Я заранее позвонила домой, подробно проинструктировав Маугли, как он должен подготовиться к поездке, так что он уже ждал меня около посадочной площадки. Завидев мой флайер, лягушонок принялся махать руками и подпрыгивать на месте, показывая свою радость и нетерпение. Летательная машина простояла на земле не более, чем полминуты, – столько, сколько понадобилось заморышу, чтобы усесться рядом и пристегнуться, мы тут же вновь взлетели. Слава Всевидящему, теперь кикиморыш даже не жмурился, – наоборот, с интересом следил за тем, как отдаляются верхушки деревьев.
Нам нужно было добираться дольше всех, поэтому, когда впереди возникли силуэты необыкновенных высоток, напоминающих сверкающие цветы, Эдор позвонил сообщить, что все в сборе и ждут только нас. На этот раз встреча была назначена не в знакомом чайном павильоне, а в закрытой беседке, чуть большей, чем та, что стояла у нас во дворе. Определившись, где находится искомое строение, мы с лягушонком, не торопясь, направились туда, невольно любуясь окружающими цветущими клумбами, небольшими декоративными прудиками и деревьями. Несмотря на ускоренное сердцебиение, я старательно демонстрировала хорошее настроение и беззаботность. Кикиморыш, укутанный в молодёжный костюм, закрывавший и тело, и лицо, выглядел, как обычный человеческий подросток, только слегка неуклюжий и порывистый.
Чем ближе мы подходили к нужному зданию, похожему на культовые сооружения с пра-планеты, тем больше я недоумевала: снаружи казалось, что оно совершенно пусто. Но, когда мы вошли через резные двери, выяснилось, что все участники тайного совещания были на месте. Как я узнала позже, благодаря особому составу стекла, огромные окна, занимавшие больше половины стен, создавали такой эффект обмана зрения.
Изнутри беседка была довольно просторной, но обставленной аскетично: круглый стол посредине, окружённым скамьями со спинками. Незатейливость мебели искупалась материалом, из которого она была изготовлена: зелёной и фиолетовой яшмой с причудливыми цветными прожилками. Очень красиво, но несколько подавляюще, на мой вкус. Впрочем, для стратега под номером один – как раз то, что нужно.
Не успели мы войти, как мирассец тут же сделал «стойку» на лягушонка, приклеившись к нему взглядом и, судя по всему, устроив интенсивный обмен эмоциями. Я сделала вид, что меня это ничуть не трогает, и поздоровалась с остальными, как можно теплее.
Когда мы уселись на оставленные для нас свободные места, между Вигором и аборигеном, мачо вкратце повторил результаты предыдущей встречи, как бы резюмируя для всех, в том числе и туземца, к чему мы пришли, и на чём разговор был прерван в прошлый раз. Бугай молчаливо согласился с изложенным, но добавил:
- Я желал бы ещё раз сказать, что очень сожалею о той участи, которая постигла наших братьев Вайядхау, но это не должно стать причиной новых смертей на Мирассе. Если вы не сможете выполнить такое условие, мы вряд ли о чём-то договоримся.
ГИО-изменённые покивали в ответ, перебрасываясь короткими взглядами, а я мысленно хмыкнула: ну, предупреждала же Эдора, что он переоценил достигнутое взаимопонимание с полосатым туземцем…
И не то, чтобы я отличалась кровожадностью или мстительностью, но мне мерещилось, что такое подчёркнутое миролюбие – сродни некоей фальши. Кто мог заранее сказать, куда нас заведёт дорога, на которую мы вступали сейчас? Кто мог дать гарантии, что всё произойдёт именно так, как мы рассчитывали? Я бы тоже хотела всё сделать тихо и незаметно, но считала глупым не предусмотреть других вариантов. Не нами сказано: хочешь мира – готовься к войне. К тому же, мне казалось, что господин Скросс, со всеми его интересами, почему-то совершенно исключался из планов ГИО-стратегов. И зря, – он-то, как раз, был сильнейшим фактором влияния…
Но, как бы то ни было, все присутствующие решили, что прекрасно поняли друг друга, и приступили к собственно договорённостям. И тут же опять начались проблемы.
Во-первых, полосатого миролюбца пришлось посвящать в планы переселения на Мирассу не только Маугли, но и ещё пятисот не самых обыкновенных людей. Не сказать, чтоб его это очень обрадовало, но, вроде, и не смутило особо. Он только очень-очень внимательно посмотрел на каждого из ГИО-людей, словно запоминая. Мне стало, признаться, не по себе. Эдору, насколько я могла видеть, было море по колено. Эктор слегка «завис», как будто его что-то удивило, а Маугли внезапно принялся бросать на меня виноватые взгляды.
