Я закусила губу, пытаясь решить, ставить прислугу на место, или продолжать панибратство. Любопытство пересилило.

- Вам до такой степени не нравится невеста господина Эдора? – помолчав, спросила я.

- А кому она нравится? – задала встречный вопрос Мария. – Вы мне покажите, кто тут от неё в восторге? Я слышала, что, когда она в поместье жила, прислуга от неё плакала. Переехала в столицу – городская прислуга принялась рыдать. Ну, теперь, видимо, пришёл наш черёд.

Я невольно вздохнула и перевела глаза на небо, где продолжался цветовой беспредел. С одной стороны, ничего нового горничная мне не открыла, и так понятно, что взбалмошная и капризная хозяйка – сущее наказание для слуг. С другой – стало понятно, что уже сейчас среди обслуги существует некий лагерь сторонников стратега номер один, и Линне здесь, судя по всему, придётся несладко.

Эдор великолепно умел настраивать и перестраивать отношение к себе, когда хотел, а тут у него была кровная заинтересованность в том, чтобы слуги сохраняли верность ему, а не Линн. Похоже, дорогая подруга попала куда серьёзнее, чем воображала. Мачо не будет шутить и играть, он потребует от жены настоящих чувств и настоящей отдачи. Что ж, если это не убьёт привязанность Линн, она сильно изменится.

- Не волнуйтесь, Эдор знает, что делает, – ответила я горничной, которая продолжала неодобрительно смотреть на меня. – Не думаю, что история с плачущими слугами повторится.

Мария покачала головой, словно не доверяя моим словам.

- Ну, а вы, госпожа? – спросила она.

- Что – я?

- Ну, раз господин Эдор – с госпожой Линной, так вы теперь с этим, молоденьким, стало быть, крутите?

Я похлопала глазами, в очередной раз шокированная бесцеремонностью прислуги. Нет, надо срочно выяснять границы дозволенного! Иначе, ещё немного, и я начну извиняться за разбитые надежды целого коллектива домашних работников!

- Так-то он ничего, приятный, – похвалила Мария. – И видно, что без ума от вас. – Против воли, я почувствовала, что краснею. – Глядишь, всё у вас и сложится хорошо, да вот господина Эдора жалко… Ну, ладно, заболталась я, пейте кофе.

И служанка великодушно оставила меня в одиночестве обдумывать, что теперь делать. Первым и несомненным выводом для меня стало твёрдое решение: в моём доме, если Всевидящий позволит нам поселиться здесь, никакой обслуги не будет! И стратегу номер один надо быть поосторожнее, мало ли что…

Больше, слава Всевидящему, никто не пытался со мной пообщаться, так что я даже смогла вернуться к созерцанию красот Мирассы, и любовалась ими до тех самых пор, пока на террасе не появился Маугли, и мои терзания не начались по-новой, только теперь по другому поводу. Дело в том, что Вайятху пребывал в состоянии перманентного восторга, что подтверждала частая смена цветов на коже. Его восхищало абсолютно всё вокруг: и небо, и цветы, и море, и трава, и растения в горшках, стоящих рядом, и мелкие пичужки, порхающие над нашими головами. Больше всего Вайятху напоминал ребёнка, в первый раз попавшего в Парк Чудес, и своими глазами увидевшего любимых героев.

Я, как могла, усмиряла его энтузиазм, памятуя о возможных свидетелях, но призывов к осторожности заморышу хватало буквально на пару минут, а потом он опять с ошалело-восторженным лицом сообщал что-нибудь, вроде: «А они тоже разговаривают!» тыча пальцем в соседнюю со мной кадку, где под ветром шелестело узкими серебристо-аквамариновыми листьями восхитительное по красоте растение. Но окончательно добило меня нашествие десятка разноцветных довольно крупных мотыльков, которых Вайятху заставил кружиться вокруг моей головы, образуя что-то вроде нимба.

Моё лопнувшее терпение вылилось в бурную речь, в лучших традициях мачо, о разных безмозглых гуманоидах, рискующих свободой и безопасностью ради сиюсекундного позёрства. После этого выступления впечатлённый Маугли затих, сел в кресло, стиснув руки между коленями, – наверное, чтобы не размахивать ими, – и только смотрел вокруг расширенными глазами, вертя головой. Ну, так вели себя почти все немногочисленные приезжие, поэтому можно было позволить ему остаться на террасе, что я и сделала. Нам даже удалось, в конце концов, позавтракать без происшествий.

