С грозным ревом Забимару взвился с места и врезался в призрака сбоку, сбивая его с ног. Оба кубарем откатились в сторону.

– Эй, нельзя же все воспринимать так буквально! – Возмутился Ренджи, срываясь следом за своим занпакто.

Хисаги, которого Забимару подмял под себя, изловчился, вывернулся, его нога уперлась бабуину в живот, и через миг занпакто улетел прочь, успев только обиженно взвизгнуть. Абарай, не теряя времени, обрушился на врага сверху, но тот уже вскинул свое оружие, отражая удар, и тут же лягнул Ренджи в голень. Абараю пришлось переступить с ноги на ногу, чтобы сохранить равновесие, и его меч на мгновение ослабил давление на камы Хисаги. Тот немедленно воспользовался этим, один из серпов описал широкую дугу, целя по ногам Ренджи и заставляя его прыгать прочь. Хисаги успел вскочить.

Внезапно широкий ледяной гребень вспахал мостовую, заключив в себя призрака и едва не снеся заодно и Абарая. Ренджи, едва успевший отпрянуть, ощутил на лице морозное дыхание этой атаки и возмущенно заорал:

– Эй! Чуть в меня не попала!

– Я же прицелилась! – Обиделась Рукия.

– Ага! Если бы я не увернулся, без носа бы остался!

Обмен любезностями пришлось прервать, поскольку лед затрещал. Хисаги сделал еще одно движение плечом, и кусок ледяной стены обвалился.

– Вырывается! – Изумился Ренджи. – Сильный!

– Банкай используй, идиот! – Заорал откуда-то из темноты Забимару.

– А ты не командуй! – Огрызнулся Абарай.

Еще один рывок, и Хисаги окончательно освободился. Коротким движением выдернул примерзшее оружие, вскинул его наизготовку. Ренджи оскалился, напружинился, чуть просел в коленях, поднимая меч… И тут из темноты вынырнул громадный костяной дракон. Он взвился над полем боя и обрушился на Хисаги, накрывая его своей пастью, после чего немедленно последовал выстрел. Грохнуло так, что заложило уши, в воздух взвился шквал дробленого камня, заставляя лейтенантов заслоняться руками.

Когда Рукия и Ренджи сумели открыть глаза и проморгаться, все уже закончилось. В мостовой осталась широченная яма, на краю которой стоял и тряс головой полосатый бабуин. Никакого Хисаги видно не было.

– Ты чего творишь? – Только и сумел выговорить Ренджи.

– Тебя не дождешься, – буркнул в ответ Забимару.

– Дурак, я бы его и так одолел! – Обиделся Абарай.

– Ну так и чего копался?

– Тебя забыл спросить! – Ренджи взорвался. – И откуда ты такой? Что ты вечно со мной препираешься?

– На себя посмотри!

– А что я?!

– Сам капитану хамишь.

– Я?!!

– Вы чего разошлись? – Встряла между готовыми броситься друг на друга спорщиками Рукия. – Нашли время ругаться! Забыли, что мы должны идти на помощь капитанам?

– Да, точно, – опомнился Абарай. – Идем. Там уже началось.

***

Черное воинство надвинулось сплошной стеной. Бьякуя и Сенбонзакура одинаковым жестом синхронно опрокинули мечи остриями вниз, одновременно скомандовали:

– Банкай.

Из-под ног обоих разлетелись, смешиваясь в одно большое облако, мириады стальных лепестков. Бьякуя замешкался, разглядывая эту сверкающую в лунном свете тучу.

– Ну и как теперь определить, где чьи?

– Это неважно, – отозвался Сенбонзакура. – Каждый из нас может управлять всеми.

– Что ж, в таком случае держи свой край.

Стена клинков врезалась в стену призраков. Бьякуя не ощущал никакого сопротивления. Враги разлетались в пыль от напора сдвоенного капитанского банкая. Где-то в темноте ударила реяцу Хаями, послышался грохот развороченной мостовой. Сражение началось.

Места здесь, на самом деле, было не так уж много. Бьякуя ощутил что-то очень знакомое: его банкай своим краем столкнулся с банкаем Хаями. Тот, по всей видимости, сражался излюбленным своим оружием: поднял в воздух тучи разномастных булыжников.

– Кучики-тайчо! – Послышался за спиной голос Абарая. – Что тут? Куда мне встать?