Я догадалась, что, параллельно понятному разговору, шёл ещё один, мне недоступный. Подосадовала, что не взяла с собой Деону, – хоть она послужила бы сейчас переводчиком, не пришлось бы сидеть с умным видом, чувствуя себя неполноценным собеседником. Одна надежда, что потом расскажут, какие сложности у них возникли.
Наглядевшись друг на друга, эмпаты вернулись к нормальной речи.
- Боюсь, единственная помощь, которую мой народ может оказать вам, – та же, что я предлагал Вайядхау. Жизнь вместе с нами, в горах, на нашей территории, в наших жилищах. Но, это ведь не то, к чему вы стремитесь? – спросил мирассец Эдора. – Мне показалось, что вы рассчитывали на что-то другое.
- Да, – ответил стратег номер один. – Мы хотели бы большей свободы, чем предполагает резервация. Но, тем не менее, спасибо. Правильно ли я понимаю, что ваших представителей в правительстве нет?
- Действительно, нет. У нас имеется право голоса только в тех местных органах, которые управляют землями, на которых мы живём. Но это всего лишь десять областей.
Вигор присвистнул:
- Негусто…
- Да, нас осталось не так много, чужеземец, но мы надеемся усилить своё влияние сейчас, потому что наше согласие потребовалось для начала строительства курортов на Мирассе. Похоже, в этом заинтересованы очень влиятельные люди, иначе Альдору никогда не удалось бы провести проект через Кабинеты Императора.
- Хотите сказать, что курорты хочет строить кто-то из правящей семейки? – оживился второй стратег.
- Скорее всего, да, – осторожно ответил бугай, кладя широченные ладони на стол. – И не самый захудалый, при том.
- Император? – с надеждой спросила я.
- Вряд ли, – покачал головой миротворец. – Будь это так, ваше дело делалось бы беспрепятственно.
- А сейчас есть помехи?
- Да, – просто ответил бугай. – Преодолимые, но есть. Я слышал, как Альдор говорил об этом.
- Он настолько доверяет вам? – удивился Эдор. – Странно…
- Не доверяет. Скорее, считает… не слишком умным представителем вымирающего народа, – дипломатично ответил мирассец.
Тут я тоже удивилась. Чтобы понять, насколько бугай не соответствовал этому определению, с ним достаточно было просто поговорить! Или Альдор и этого не удосужился сделать? Хотя… и такое вполне возможно. Чем точно не страдал муж Линны, так это излишним вниманием к окружающим.
- Значит, проблемы уже есть, – задумчиво повторил мачо. – С одной стороны, это нам на руку, с другой… Я бы предпочёл, чтобы эти проблемы были созданы нами. Тогда и решать их было бы не в пример легче.
- Думаю, что если вы расспросите Альдора о сложностях, он вам расскажет. Только не делайте это напрямую, лучше через кого-то.
- Например, жену?.. – спросил Эктор.
Бугай вздохнул.
- Я бы не стал втягивать госпожу Линну в конфликт сразу же, как только у вас появился интерес к бизнесу её отца и мужа. Лучше чуть позже и очень осторожно, не подводя под подозрения. Она – дочь господина Скросса, и этим всё сказано. Он будет защищать её, хотя бы по этой причине.
- Спасибо за совет, – благодарно улыбнулся второй стратег. – Мы учтём ваши соображения. Значит, на Мирассе есть две партии: одна стоит за выход вовне, а вторая – за сохранение традиционного уклада неизменным?
- Не могу дать вам точный ответ, всё, что есть, – это только догадки.
- А что вы вообще можете рассказать о вашей родине? – вступил в разговор Вигор.
- Достаточно много, но вас ведь интересует что-то конкретное? Спросите.
Стоило бедному аборигену неосторожно предложить это, как на него обрушилась форменная лавина. Оказывается, у каждого из ГИО-изменённых была своя, немаленькая кучка этих самых вопросов, которыми они и принялись закидывать невозмутимого туземца. Он честно отвечал, стараясь не увиливать и не умалчивать. Насколько правдивы были его ответы, я не знала, прочесть что-либо по бесстрастной маске, которую он постоянно носил на лице, было невозможно, но остальные, вроде бы, выглядели вполне удовлетворёнными.
