во французскую — Польша и Белоруссия.

Шпион-разведчик французского генерального штаба полковник Пишон, подготовляя интервенцию в России, доносил своему правительству:

«…Интервенцию надо провести таким образом, чтобы возможно скорее захватить фактический контроль над производственными и производящими центрами. Только при таких условиях интервенция будет иметь смысл…

…На нашей стороне сила и деньги, — пишет он дальше, — это лучшие аргументы, при помощи которых можно всего достичь…»[3]

Изучая обстановку, Пишон главное внимание уделял сколачиванию внутренней контрреволюции. В лице эсеров, меньшевиков и других контрреволюционных сил в России он видел верных слуг иностранного капитала. Вот что говорил он по поводу эсеров: «…это — партия, с которой мы могли бы сговориться… Это — партия, которую мы можем приобрести…»[4]

9 марта 1918 г. войска союзников высадили десант в Мурманске, а 4 апреля японцы заняли Владивосток. Интервенция в этих городах из-за предательской политики Троцкого началась, почти не встретив отпора. Инициатор интервенции английский политический деятель Черчилль заявил впоследствии, что Троцкий в переговорах с английским представителем в Москве Локкартом не возражал против вступления иностранных войск в Россию[5].

Под предлогом протеста против заключенного Брестского мира послы Антанты — Нуланс и Локкарт — выехали в Вологду. Обосновались они здесь не случайно. Район Вологды по плану интервентов должен был служить в будущем местом соединения войск Антанты с чехами и контрреволюционерами Заволжья. Помимо этого, из Вологды удобнее было руководить вооруженным выступлением внутренней контрреволюции в Ярославле, Муроме, Владимире, Костроме, Казани и т. д. Отсюда посылались консулы и курьеры для организации контрреволюционных мятежей на Волге. В Самару прибыл французский представитель Жанно, которому поручено было организовать из эсеров, меньшевиков и кадетов контрреволюционную власть для борьбы с большевиками.

Великий Сталин дал исчерпывающую характеристику действиям интервентов этого периода.

«…Интервенция вовсе не исчерпывается вводом войск, и ввод войск вовсе не составляет основной особенности интервенции. При современных условиях революционного движения в капиталистических странах, когда прямой ввод чужеземных войск может вызвать ряд протестов и конфликтов, интервенция имеет более гибкий характер и более замаскированную форму. При современных условиях империализм предпочитает интервенировать путем организации гражданской войны внутри зависимой страны, путем финансирования контрреволюционных сил против революции, путем моральной и финансовой поддержки своих… агентов против революции…»[6].

В первой половине 1918 г. объединились две контрреволюционные силы — империалисты Антанты и русские контрреволюционеры — с целью свержения советской власти и восстановления капиталистических порядков в России. Эсеры, меньшевики, кадеты под покровительством и с помощью Антанты портили, вредили на всех участках строительства Советской республики. Но вооруженной помощи извне — от интервентов — пока не получали. Все вооруженные силы Англии и Франции были прикованы на фронте против Германии, и снять оттуда сколько-нибудь значительные силы, чтобы послать их против Советской республики, Антанта не имела возможности. При таких условиях интервентам нужна была вооруженная сила, находившаяся внутри России. Такой силой, и притом зависимой во всех отношениях от держав Антанты, был чехословацкий корпус и внутренняя контрреволюция.

Чехословацкий корпус начал формироваться еще при царизме из пленных австро-венгерской армии чехов и словаков. В 1916 г. была сформирована первая дивизия, а в 1917 г., при правительстве Керенского, — вторая.

После Февральской революции представители Антанты и все внутренние контрреволюционные силы в России надеялись найти в чехословаках опору против революции.

По плану Корнилова, части чехословацкого корпуса предполагалось двинуть на Москву и Петроград для свержения правительства Керенского.

В дни Октябрьской революции генерал Алексеев предложил подтянуть корпус с Украины к Дону, с тем чтобы вместе с казаками начать наступление против большевиков. Но в связи с заключением Брестского мира чехословацкий корпус по настоянию Антанты должен был покинуть пределы Советской республики.

Советское правительство признало это возможным и решило урегулировать вопрос эвакуации с представителями чехословаков.

Советское правительство предвидело, что такая крупная, организованная и хорошо вооруженная боевая сила в любом месте по пути движения может быть использована Антантой для контрреволюционного выступления.

Давая разрешение представителям чехословацкого корпуса на свободное движение во Владивосток, правительство потребовало от них разоружения и немедленного устранения контрреволюционного командного состава. Чехословаки должны были двигаться не как боевые единицы, а как группа свободных граждан, имевших при себе минимальное количество оружия (168 винтовок на эшелон) для самозащиты на случай покушений со стороны контрреволюционеров. На места, где должны были следовать эшелоны, дана была директива разоружить чехословаков во что бы то ни стало[7].