– Здесь мы справимся. Займи позицию где-нибудь там, – Бьякуя, не оборачиваясь, указал в ту сторону, где держали оборону Кьораку с Укитаке.

Ренджи умчался, а Кучики продвинулся немного вперед, смять и сдвинуть толпу нападавших. И был немало удивлен, встретив неожиданное противодействие. Призраки ударили необычно мощно, и теперь Бьякуя чувствовал, что клинки его оружия врубаются в чужую реяцу, почти не причиняя вреда. Они стали сильнее? Или пришли другие? И что тут происходит на самом деле? Совокупная реяцу призраков была намного сильнее, чем прежде. Тамура сказал, что разозлил тех неведомых чужаков, но что сделали они? Как-то сообщили свою ярость мертвецам, растревожили пространство, заставляя его буквально взрываться неконтролируемой злобой? Все это выглядело так, будто призраки пытаются прорваться именно к Тамуре. Они насели все вместе, усилив реяцу неимоверно, казалось, они стали единой безликой силой… и защита Бьякуи и Сенбонзакуры просела, подалась по краям, где плотность лепестков была меньше.

Они прорвали защиту и прошли внутрь кольца. Бьякуя успел подумать, что нужно было оставить Абарая позади, как раз на такой случай, но тут же понял, что те призраки, которые ворвались в его тыл, разворачиваются, чтобы снова атаковать Кучики. Значит, они не ищут колдуна, с облегчением понял Бьякуя. Да, они более свирепы, чем раньше, разозлены, но пришли все с той же целью – просто убивать всех, кто под руку подвернется. Он развернул лепестки, закрываясь от нападающих.

– Сенбонзакура, меняем позицию. Спина к спине, и держим круговую оборону.

***

Держать строй в этой битве удалось недолго. Напор нападавших был таков, что очень скоро они окружили всех обороняющихся, и все смешалось в одну кучу. Каким-то чудом до сих пор не был задет кидо-щит, защищающий колдуна и ученых. Скорее всего, дело было в отпугивающем призраков барьере, который установил Тамура. Иного логического объяснения просто не было.

На каждого из капитанов наседали толпы. Только Кучики и Хаями использовали «оружие массового поражения», да еще Хицугая, поднявшись в воздух, мог замораживать приличное количество целей за раз. Кьораку, Укитаке и Шихоинь раскидывали своих противников вручную. Подтянувшиеся на подмогу лейтенанты старательно обеспечивали прикрытие. Иба врубился в окружившую капитана толпу, Нанао использовала преимущественно кидо, Мацумото рассеяла над полем боя свой пепел, стараясь захватить им как можно больше противников, Рукия укрывалась за каменными щитами, возводимыми Хаями, и оттуда запускала ледяные волны. Только Ренджи и его занпакто упоенно рубились сами по себе. Забимару, превратившись в костяную змею с красной гривой, кружил над боем, как хотел.

А потом начали появляться старые знакомцы. Один за одним.

Бьякуя вдруг заметил, что они с Хаями сошлись очень близко. Капитаны оказались буквально в десятке метров друг от друга, один шаг сюнпо, и Бьякуя убрал клинки с той стороны, где сражался девятый отряд, чтобы случайно не задеть своих. Тут-то Кучики и заметил его. Какой-то тип в капитанском хаори выдвинулся вперед из толпы призраков, рожа у него была подозрительно знакомая. И только когда призрак отпустил рукоять меча тем жестом, который Бьякуя всегда считал чуть ли не своей визитной карточкой, Кучики вспомнил. Такаги. Бывший капитан пятого отряда. И бывший офицер шестого. Ему еще Ренджи как-то по роже съездил. А еще этот тип пытался пробиться в капитаны, вызвав на поединок своего командира.

Бьякуя помнил его атаку. Стремительно вырастающие прямо из воздуха клинки, от которых крайне сложно увернуться. В тот самый момент, когда губы призрака отчетливо изобразили слово «банкай», Кучики понял, где именно возникнут эти лезвия. Может быть, Хаями и сумеет увернуться. Но скорее всего, что он ничего не поймет, тем более, он даже не смотрит в ту сторону. У Бьякуи не было ни малейшего желания проверять, чем может кончиться это дело. Он сделал стремительный шаг сюнпо и сшиб друга с ног. Оба кубарем полетели на мостовую, в то время как над их головами свистнули возникшие из ниоткуда мечи.