Лавиния должна была прийти к нам во второй половине дня, а на первую я планировала прогулку вдвоем с лягушонком. Но его выходки заставили меня задуматься: а не рано ли я уверовала, что Маугли способен справиться с эмоциями? Не лучше ли дать ему день-два на адаптацию, которые можно было бы провести в наших комнатах, от греха подальше. Обдумав ситуацию со всех сторон, я решила посоветоваться со златовлаской, а пока увела своего гуманоида обратно в спальню. Пусть изображает радугу там.

Подруга появилась в точно назначенный срок и быстро разогнала по местам нескольких слуг, решивших было составить нам компанию за обедом. На мой вопрос, как следует вести себя с ними, Лавиния ответила, что сдержанная вежливость и твёрдость оправдывает себя везде, и лично она именно так ставит на место дворцовую прислугу.

- Ого, – поразилась я. – Во дворце тоже слуги? И они любят поболтать?

- Не то слово, – коротко, но выразительно ответила Лавиния. – Всё время приходится одёргивать. Не люблю держать дистанцию, но приходится это делать, иначе просто заклюют.

Я скорчила гримасу. Уж если моя сдержанная и всегда корректная подруга не выдерживала… Видимо, с субординацией тут и вправду было не ахти. Не знаю, как справлялся стратег, а мне, видимо, придётся ругаться с любителями совать свой нос в чужие дела.

- Ничего, привыкнешь, – утешила меня златовласка, правильно истолковав выражение моего лица. – Это неизбежность, мы ведь для них в некотором роде, существа низшие.

- Почему? – возмутилась я. – Кто так решил?

- Забыла? Мы не местные уроженцы, это автоматически понижает наш статус в глазах жителей.

- Странно… – протянула я. – Почему же тогда Наим не выбрал вместо тебя какую-нибудь высокородную аристократочку?

- А кто тебе сказал, что не выбрал? – огорошила меня вопросом подруга.

- Не поняла… У него есть ещё кто-то?!

- Есть, – совершенно спокойно ответила северная дева. – По статусу ему полагается официальная подруга. Точнее, даже две. Именно они сопровождают его на всех дворцовых церемониях, больших и малых выходах, приёмах, и тому подобных скучных мероприятиях.

- Это как? – обалдело спросила я. – Одновременно обе?!

- Одновременно, или по очереди. Как захочет Наим.

- Ничего себе, нравы… – пробормотала я. – А ты?

- А я составляю принцу компанию на охотах, балах, в поездках, на отдыхе.

- То есть, те две – для протокола, а ты – для души? – уточнила я.

- Что-то вроде. У наследника престола, тем более, когда он этот престол вот-вот унаследует, просто обязаны быть официальные подруги, тщательно выбранные, которые затем станут матерями его сыновей. Как ты понимаешь, чувства тут совершенно не при чём. Ни самого принца, ни девушек. Это чистая политика и расчёт. Потом обе официальные подруги могут выйти замуж, если захотят, ну, а император остаётся с неофициальной любовницей, но холостяком.

- Какие странные обычаи, – поморщилась я. – Вот почему им не сделать нормальную семью для правителя?

Лавиния неопределённо пожала плечами.

- Не знаю точно, Тэш. Наим упомянул как-то о сложностях престолонаследования, и всё. Я стараюсь не затрагивать темы, если не понимаю его отношения к ним.

- То есть, ты его так и не чувствуешь? – спросила я.

- Нет. Совершенно, – грустно ответила Лавиния. – Как будто он в капсуле. Но Эдор был прав, – можно общаться, ориентируясь только на внешние проявления эмоций. По крайней мере, Наим не требует от меня каких-то интуитивных решений или озарений, и наши отношения его вполне устраивают. Мне так кажется, – уточнила въедливая ГИО-богиня.

- Ну, дай Всевидящий… – пробормотала я. – Но мне всё равно неспокойно.

- Мне тоже, – призналась северная богиня, немало встревожив меня. – Знаешь, я здесь очень странно себя чувствую: как на пороховой бочке, покрытой цветами.