Наконец-то мы послушались Сашу и решились на сплав по Чарышу.

1997 год - пик событий для многих из нас.

Саша для разговора о подготовке похода позвал к себе на работу, где вел секцию рукопашного боя и учил танцевать "марлизон", как он сам говорил об этом. Так мы впервые увидели его ученицу Марину, которая всю тяжесть сборов взяла на себя вместе с Сашей (клеили катамаран). Нам он сказал: "Не надо ни о чем беспокоиться, у меня все есть для вашего отдыха".

Пробный для нас поход, поэтому сборы были долгими.

25 июля мы в определенный час сели в автобус. Было много разговора о нашем грузе. Рюкзаки мешали свободному хождению по салону. Контролер долго размышляла о допуске нас с ними.

Без рюкзаков мы же не поедем, а где взять других пассажиров? Время отхода автобуса совпало с благодушием контролера.

И вот наш путь начался.

Мы от каждого слова смеялись. Хорошее настроение было уже от того, что наконец-то собрались вместе и где-то побудем вдалеке от Барнаула.

Колеса маленького автобуса бежали по бетонной дороге. Так нечаянно побыла там, где кусочек детства (третий класс) напомнил о себе. И о той первой тройке, которую к себе приняла с очень мучительной болью и переживанием.

Интернат находился между тюрьмой и военным городком. Жили мы там с братом всего год. После тетиного посещения или других причин, нас потом тоже на год, приютил восьмой детский дом. Музыкальная школа в обязаловку, я не захотела играть на домре. А у Бориса идеальный слух, но уроки надо было делать, а не бегать к тете Ане (к старшей маминой сестре).

Из Барнаула нас автобус укатил в Сычевку. Обмен произвели пять на пять. В пятый класс пришло время идти. И то, что там терялось или обреталось, в виде уже зрелой особы едет на Чарыш.

До села Чарышское доехали без особых приключений. Пересели на грузовую машину, пополнились ещё Сашиными учениками. Их было трое. Среди них была Наташа, та, что через несколько лет поедет на Байкал. Но прежде через год, будет она плыть с нами по Чарышу. Они приехали на своей машине, а нас ожидали для продолжения совместного пути. Когда увидели каков состав, то призадумались. Трое явных ребятишек при нас. Ни касок, ни спасжилетов. О команде - "Табань" и "Греби" не слыхивали пока. Весел дюралевых в руках не держали.

Саша молчаливо терпел, видя их недоуменные взгляды. Машина с ревом шла по горам, дряхлеющим от времени. Через пару часов приблизились к Чарышу, где шофер с облегчением высадил нас. Место красивое, но продувалось ветрами. Мы впервые в походе таком, где вместо спальников были одеяла, правда, не у всех. Время приближало вечер. Поставили палатки. Определились, кто с кем будет под одной крышей делить ночную прохладу. А пока разбрелись кто куда. Марина с Наташей ушли от лагеря разбирать свою ситуацию. Пошли и мы с Алёной, пытаясь в природе найти успокоение. От неё ушла мама в мир невидимый. От меня сбежала Надежда в мир иной, наводить порядок, после вхождения нас сюда. Как маятники-игроки. А кто-то и как гири на часах стенных. Одна гиря сюда, другая туда. И мы вписались в природный ритм. Все стало, как в замедленном фильме. Горы, затихающие, и, видимо, их старость шла, разрушая себя, для роста в чем-то.

Все как везде и повтор этого в наших организмах.

Аленина мама была очень хорошим химиком, за что и поплатилась собственной жизнью, заимев в легких каверну и множество малых коррозий. Долго ещё жила после удачной операции. Скрепки были из нержавеющего металла. Только условность такая меняется от времени и тех процессов, которые не подвластны никому. Каждый определяет свой путь на земле сам. И расход этих энергий под контролем самого себя. Перерасход приводит к укорачиванию жизни. Программу свою (незавершенную) на кого можно наложить?

Аленкина мама мечтала успеть родиться вновь, и чтобы её мамой была её дочь. Надежда тоже перенесла очень серьёзную операцию. Считалось, что удачен её исход. Любвеобильная Надя тогда ещё видимо желала жить.

После гибели мужа сумела найти себя, хотя и были срывы, мечтая об уходе из жизни. Двое ребятишек обязывали думать иначе.

Жизнь ради кого-то - это уже совсем другая история.

Мы с Аленкой ходили, вспоминая их, пытаясь унять свою грусть.

Другая Марина приехала всей семьей: с мужем, сыном и мамой. А Саша, наш общий знакомый и зачинщик этого похода, был обременен не только нами, но и своей новой семьёй. Его спутница жизни была ещё совсем юной, до восемнадцати не хватало немного. Она была в сопровождении мамы, папы и меньшего брата.

Резко потянуло прохладой. И все поспешили к костру.

Кто долго сидел у костра, а кто и очень быстро захотел уткнуться носом в сотворенную постель. На себя одели все, что можно. И все ж кое- кто замерз этой ночью.

Утром Дима с Пашей поспешно соорудили катамаран и, прихватив Наталью, отплыли. Их можно понять. Горная река, множество камней, мимо которых необходимо скользить. А у нас дети, да и некоторые взрослые плавать не умеют. О спасательных жилетках и касках нет и речи.

Безрассудство или полное непонимание того, где очутились?

Но верили, что в природе нас не ждет ничего плохого.

И к вечеру начали готовить катамаран.

На наших глазах, проплывающие мимо сплавщики, падали. Как будто нас дразнили. У Аленки округлились и повлажнели глаза, она же с сыном. Остальные были спокойны. А на тех, на кого надеялся Александр, уплыли.

" Значит так надо",- сказал он нам.

Для связки дутиков необходимы крепкие палки. Где их брать? На склонах растут берёзы, лучшего материала и не придумаешь. Дрогнула душа и тут же ехидно прозвучала мысль: "Кто за это ответит?"

"После ухода беру в свои миры",- пришлось сказать, припёртой к стенке.

Так мне пришлось что-то здесь обрести. Самоуверенность или необходимость? Время рассудит.

Вечер провели за подготовкой очень крепких палок.

Из трех катамаранов решили сделать два тримарана. Все-таки надежней для нашей супергруппы. Асы, да и только. Всё впервые, а мы не очень - то и боялись, судя по настроению.

Марина большая, так мы начали звать Сашину ученицу, варила ужин.

Все были при деле. Так казалось поверхностно, не впадая в подробности.

После крепкого ужина мы вновь разбрелись кто куда.

Я норовила пораньше освоить палатку. Спали в ней вчетвером. Мы с Валентиной Семеновной по краям, а в серёдке две наши мерзлячки Марина с Аленкой. Утром они не спешили из палатки вылазить. Разогревали себя солнечными лучами, до солнечного удара иногда оказывалось.

Марина другая спала в палатке со своим знакомым по занятиям у Саши. И видимо ей это соседство было не совсем по нутру. Вставала первой и ложилась последней. При этом умудрялась обкупнуться в Чарыше голиком. Водица ломит зубы, а ей все нипочем.

Мы с Валентиной Семеновной решили сменить повариху. Но, встав пораньше, увидели горящий костер и булькающую воду. Марине не спится.

Тут услышала явное приглашение посетить "купель". Место выбрала подальше от лагеря между камнями, чтобы течение не снесло.

Ушла, никому ничего не сказав. Хотелось быть с природой наедине. Так в детстве мама меня ласкала, рассыпаясь и растворяясь во всем, что было рядом.

Улыбалась она, и я училась улыбаться тому, что меня уже ударило о землю. И сейчас шла к воде, зная, что она рядом и оберегает. Солнце играло лучами, копоша мысли в голове.

Лишь блики на воде шептали: "Ты одна, всегда одна, даже тогда, когда рядом есть тот, кто собой заполняет время".

Что ей ответить?!

У меня есть цель, и это оправдывает моё существование на Земле.

Таблица элементов должна пополниться за счет переработанных окислов, и на этом зародится та клетка, которая в разобранном виде зависла над Белухой. И которая не даёт покоя спецлабораториям. Это их проблемы.